Annotation
Я состоялась в мире мужчин и осталась одна. Думала, справлюсь. Как все супер-девочки. Но вот из ниоткуда появляется он. Ни о чем не спрашивает, ничего не объясняет - просто берет то, что хочет. Как все волки. Он грубый, наглый и притягательный до невозможности - и точно не тот, кто нужен мне. Он швырнет нас в водоворот безбашенной страсти и сделает со мной то, что мне и в самых дерзких снах не снилось. Мы больше не увидимся – так я решу. НО... у него другие планы.
Секс, безудержный и много. Местами мат. Иронично. Взрослые, неидеальные и неоднозначные герои со своими предысториями и без иллюзий. Психология отношений - и не только. Эмоции и драмы, большие и маленькие – всё как в жизни и всё без конца...
Первая книга цикла "Бесконечная".
Бесконечная. Чужие
ГЛАВА ПЕРВАЯ Коробка Пандоры или Arm, aber sexy
ГЛАВА ВТОРАЯ Пьяный изюм
ГЛАВА ТРЕТЬЯ Haribo macht Kinder froh или Фантомы мишек
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Мокка-бэйлиз
ГЛАВА ПЯТАЯ Монтепульчано или Всех благ
ГЛАВА ШЕСТАЯ С корабля – на бал
ГЛАВА СЕДЬМАЯ Экшн или Lillet
ГЛАВА ВОСЬМАЯ Сюрприз. Физмех
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Бизнес-ланч
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Степ-план на ноябрь
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Клубничное диско
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Первый снег
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Лего
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Лунный свет
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ В лес
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Раз в году
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ и ПОСЛЕДНЯЯ За золотыми рыбками
Бесконечная. Чужие
ГЛАВА ПЕРВАЯ Коробка Пандоры или Arm, aber sexy
(Бес-)Конечная
роман без начала
Действие происходит во время пандемии
Глоссарик в конце главы
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧУЖИЕ
- Че смотрите?.. Не впечатляю?..
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Коробка Пандоры или Arm, aber sexy
- Че смотрите?
Другого начала не было.
Была только «Плюшка», эта странная кольцевая неподалеку от Ку‘Дамма.
Ее достроили недавно. Город у нас здоровенный и это только так говорится, что легкий на подъем. Один из наших мэров вообще говорил про него: бедный, но сексуальный – arm, aber sexy. Так и сказал.
Но дело не в том, что стройки тут и без коронавирусов длятся бесконечно – вон, в самый разгар пандемии открыли кольцевую, а все даже не поверили. И не в том, что моя проектная контора не выиграла того тендера – что странная она – это я не из зависти так говорю. Нет, не в этом дело.
Дело в том, что у кольцевой этой форма восьмерки. Глянь сверху – увидишь красивую, непривычную в градостроительном дизайне Бесконечность. Я называю ее «Плюшкой» или Plunder – смотря, с кем разговариваю. А то Бесконечность, то есть, Unendlichkeit – это ж долго слишком. А местное берлинское наречие любит поприкалываться c легкостью, оставаясь при этом серьезным. И на все находит простое, но хлесткое название.
«Плюшка» совсем близко от работы, там рядом моя станция.
Бесконечность. Мне скоро выходить – сейчас опять ее увижу.
- ...Че смотрите?..
Да нет, сейчас я мало что вижу. Не потому, что теперь самый центр и мы под землей – просто глазам не хочется смотреть, и я их то и дело закрываю. Недосыпы-переработки, питание однообразное, все больше разжиженным кофеином. Есть такая стадия усталости – беспомощность. По-моему, у меня сейчас так.
Еще, по-моему, только что сотка потренькивала, а я не взяла опять. Устала бесконечно. Плюшечно. Пасую перед банальными вещами. Не потому, что надоело – нет сил нажать на кнопочку наушника. Не вру.
Смотрю на сотку – молчит, зараза.
- Че смотрите?
Мужской голос говорит по-русски, а я до того устала, что теперь только услышала.
- Я на вас не смотрела, - отвечаю также по-русски.
- Мгм. Эт правильно.
Если «эт правильно», тогда я просто обязана взглянуть, хотя бы ему назло.
Взглянула.
Видимо, лицо надо было сделать попроще.
- Не впечатляю? Блять, ну телка кинула. Че, по мне видно, да?
Решаю, что благоразумнее не отвечать.
- Киданула, сука. Все бабы – суки.
Его глаза яростно жгут меня – волком смотрит. Серым волчищем. Глаза, что ли, серые?
Присматриваюсь: нет. Это я придумала, что серые, потому что они... серые. Но с янтарным блеском. Да, волк. Чертовщина какая-то.
От него несет куревом, сам какой-то взъерошенный. Помят, щетина, едва уловимый перегар – и все-таки не бомж вроде. Молодых русских бомжей я здесь не видела.
Я не морщусь, не пересаживаюсь – и не боюсь ни капельки. Наоборот, нахожу его забавным. Он угрюм, обижен, вот и покусывается. Как будто жалуется, что обидели его. Ну как его, такого, бояться?
- Все суки, - не унимается он. - Думаете, не так? «Так-мне-и-на-а-адо?» По вам видно – думаете.
- Ничего я не думаю, - произношу, откидывая назад голову. – Устала думать. А насчет сук – так это вам видней.
Он вдруг резко всхохатывает, и огонь в его глазах уже больше не яростный – он веселый такой:
- Браво, детка. Страйк.
- Чего это вы со мной фамильярничаете... и тыкаете мне... – даже не спрашиваю его –устало-оглушенно констатирую факт.
- Тыкаю? А это мысль... Чего?
Последний вопрос, заданный с недовольством, что прервали его, направлен не ко мне, а к полной, сильно накрашенной девушке-контролеру прежде, чем та успевает сказать ему:
- Наденьте маску, пожалуйста.
- Нету, - пожимает он плечами. – Забыл.
- Тогда вам придется выйти.
- Три-гэ зато есть. Три-гэ хотите посмотреть? – предлагает он вызывающе, показным жестом тянет руку куда-то в сторону ширинки.
- Нет. Выходите.
«Три-гэ» его она не проверяет.
Сейчас он пошлет ее, к ней подвалит подкрепление – два дюжих мужика, тусующихся тут же, на подхвате. Начнется перепалка, проверка билетов-документов, если они у него, конечно, есть.
С тоской понимаю, что, каков бы ни был исход сих назревающих разборок, мне не удастся покемарить до моей станции. Однако заранее жалко мне становится не себя, а его. Прикрываю глаза до «щелочек» и, пошарив в кармане плаща, молча протягиваю ему запасную маску.
Он спокойно, будто так и надо, напяливает ее, натягивает на свой прямой профиль, сопровождает это действие легким кивком в мою сторону и даже бормочет: «Мерси».
Контролер ошеломлена, и, не вспомнив про 3G, идет своей дорогой.
После ее ухода он укоризненно, но уже совсем не грубо спрашивает меня:
- Че сразу не напомнила про маску?
Я удивляюсь не запанибратскости вопроса и не этому мерзкому тыканью опять, а тому, что и сама не заметила, что он без маски. В ответ только пожимаю плечами.
- Испугалась?
- Да ну. Не стали ж вы б потом в меня шмалять, как тот выродок – в кассира на заправке.
- Кто ж меня знает.
Его глаза теперь сверкают странно и... весело. В глуховатом голосе, не высоком и не низком, есть хрипотца, но совсем больше нет никаких ноток наезда. А мне, пожалуй, хватит.
- Ох, ну ладно, - поднимаюсь с места, потому что мне, вроде как, выходить.
На самом деле мне ехать еще три станции, но что-то больно уж события быстро развиваются. Не всегда это хорошо, когда ты с кем-то на одной волне. Слово за слово... Глядишь, подхватит тебя эта волна и понесет – а тебе надо?..
И вообще, ситуация начинает напоминать мне школьные годы, когда группа парней докапывалась до меня в автобусе. Тогда я их не боялась, потому что мне было выходить раньше них. Они приставали от нечего делать и вместе бы со мной не вышли – мы тогда жили в Аренсфельде, автобус ходил раз в сто лет. Но телефон вымогали до упора. Номер телефона.
А теперь я даже не знаю, на что это похоже. Знаю, что всю эту неделю работала, как заведенная, недосыпала и теперь нахожусь под неким нездоровым кайфом. Вернее, меня пошатывает от слабости и вышеупомянутого злоупотребления кофеином. Поэтому, наверно, реагирую так на этого... взъерошенного.
