– Мы не рискнём всем, чтобы плыть за ними, так как они сами выбрали себе такую участь, – пояснил Роб в ответ на молчаливые вопросы. – Нас стало гораздо меньше. Пятнадцать человек пропали без вести в пучине моря. Мы скорбим о них, но давайте всё же отправимся к берегу – теперь, надеюсь, благополучно.

Никто не спорил. Все надеялись на берег: там хоть что-то должно проясниться.

Как ни странно, Смотрители послушно развернули шлюпку и, с силой налегая на вёсла, направили судно к острову.

– Нам надо спасаться, пока нас снова не опрокинет волна! Помогаем грести, слышите?! Эй, переводчица, давай своим скажи, чтоб садились за вёсла! – Роб не унимался и продолжал раздавать команды оторопевшей группе подростков.

Вняв его велению, мальчишки садились на те же места, которые и занимали во время отплытия с корабля. Лодка была точь-в-точь, как та.

Ветер стихал. Дождь внезапно прекратился. Всё вроде бы хорошо, спасение уже совсем близко – скоро можно будет даже вплавь легко добраться до острова, вот только всех угнетала мысль про пятнадцать утонувших детей. Каждый представлял себя на их месте, их, брошенных, не умеющих плавать, захлёбывающихся солёной водой, чувствуя под собой неизмеримую глубину.

Страшное молчание нарушил кучерявый подросток с носками разных цветов, теперь ставших одинаково-землистого цвета.

– Минутку, господа, эта определённо та самая лодка, на которой мы покинули корабль! – воскликнул он, показывая всем монетку. – Видите, это пять агор. Я жвачкой прилепил их под своё сиденье, когда мы отчаливали от корабля. Вот даже и жвачка моя, со вкусом дыни. Да, вот понюхайте, она и пахнет дыней.

Ему поверили на слово.

– Это та самая лодка. Но как она могла нас спасти, если она потонула?

Невольно взоры обратились к двум Смотрителям в сером, работающим вёслами прямо посередине лодки. Но те и не собирались отвечать на чьи-либо вопросы, а продолжали упорно, будто роботы, грести к заветной цели.

– Шлюпка-то деревянная, – подметил Роб. – Как она потонет? Мы слетели с неё все и не заметили, куда она уплыла. Может, её и прибило к берегу…

– А смотрители там откуда взялись? Они ж остались на корабле!

– А это новые Смотрители – они, наверное, на острове ждали! – подала голос памятная Робу смуглянка в платке, недавно помогавшая ему разобраться с хаосом на палубе. – У тех пальцы были тонкими, длинными, как у музыкантов. А эти! Посмотрите на их кулачища! Череп расколоть могут ударом.

– Это подстава какая-то, чую я, – запаниковала девочка в свитере с чупа-чупсом. – Мы выжили, и нас хотят сделать агентами спецслужб. Конечно, ведь меня-то даже искать никто не будет. Я отброс.

– И я, – вынырнуло признание из дальнего конца шлюпки.

– И я тоже.

– И я.

– И я, – подхватило многоголосое эхо подростковых голосов.

– И я, – казалось бы, подытожил Роб, ранее уверявший всех в том, что его похитили террористы. Но даже им он, видимо, не был нужен.

Независимо от знания языка, каждый из подростков осознал в тот миг какую-то теплоту единства, словно общая мысль завладела всеми головами, и по ней пробежал ток, зажёгший лампочку, греющую оранжевыми лучами.

– И я, – громко, будто эхо в горах, раздался хриплый голос одного из Смотрителей.

Шлюпка причалила к берегу. Нос с силой уткнулся в песок.

Их ждали.

За слоем разноцветных ракушек и камней, на котором оказывались ноги спасённых, едва их обладатели выскакивали из лодки, шёл слой мягкого песка, тянущийся от воды и до крутого откоса высотой с человеческий рост. На его верхней части уже проглядывала тёмно-зелёная из-за погоды лужайка, высились папоротники и бамбук.

Роб, осматривая окрестности, шёл первым, за ним спешили Артур и Азиз. Остальные, чуть отстав, утопая мокрыми грязными кроссовками в месиве жидкого песка, еле переступали и шли, не оглядываясь на Смотрителей. Все шли вперёд, к возвышенности, обещающей твёрдую почву под ногами.

Цепляясь за более прочные стебли высокой травы, Роб вскарабкался наверх и первым обнаружил, что их ждали.

На лужайке было что-то, похожее на опустевший рынок, вот только длинный торговый ряд сооружён из бамбуковых стеблей с кровлей из тростниковой соломы. Да, возле прилавков никого не оказалось, но на них лежали миски, наполненные едой, и стояли кружки. Как будто здесь скоро должна начаться вечеринка – всё готово к приходу гостей.

Так неужели гости – это они сами?

Уже осторожной походкой приближался Роб, а за ним его двое высоких и крепких спутников, к необыкновенному месту. Оно с каждым шагом сильнее притягивало пряными ароматами и спасительной крышей от бесконечного ливня. Хотелось всё попробовать, но пугала опасность ловушки. Вдруг это испытание?

– А ничего такого нет, блин, в том, что все здесь жрать хотят! – громко выразил, наверное, общее мнение Артур. – Я сегодня будто трижды умер и воскрес – нестрашно и травануться даже тухлятиной. Как хотите, а я вижу мой любимый стейк с луком в сливочном соусе. Вон там, на широком блюде рядом с кружкой холодного имбирного лимонада – даже отсюда чувствую эту головокружительную ауру неповторимого дуэта.

Роб с Азизом не стали его останавливать. Да и они бы вряд ли смогли после стольких часов голода и стресса помешать встрече мускулистого англичанина со стейком.

Несмотря на голод, Артур, подойдя к заветному месту возле тарелки с ещё не остывшим куском жареного мяса, не набросился на пищу, как дикарь, а долго искал глазами столовые приборы. И они в самом деле были! Правда, на другом конце пиршественного стола…

Мало-помалу поднимались остальные, вставали рядом с Робом и Азизом и, словно в зоопарке, смотрели на то, как ест Артур. Ел он со смаком, медленно, наслаждаясь каждым маленьким, отрезанным ножом кусочком, перед тем окунув его в сливочный соус.

Первой не выдержала темнокожая девочка в розовой кофте.

– Там же бургеры! – закричала она, словно вспомнила, что ушла из дома, оставив суп в одиночестве вариться на плите. – Они же остынут, и всё – можно выкидывать! Холодный бургер – это сухая булка с жвачкой и соплями.

Решительным шагом, как и до того Артур, как не шагала она во имя спасения себя и других во время шторма, Кристина отправилась на свидание с бургерами.

Это подействовало на остальных эффектом знаменосца в бою – с грозным беззвучным гимном толпа ринулась под крышу к любимой еде. Во время трапезы, жуя, объясняли друг другу, что пельмени холодными есть – вообще преступление, крем-суп скоро превратится в пюре, а варёный рис станет липким и его не спасёт никакой соус.

В итоге, сдались все, и голод победил, в отличие от прочих бед.

Подростки ели, угрюмые, но в душе довольные. Ели, забыв страхи и потери, неизбывную тоску и неизвестное будущее.

– Ты пробовала раньше хот-дог?

– Нет, а что это?

– Смотри, здесь их столько на тарелке положили, что мне и в мечтах не снилось, – делился с Ха Ли довольный Роб.

– А ты уверен, что эта тарелка предназначена именно тебе?

– Кому же ещё? Видишь, здесь всё именно так, как я люблю: хрустящая булочка, а внутри сосиска на гриле, лук, огурец и кетчуп.

– Я не знаю, что такое кетчуп и сосиска на гриле.

– Ну вот ты и попробуй!

– Ладно, а ты у меня ложку кимичи попробуй.

– Окей, – согласился Роб, но, отведав измельчённых овощей, покраснел и стал задыхаться. Ха Ли подсунула ему стакан сока. – Вы там у себя все реально драконы, что ли? – выдохнул он, успокоив рецепторы холодным напитком.

Ха Ли звонко засмеялась и убежала обратно к своим, где Хёджин готовил особую фирменную заправку к рису, смешивая несколько соусов, что уже были на столе.

– Эй, как тебя там, – обратился Роб теперь уже к другой соседке по пиршественному столу, знакомой смуглой девчонке в платке.

– Сачинта меня там.

– Оу, Сачинта, значит. А у тебя в руках барбекю такое на палочке?

– Мы называем его сате. Это, видимо, куриное. Угощайся. Вот тарелка с арахисовым соусом, а вот с овощами.