Интуитивно понимала – зовет меня, но была нема. Колоссальное напряжение сдавило трахею и грудь невидимой тугой повязкой, не позволяя даже всхлипнуть. Только беззвучно двигала губами: «Оставьте его, оставьте. Он же страдает».
– Ушла. Исключила меня из жизни. Ну почему ты сразу не убьешь меня? Сама… – изможденное чудовище рычало, пытаясь пробиться сквозь прозрачный купол щита. Рядом неуловимыми призраками кружили существа:
– Гордон, спокойно. Она еще жива. Мы ищем. Соберись. – монотонный рокот уговаривал, взывал к рассудку одичавшего создания. – Остановись! Дыши. Дыши.
Монстр был невменяем:
– Запретила. Запретила! Слеп, я слеп! Я ее не вижу! Я бессиле-е-ен…
Не в состоянии вымолвить ни слова, тянулась на эти вопли: «Ему же больно. Отпустите…». Пол, стены вибрировали. Стенки щита истончались от его метаний.
– Не справляюсь. Вколи мне. Выруби меня. С-сука, пока не разнес здесь все…
– Ты аномальный метаболизатор9. На тебя ничего не действует. Одна она…
– Аа… Не сдержу. Детониру-у… Уходите! – Барьер снесло. Белых призраков отбросило за границы аномалии. Крики, стримеры, разряды, гул, чертыханья, звон битого стекла… Вдруг вакуум. – Родная! Отзовись. Прошу. Верни меня… – рычание перешло в жуткий звук. «Плач?!» – через запекшиеся губы прорвалось сдавленное:
– Люк!
Уже между сном и явью все ярче разгорались синие софиты:
– Смилуйся над моим безумием. Виновен! Во всем виновен я! Только не гони.
Прикоснулась к суровому лицу. Грудь сдавило. В глазах напротив – трепет, сострадание, вина, а я все хныкала:
– Тесно. Мне тесно в теле. Хочу освободиться. Хочу домой. – Сотая попытка расправить плечи, вздохнуть отбитой грудью… Тщетно. Скованность как клетка.
– Я – твой дом. Вспомни, любимая. – Ощущение связанности стало гнетущим. Протест вылился в рык и вырвал из галлюцинации, но хриплый баритон перекочевал в реальность. – Тише, воробушек. Все уже прошло. Это только фантомная боль от переломов. Впусти. Я помогу. – Сфокусировала зрение: «Он настоящий?!» Поцелуй на лбу. Жадно втянул мой запах…
Рассудок капитулировал перед животным страхом:
– Не подходи! – Гордон чудом не пробил стеклянную стену эркера. Я инстинктивно съежилась в подушках. Ребра прострелило. Незваный визави иронично улыбнулся, сел на полу, утирая кровь с разбитой губы, а меня трясло. – Вон из моей головы! Я запрещаю. Тебя запре… – Страх в его глазах, и я осеклась: «Господи, что со мной?» Сознание закоротило паникой. Схватилась за виски. – Прости. Авария. Это тоже… Ты? Он? Те? – сжала кулаки, гася эмоции. – Кто же они?
– Оборотни. Участь молодежи была предрешена. – отвернулся, справляясь с тремором, и выдавливал по слову. – Среди них были одержимые адепты. Собирали себе трапезу. Творческий вечер был лишь поводом. Они даже не старались. Ты сама пришла.
– Не старались?! – Ужасаясь, цеплялась за здравомыслие и боролась с вонючим клеймом: «А вот и наша вдохновительница», но проигрывала.
– Я ликвидировал их засады везде, где ты могла потенциально появиться. – С трудом сглотнул. – А о мастерской никто из нас не знал.
– Как они на меня вышли? Что им надо?
– Я. Я – экзорцист. Ты – моя вторая половина. Ударят по тебе – достанут и меня. – Не выдержал, вскочил на ноги. – Жила бы себе тихо, смирно, как…
– Твоя сексуальная рабыня?
– Как жена!
– Исключено. – отзеркалила. Глубоко вздохнул, сжал кулаки, обуздал себя:
– Ты связана со мной. Это спланированное похищение. – Нервно хохотнула: «Сам не убил, с врагами поделился. Поразительный прогресс в развитии!» – Но кто-то их спугнул, увел из дома. Иначе бы они вырезали всех, включая художников и весь поселок. Ты успела выйти из мастерской и спасла жизни друзей. Но не себя.
Перегруженный механизм психологической защиты дал сбой. «Других берите, а я хочу ее», – сознание раздвоилось и пошло по двум параллелям.
– Черно-белый негатив? Авария и похищение происходили одновременно?
Молча согласился и уточнил:
– Авария – официальная версия. Де-факто – диверсия. Оборотни обеспечили себе прикрытие, оставили исполнителей. Началась бойня. Сами вышли на тебя. Дом и карьер были отрезаны аномальной зоной. Авария происходила на границе. Большинство подростков удалось спасти. Но тебя подставил. – Я слушала уже с закрытыми глазами. Он цедил сквозь стиснутые зубы, растягивая слова и оглушая звуки. – Пока устранял адептов, пробивался через демонический заслон и катастрофу, Брустрем пожертвовал собой. – Характерное шипение нарастало, превращаясь в гремучий треск. – Как ты могла мне запретить? Ты должна помнить, что мы…
– Нет никакого мы! – Сигнал у ворот предотвратил взрыв. Рассредоточенный взгляд в никуда, и медиум завис. Пользуясь кратковременной заминкой монстра, я оборвала его пароксизм10. – Я вообще ничего не должна. Тем более, тебе.
Низложенный диктатор «вернулся», обуздал хищную сущность, но продолжал давить:
– Мы. Связаны. И между нами остается корреляция11.
– Пошел ты… Корреляция?! Что это вообще такое? Единственное, с чем ты поздравил «дуру» перед отъездом – связь прошла. И ты свободен от меня, что и наглядно доказал. – Гордон запротестовал, я обрубила. – Допустим, физически издевался надо мной не ты. Ты убил меня морально. Ничего не говори! Нет связи между нами! Ты не чувствовал меня. Совсем! Даже, когда я находилась в коме! Когда я… – разрыдалась. Решительный жест остановил гостя на полпути. – Уходите, господин Гордон. Причина моих слез – не вы. Мне есть, кого оплакивать.
Гордон огрызнулся:
– Не сомневаюсь. Может, нам еще специалиста ждать? Откуда будет следующий? Куда ты собиралась сбегать от меня на этот раз? – Стук в дверь. Рептилия встретила хмурого немца ядовитым пафосом. – А, Георгий! Вы же позволите вас так называть? Или по-братски, Гога. Был у нас такой один. А ваша Мила-я похоронила его прошлым сентябрем. Жаль, я не знал. Сейф в морге бы ему арендовал. Посмертно.
Невольно протянула руку к Джоржу, опасаясь непредсказуемых последствий. Деликатная ласка молчаливой поддержкой коснулась кисти. В ладонь вложили чашку с теплым молоком, на тумбочке оставили две бутылки с водой. Пока делала осторожные глотки, доктор перехватил вторую руку, профессионально пробежался чуткими пальцами по лучевой артерии, определяя пульс, ободряюще кивнул. Улыбка, адресованная только мне, исключила токсичных очевидцев. Ошиблась.
– Зайди, Гордон, успокою лучше галоперидола12. Камилла, осмотр, процедуры и обед. – Резкий лающий акцент. Гордон зарычал, немец даже не взглянул на девианта, готовя растворы для инъекций. – Ну что, идем в душ или накормить тебя?
Прекращая брачный танец язвящих альфа-самцов, перевела тему:
– Что ты будешь делать с компроматом. Ведь я могу оказаться только одним из моря адресатов. Есть первоисточник. Если дела на основании этих роликов не возбудить, но это может попасть к кому угодно: от прессы, интернета, родителей, твоих деловых партнеров. А последний ролик… – Джорж незаметно ввел иглу в вену локтевого сгиба, я перестала дышать: «Только не к Ивану!» – Когда ты говорил с Иваном? – голос сорвался, зажала рот ладонью, боясь проявить мокрую слабость, и вознегодовала. – Он не рассказал бы про кузена. Сам.
– Зачем мне медиатор, когда рядом сам оппозиционер?
Доктор перевел на джокера недобрый взгляд патологоанатома. Я вмешалась:
– Джорж, если тебя не затруднит, свари мне свой волшебный бульон.
Немец вышел. Борясь с горечью, потратила последнее самообладание:
– Всего два вопроса, господин Гордон. Где они сейчас? И что они такое?
– Ушли из города. Территория зачищена, – зло отрезал. Я закусила одеяло, сдерживая слезы. Тяжелый выдох у окна, и инквизитор изменил тональность. – У всех монстров один бэкграунд13. Медиумы: колдуны, ведьмы и прочее аномальное отребье, развившие в себе сверхъестественный потенциал. Те, кто не справился с испытанием ментальной властью и влиянием, стали адептами демонов. Вампирами и оборотнями. Видовой вражды нет. Каждый сам за себя. Все решает сила индивидуума. У них разные источники питания. Вампиры существуют за счет крови. Оборотни питаются сексуальной энергией, через совокупление. У сильнейших есть астральное перевоплощение. И только единицы могут реализовать это тело материальным. – Анаконда продемонстрировала длинный раздвоенный язык и сфокусировала на мне прицелы с хищным вертикальным зрачком. – Но оборотни – это не ликантропия14. В отличие от вампиров, у которых есть трансформированная форма… – Моя рука вскинулась на рефлексах, предупреждая появление четырехметрового эксгибициониста. Медиум со свистом втянул воздух, но продолжил. – Сильные оборотни способны принимать чужие образы. Личины.
