– Я вас ждал, – я кивнул.

– О! Вы уже собраны. Замечательно, документы не забыли? – она еще шире улыбнулась и немного расслабилась.

– Все с собой, – я взмахнул красной книжицей и убрал ее в задний карман штанов. Вышел в предбанник и закрыл дверь квартиры. – Можем идти?

– Да, только нужно зайти за остальными соседями. А что это у вас? – она указала рукой на ремни ножен, которые перекрещивались на моей груди. – Это меч?

– Это моя поделка. В общем то безобидная, но достаточно тяжелая. На всякий случай, мне с ней спокойнее.

Девушка неуверенно кивнула и отошла в сторону, пропуская меня вперед.

– Если вы не возражаете, я составлю вам компанию?

– Да, конечно. Нам все равно вниз, да и ниже осталось только три жилые квартиры, – она кивнула и последовала за мной.

– Как три? – я встал и резко развернулся. – Мы на пятом, еще четыре этажа по шесть квартир на каждом!

Девушка растерялась и попятилась назад.

– Да… Но… Внизу осталось только три жилые квартиры, – чуть заикаясь проговорила она.

– Извините, – тихо сказал я, пытаясь осознать услышанное.

Три квартиры. Из двадцати четырех. Я понимал, что произошла трагедия. Я понимал, что есть жертвы. Я виделся с соседями, но не думал, что масштабы катастрофы на столько огромны. Я замотал головой.

– Все хорошо, я понимаю. Вы не переживайте так, не все люди пострадали. Многие, когда началась неразбериха поспешили уехать из города, пока не поставили посты. На некоторых этажах, прямо на дверях предбанника висели записки с подписью жильцов. Думаю, они договорились и уехали большой компанией. Как минимум семнадцать человек, включая детей, – девушка, для убедительности махнула планшеткой. Откуда она ее достала? Я мотнул головой.

– Пойдемте, позовем их на собрание, – я медленно зашагал по ступенькам вниз, придерживаясь за перила.

Мы обошли две квартиры и остановились на третьем этаже.

– Меня беспокоит эта квартира, – сказала Алиса, указывая планшеткой на дверь. – В ней никто не открывает, но в прошлый раз мне послышались оттуда звуки. Военные предупреждали, что некоторые люди стараются скрыть… Пораженных родственников. Тех, что ведут себя неадекватно после тех жил на небе. Поэтому постарайтесь быть крайне осторожными. Я уже доложила солдатам на посту, но они не спешат вскрывать квартиру, говорят, обычно от пораженных много шума, а тут тишина.

Я посмотрел на указанную дверь и подошел к ней. Приложился ухом.

– Вроде все тихо, – сказал я и задержал дыхание. Шаги. Точно шаги. Кажется, кто-то подошел к двери, и еще один звук… Кто-то шел, обтираясь об стену. Или что-то в этом роде. Я выдохнул и отстранился от двери, посмотрев на Алису. – Я что-то слышал. Шаги. Кажется.

– Да, я тоже слышала, как мне казалось. По тому и доложила, но солдаты не особо рвутся сталкиваться с пораженными.

– Почему «пораженные»?

– Одни говорят, что это вирус какой-то, и он поражает слабых иммунитетом людей. Но позже стали говорить, что это психическое поражение на фоне произошедшего. Сосед с первого этажа вовсе сказал, что люди были поражены красотой увиденного и по тому их назвали «пораженные».

– Бред.

– Согласна, но другого определения пока никто не дал.

Мы отошли от злополучной двери и спустились вниз.

– А вам не страшно вот так обходы делать? Ведь за каждой дверью может скрываться этот пораженный.

– Нет, уже нет. Пару недель назад на меня напал сосед с восьмого этажа, но мне повезло, этажом выше стояли военные, они совершали очередной обход по квартирам. Но я и сама успела отбиться, ударила его шокером, и он отскочил от меня. А потом его пристрелили, – она достала из кармана толстовки черную коробочку шокера.

– Да вы храбрая девушка! – я пораженно покачал головой. – Я видел только одного: девушку, она напала на военных и успела сбежать. Долго в себя прийти не мог. А вы вот даже не забросили свое дело.

– На самом деле, я неделю из дома не выходила, очень страшно было. Но потом ко мне зашла Анна Васильевна, с третьего подъезда, она же организовала обходы, брошюры и в целом все на ней. Она и убедила меня вернуться, сказала, что солдаты все зачистили и бояться нечего.

Мы подошли к последней двери на первом этаже. К этому моменту нас уже догнали соседи, которых мы обходили.

– Давайте поторопимся, будет некрасиво, если всем придется нас ждать. А мне еще отмечать всех, – девушка постучала в дверь.

Спустя пару минут мы вышли с соседом во двор и направились к столпотворению. Людей разбили на подъезды и произвели перекличку. Всех отметили, спросили у кого какие нужды. Далее было самое банальное собрание жильцов: обсуждали коммунальные проблемы, задавали вопросы и получали на них ответы, или же обещание в скорейшем же времени ответить. Приходили военные и прочитали правила поведения на улице и в случаях встречи с пораженными. Мы уточнили вопрос с подозрительной дверью.

– Судя по списку, в данной квартире никто не живет. Собственник за границей. Но кто-то в ней точно есть, звуки отчетливо слышно, но ни на стук, ни на голос никто не откликается, – Алиса постучала указательным пальцем по планшетке.

Военные недовольно переглянулись и пообещали в ближайшее время разобраться с проблемой. Как и последние несколько раз, как я понял.

Дальше опять была рутина. Заметил, что не я один пришел с оружием. У соседей с соседнего подъезда на плече висели ружья. Еще один вышел с топориком на поясе. Двое с монтировками. И более чем уверен, что еще у многих были шокеры, баллончики и прочие средства самозащиты. Люди были напуганы, это явственно ощущалось.

После собрания все начали расходиться по домам. Некоторые люди сбивались в кучки и обсуждали последние новости. Кто-то одобрительно качал головой, кто-то нарочито громко порицал действия военных и властей. Один мужчина выступал перед несколькими жильцами соседнего дома. Он громко кричал о правах на свободу граждан, что никто не имеет права указывать, когда им выходить из дома и возвращаться.

– Все это, – он широко обвел руками пространство вокруг себя, – постановка! Театральщина! Чтобы такое стадо, как мы, поверили и слушались! Чтобы загнать нас по норам! Запугать! Это представление на небе – работа нашей хваленой власти, пытающейся синеющими пальцами удержаться на рассыпающимся троне!

Я даже остановился и прислушался. Одни качали головами и шли домой, другие крутили пальцем у виска, но были и те, кто останавливался и слушал. Кто-то даже поддерживал, со стороны слышались одобряющие возгласы. С другой стороны двора к горлопанящему мужику уже шли люди в форме. Я поспешил зайти в подъезд.

Еще немного, и люди начнут сходить с ума. Уже начали. Кто-то потерял родных и близких, даже не имея возможности с ними проститься. Никто не объясняет происходящего. Связи нет, света нет, воды нет. Живем как в средневековье. Одними кулаками обеспокоенных людей в норму не вернешь, нужна информация, нужна работа с людьми.

Я поднялся на свой этаж и зашел в квартиру. Сегодняшний день показался мне на редкость насыщенным событиями. Надо же.

В течении следующей недели выходил из дома за продуктами или водой, общался с соседями и Алисой. В один из дней ко мне постучались военные и предложили работу. Я согласился, делать было все равно нечего, руки занять хотелось, а мне обещали выдать дополнительный паек и некоторые редкие вещи на выбор.

Работа была не сложная, я помогал заменять перегоревшую аппаратуру в трансформаторных будках, распределительных щитках. Наша бригада из двенадцати человек обходила этаж за этажом, дом за домом, ремонтируя выгоревшую электрику. Так же в наши обязанности входил обход жильцов и напоминание им о необходимости отключить все от общей сети.

Спустя пять дней дали свет. Праздновали всем двором. Электричество появилось не на всех улицах, но обещали постепенно подключить. Еще через два дня дали воду на постоянной основе. Жизнь снова заиграла яркими красками. Все возвращалось в привычное русло. Людям разрешили выходить на работу, заработали некоторые магазины.