– Эй, друг Аригаст, не узнаёшь? – голос, дарящий надежду, прозвучал из-за столика в углу трактира, но крепко сбитый мужчина, которому он принадлежал, не казался знакомым – подгребай, чего застыл? У меня тут кувшин лучшего вина ищет собеседника. Да ты забыл меня, я вижу? Я же через тебя брату передачку отправлял. Ну моряк я, помнишь? Вот в сухопутную крысу превратился, теперь в столице осяду.

– Ах да, да. Верно. Уж простите, эрай, но имя ваше с ходу не вспомню, – тюремщик осклабился, любуясь полным кувшином. Мало ли через него передачек отправляли, всех и не упомнишь. Человек он добрый, вот за доброту и награда.

– Дык, Арнвен я. Не вспомнил? Ну ты тогда только на службу поступил. Постройнее был, однако. Я тебя не сразу и узнал. Но имя видишь, помню. Очень тогда ты помог нам, – прямой и бесхитростный взгляд моряка с надеждой заглядывал прямо в душу.

– Ох, да как же я забыл-то. Арнвен, дружище! Прости, сердце у меня открытое, стольким помог за эти годы, что всех и не упомнишь.

– Да и неважно друг Аригаст, неважно. Садись. Выпьем да перекусим во славу Верховного Дракона. Я с прибылью вернулся. Будем с братом свою лавочку в столице открывать, тебе завсегда скидка будет. Брательник уехал последнюю партию товара привезти, вот я и один сегодня. Хозяин мне не вино, а нектар из особого запаса достал, так что не медли.

Последние слова окончательно развеяли все сомнения толстячка, и он плюхнулся на лавку напротив старого-нового приятеля, с искренней любовью поглядывая на заветный кувшин. Моряк, перехватив этот взгляд, махнул трактирщику, показывая, что нужна ещё одна кружка. Тот буквально выпорхнул из-за стойки с искомой посудой, показывая глубокое уважение денежному клиенту. Посетителей в этот вечер, как волной смыло. Только на щедрость этого крепыша и была надежда.

Ох, как же плавно катится беседа под глухое постукивание полных кружек. Под душевный разговор усидели, теперь уже братья, и первый кувшин, и второй. Уже вот третий к концу подходил, да сдулся брат Аригаст. Арнвену же всё как с гуся вода, знай, винцо подливает. Однако, когда увидел, что тюремщик уже не в силах даже кружку с заветным напитком держать, то кивнул хозяину, что хочет расчёт. Когда тот заволновался, что посетитель уйдёт, бросив «брата», моряк его успокоил. Мол, знает он, где живёт его друг, туда и проводит самолично, тем более уже далеко за полночь.

Выйдя в обнимку из трактира, парочка, пошатываясь, побрела по тёмной улице. Фонари сегодня вроде и горели, но освещать ничего не освещали. Их лучи терялись в тёмном мареве, которое в эту ночь опустилось на город. Прохожих не было и только клочья серого тумана сопровождали друзей. Отойдя от трактира на приличное расстояние и оглядевшись по сторонам, Арнвен поудобнее перехватил тюремщика, и они просто испарились, растаяв в тёмной мгле.

После возвращения мужской половины семьи от Гримхильда, оставшийся день в замке серебряного клана прошёл в военной подготовке, а следующим утром они снова слушали Кер-Сэя. Воины Хаоса делали успехи. Разведчик с невольным восхищением описывал, как быстро они учатся, как ловят на лету указания Фрая, как начинают чувствовать магию, проникаясь ею и становясь с ней единым целым. Конечно, завтра они не будут готовы сражаться. И дракону Хаоса точно понадобится ещё несколько дней, чтобы обучить и вторую партию воинов, он сам так сказал, но скорость их обучения поражает и страшит. Этой ночью Фрай проводил своих учеников до домика, в котором они жили. И лишь какое-то время спустя Ирли увидела, как он взмыл и полетел на вершину вулкана.

За завтраком Тангриф высказал то, что его тревожило больше всего.

– Я считаю, что нам надо, как можно скорее, отправить матушку, Ильгрис с Тэйвиром и Клари в безопасное место. У меня сердце не на месте, каждый раз, когда я слышу про Хаос, – лицо его, осунувшееся от тревоги, подтверждало искренность слов.

– Родной мой, ну пара дней-то у нас есть. Мне правда надо доделать всё в аптеке, иначе вы останетесь без лекарств, – рука её мягко накрыла руку мужа, сжимая её ободряюще.

– Лучше без лекарств, чем без вас. Хорошо, у вас есть ещё сегодняшние день и ночь, а завтра утром отправимся.

Ильгрис не стала спорить, лишь согласно кивнула. Время до обеда пролетело в хлопотах, а потом Тэйвир старший получил письмо магической почтой и, ругаясь, сказал, что ему придётся отправиться в столицу. Фатир, будь он неладен, заявил, что у него есть что рассказать про Фрая. Упускать хоть малейшую информацию совсем не хотелось, поэтому Тэйвир быстро исчез, сказав, что завтра к утру постарается вернуться. И хотя в замке оставались Тангриф с Арандом, душа его была не на месте.

А рассказал Фатир только то, что его убили. Тэйвир с главным дознавателем всю тюрьму перевернули, в трактире побывали, потом облазили весь квартал. Ничего. Не нашли ни одной зацепки. Никаких артефактов не применялось. Посторонних не было. Толстенький тюремщик с затейливым именем Аригаст только руками разводил. Всё было с утра, как обычно. Светлый эрад Фатир заставил письмо отправить, говорил, что это очень важно. Он даже к начальнику тюрьмы пошёл ради этого. А когда вернулся и в камеру заглянул, чтобы про письмо рассказать, бывший советник спал, отвернувшись к стене. Ну, спит и спит. Какое ему дело, может, ночью не спалось, вот и решил вздремнуть. Только сон вечным оказался.

Дознаватель этого Аригаста битый час расспрашивал. Где до этого был, что делал. Хотя ответ и так был понятен. Перегаром от толстяка так несло, что Тэйвир сбежал, бросив Эйхара один на один с этим любителем возлияний. Трактирщик всё подтвердил. Был, пил, один почти три кувшина вылакал. Приходит часто, пьёт много. Всегда сам по себе. Не любит угощать кого-то. Незнакомцев точно не было. Он бы запомнил. Вчера вечером вообще никого, кроме этого тюремщика не было. Как долго сидел? Ну, почитай, полночи вон в том углу провёл. Три кувшина много? Только не для этого бочонка. Да и вино, как водится, чуть ли не вполовину водой разбавляется. Расплачивался, как обычно, монетами. В долг никому в трактире не верят. Где монеты? Так, с утра на рынке всё раздал. Каждый день надо покупать и зелень, и мясо, и овощи, и хлеб, и сыр. Вот с утра, что в кассе есть, почитай всё на рынке и уходит.

Тэйвир с Эйхаром чувствовали своё бессилие. Всё показывало, что у советника просто остановилось сердце во сне. Никакого насилия точно. Тюремщик исключается, потому что нет у него ни сил, ни магии. А Фатир пусть и почти без магии, но дракон. С ним человеку никогда не справиться. Конечно, тюремщик мог впустить кого-то в камеру. Но у него нет доступа открывать дверь. Он может только еду через окошко подать. Да и не было посторонних в тюрьме. Всех служителей допросили строжайшим образом. Однако чутьё обоих не просто говорило, а кричало, что тут дело нечисто. Причём напрашивался вывод, что Фатира убили, чтобы он ничего не рассказал. Однако, о письме знали всего двое: тюремщик и начальник тюрьмы. Ни один со службы не отлучался и магических посланий не посылал. В этот день было одно-единственное письмо, отправленное самому Тэйвиру.

Тэйвир понимал, что сейчас им придётся идти на доклад к Верховному Дракону. Смерть советника – дело государственной важности. Значит, ему надо докладывать и о драконе Хаоса, а они пока ещё не имеют никаких вестей от Гримхильда. Но рассказывать королю об этом придётся, раз уж он здесь. Вот только посвящать ли во всё это Эйхара. Впрочем, это уже решать Верховному Дракону.

Дворец встретил их суетой. Сегодня был очередной приёмный день, так что им пришлось пробираться сквозь толпу народа. Кто-то уже вышел от Верховного Дракона, кто-то рассказывал с чем пришёл, выслушивая сочувственные охи и восхищаясь решениями короля. Были и те, кто ждал своей очереди. На счастье, их осталось всего три человека. Остальные просто не хотели уходить, превращая посещение дворца в событие, обсуждали новости, расспрашивали вышедших о том, как решился их вопрос и просто сплетничали. Увидев дракона с дознавателем, все притихли, но спрашивать, зачем они идут к королю, никто не решался. Тэйвир умел одним взглядом пресекать любопытствующих. Король Рисгаст, которому доложили, что своей очереди на приём ждут Тэйвир с Эйхаром, быстро решил вопросы с последними записавшимися, и пригласил их.