Гляну на Даню и думаю, плохо ли я поступила, что не сказала Тимуру о том, что у него есть сын. Но потом оправдываю себя тем, что Тимур поступил со мной ещё хуже. Хотя кто его поймёт, как хуже. Всё плохо: и то, как он поступил, и как я поступаю.

Подошла к пешеходному переходу. Жду, когда загорится зелёный свет. Наконец светофор переключился, я быстро толкнула коляску. Я и несколько пешеходов пересекли зебру. Когда закатила коляску на тротуар, почему-то обернулась и… почувствовала как внутри что-то испуганно ёкнуло. Прямо на меня из черного джипа смотрел Тимур. Его взгляд не описать. Но значение этого взгляда абсолютно понятно. Он в шоке, от того, что увидел.

Я быстро повернулась и поскорее пошла по улице, словно убегая. Не станет же он посреди улицы выскакивать из машины и хватать меня за руку, чтобы спросить, что за коляска и что за ребёнок. И вообще – я ли это?

Не оборачиваясь, торопливо по тротуару дошла до своего дома, где живёт сестра. На всякий случай. Сейчас это показалось более правильным. Не хочу думать, что Тимур побежит за мной следить. Но если вдруг такое взбрело в голову моему бывшему мужу, сделаю вид, что иду домой, а не на съёмную квартиру.

За углом дома остановилась, удостоверилась, что никакая машина черного цвета не въехала во двор и только тогда окольными путями пошла к своему дому. Туда, где снимаю квартиру.

Возле парадного осмотрелась и только тогда спокойно закатила в подъезд коляску.

Нажала кнопку лифта. Жду, пока приедет.

Торопливые шаги по лестнице. Я напряглась. Волнуюсь до сих пор после неожиданной встречи с бывшим любимым.

– Привет!

Я резко обернулась, в голове-то до сих пор Тимур, его я и рассчитывала увидеть, но увидела соседа Антона.

– Ой, привет… Я испугалась… ты так неожиданно, – говорю сама не знаю что.

– Кого-то ждала? – улыбнулся он довольно обаятельной улыбкой.

– Да нет, просто малой спит, и я тихонечко стараюсь.

– А, ой, извини, – встал рядом смотрит на кнопку лифта и на меня тайком поглядывает.

– Да нет, ничего, – пожала я плечом.

– Давай помогу, – дверь лифта открылась, Антон вошел, я вкатила коляску и тоже вошла.

– Спасибо, извини что напрягаю.

– Ну что ты, мне нетрудно, – он нажал на кнопку с цифрой шестнадцать.

Лифт поехал. Стою молча, не знаю, что вообще говорить.

– Ну как ты, справляешься? – повернулся и глянул мне в лицо Антон.

Я быстро глянула на него. Стараюсь ни словом, ни взглядом не дать ему повода или надежды на более близкое знакомство. А он смотрит заинтересованно, даже слишком.

– Всё хорошо, уже привыкла.

– Ещё не говорит? – указал на коляску.

– Ну что ты, он же маленький, – улыбнулась я снисходительно.

Я тихо засмеялась, он такой смешной. Сразу ясно, что маленьких детей у него никогда не было. И вообще, он не такой, как Тимур. Этот более простой, что ли, при этом кажется более благородным. Хотя, люди, бывает, так тщательно скрывают своё неблагородство, что только через пять лет брака о нём узнаёшь.

– А, ну да. А кушает хорошо? – упорно задаёт сосед вопросы.

– Неплохо, – кнопка шестнадцатого этажа загорелась желтым цветом, дзынькнуло и дверь начала открываться.

Я толкнула коляску, вышла. Антон вышел за мной. Я сделала шаг и услышала знакомый голос.

– Здравствуй, Аля.

Мгновенно почувствовала, как по спине пробежал холодок. Обернулась. Тимур стоит, опершись о мою дверь и смотрит на меня, а потом – требовательно и грозно – на Антона.

Я реально обмерла. Язык прилип к нёбу, ни слова не могу вымолвить. Ни жеста, ничего. А ведь нужно что-то делать или говорить.

– Здравствуй, – произнесла не своим голосом, услышала себя откуда-то издалека, не пойму, как шевельнулись мои губы.

– Мы можем поговорить? – тёмные глаза Тимура завораживают, я моментально как тогда, раньше, стала ему подвластной.

С трудом оторвала взгляд. Он заметался по коляске, по пиджаку Тимура и совершенно неосознанно я повернула голову на Антона. Глянула, словно умоляя его о помощи. Удивительно то, что он сразу понял, чего я хочу. Он сделал шаг вперёд меня и вдруг совершенно спокойно и уверенно сказал, обращаясь к Тимуру:

– О чем ты хочешь поговорить с моей девушкой?

Тимур нахмурился, медленно перевёл удивлённый взгляд с меня на Антона.

– Девушкой? Очень интересно, – снова на меня посмотрел, будто бы требуя ответа.

И я сразу нашла что сказать:

– Нам с тобой не о чем говорить. Всё, что хотел, ты сказал, когда сменил замок на двери. На этом наши разговоры считаю оконченными, – повернулась и покатила коляску к соседней квартире. – Пойдём, милый, – сказала напряженно и вымучено улыбнулась Антону.

Не представляю, откуда это во мне взялось. Только я уверенно покатила коляску, а Антон пошел за мной и открыл дверь своей квартиры.

Не стала больше оборачиваться и смотреть, какое впечатление произвело это на Тимура. Не хочу этого видеть. Достаточно уже того, что всё, только что произошедшее, вселило в меня уверенность в собственных силах.

Мы вошли в квартиру Антона, дверь захлопнулась. Я остановилась возле коляски, пытаясь сообразить , что делать дальше.

Антон повернулся, глянул в глазок. Потом прислушался, обернулся и сказал:

– Он ушел.

Я, прислонясь спиной к стене, так и села. Закрыла руками лицо.

Чувствую дрожь. Не могу её унять. И ещё новое, необычное чувство злости и даже ненависти разгорается внутри. Запоздалое желание сказать что-то дерзкое, дать отпор. Только сейчас уже поздно что-то говорить.

– Кто это, твой бывший? – присел передо мной на корточки Антон и вопросительно посмотрел.

Я кивнула и пояснила:

– Мой бывший муж.

– Даже так, – удивлённо приподнял брови Антон. – Это его ребенок?

Снова кивнула. Хочется поделиться, возможно, от этого станет легче, а лицо этого парня прямо располагает к себе с первых минут нашего знакомства. Однажды я поняла, что могу безоговорочно доверить ему своё здоровье, а значит и свой секрет, который, наверное, и не секрет вовсе. Это я так придумала и себя убедила. Сложно теперь разубеждаться.

– Ты его любишь? – прямой взгляд требует правды.

Я не отвела глаз, неуверенно покачала головой.

– Нет.

– Любишь, это ясно.

– Не люблю, – упрямо нахмурилась тому, в чём он пытается меня убедить, – он меня бросил.

– Это не важно.

– Для тебя может и не важно. Говорю же, не люблю, – я поскорее встала, взялась за ручку коляски, – Спасибо, что помог мне.

– Не за что. Только он ведь не отцепится просто так. У вас ребёнок…

– Он не знает, что это его ребенок, – выпалила я резко.

– Так, стоп, что-то я не понял, ты ему не сказала? – удивлённо посмотрел Антон, стоя напротив.

– А ты сказал бы человеку, который сменил замок и выставил твои вещи за дверь? – говорю, дерзко огрызнувшись.

– Ну ты даёшь, – покачал головой и перевёл взгляд на коляску.

– Это не я даю, это он даёт, – я толкнула коляску к выходу.

Кажется, я ошиблась, сказав ему правду. Значит, больше я не стану объяснять постороннему человеку всю ситуацию, как она есть, если он сам сразу ничего не понял. Бывают же такие непонятливые.

– Аля, так нельзя, – стоит, не помогает мне выталкивать коляску.

Он что, ещё и слегка возмущён?

– Ты будешь учить меня, как можно и как нельзя? А выставить меня на улицу можно было? – злюсь всё сильнее, хоть и стараюсь держать себя в руках.

– Тоже нельзя.

– Значит, мы в расчете, – с наигранной весёлостью развела руки в стороны, а потом снова схватилась за коляску и начала толкать её к двери.

– Ну послушай…

– Открой дверь, Антон, – говорю недовольно и требовательно.

– Хорошо, я открою, но ты должна выяснить…

– Никому и ничего я не должна, запомни это, – очень злюсь, – Ему было удобнее так, а мне вот так. Всё. У каждого своя дорога.

– Ты неправа.

– Всё, я больше не хочу об этом говорить. Если не хочешь, чтобы мы поссорились, прекращай и ты, – сказала я категорично.