– Как тебя папа только отпустил на ночь глядя с незнакомым таксистом в поле?

– У него не было выбора. – Аня пожала плечами в ответ, будто сказала само собой разумеющиеся вещи. – Настолько плохо всё прошло?

– Хуже не бывает, но ты знаешь, я даже рад, – помолчав несколько минут, думая, продолжать или нет, решил всё же пояснить, Аня заслуживает понимания. – Иначе всё могло тянуться бесконечно, а так понял, что не нужен я ей и никогда не буду нужен. Так что лучше закругляться со всей любовью и завоеванием неприступной крепости.

– Филипп, – девушка одобряюще сжала мою руку, – может, не всё ещё потеряно?

– Анют, я не могу больше. Я пробовал всё, но там наглухо закрыто ото всех. Думал, появилась одна лазейка и надежда замелькала передо мною, но она развеяла все мои надежды, вдребезги разбив все планы. А я не могу больше, я уже не помню, когда последний раз был самим собой. Радовался чему-то без оглядки на её мнение. Был бы в этом всём толк, Ань, но я просто ей безразличен, как и все мои действия.

– Филипп, мне так жаль, – и я вижу по её глазам, что ей и правда жаль, что на самом деле переживает за меня, и не могу удержаться, улыбаюсь ей.

– Спасибо тебе.

– Не за что Фил. Давай доедем до заправки, я видела одну, когда ехала к тебе. Нормально заправимся и поедем покатаемся?

– Заманчиво, но нет. Уже рассвет, я лучше отвезу тебя домой, пока отец не начал названивать.

– И правда, рассвет. – голос Ани звучал слегка удивлённо и восхищено, – смотри, как красиво.

Я посмотрел через лобовое стекло на солнце, которое только-только начинает светить, будто новая жизнь зарождается. Красиво, глаз не оторвать. Мы сидели в тишине и любовались, как солнце поднимается из-за горизонта. Символично – встречать новый день перед тем, как ты решил начинать новую жизнь.

– Привет, приятель. – звонок Егора застал, когда я покидал свой офис. – Ты помнишь, Тим завтра ждёт всех в гости?

– Привет, я не смогу приехать, появились срочные дела.

– Фил, всё в порядке? Ты уже полтора месяца избегаешь встреч с нами.

– Не выдумывай, – морщусь от слов друга. – Просто много работы.

– Отвлекись. Вырвись хотя бы на пару часов, – на заднем фоне я услышал голос Маши, и тут же Егор добавляет. – Жена просит передать, чтобы ты приезжал, потому что Олеся приболела и её не будет.

– Что с ней? – спалил себя с головой, но по фигу, хоть и решил держаться от неё подальше, всё равно переживаю. Как друг, не больше. Я ведь могу волноваться за друга?

– Ничего страшного, ОРВИ, валяется дома с температурой уже пару дней.

– Ясно. Егор, я, правда, не смогу приехать, обещаю постараться в следующий раз вырваться.

– Ок, – спокойно ответил друг. – Тогда до встречи, и Машка передаёт тебе привет и порцию обнимашек.

– Передавай своей очаровательной жене тоже привет.

Пока стоял в пробке на въезд в город, старался думать о чём угодно, но только не о том, что Леська одна дома температурит. Ведь знал наверняка, такие мысли ни к чему хорошему не приведут, но видно, даже в этой маленькой борьбе мой здравый смысл пал перед нею. Иначе нельзя объяснить, почему автомобиль едет совсем не в сторону моего магазина, в котором я планировал устроить внеплановую проверку, а в направлении дома Олеси.

Мне долго никто не открывал дверь, вроде не параноик и всегда мог трезво мыслить, а сейчас начал переживать. Вдруг что-то произошло? Но вскоре я смог спокойно выдохнуть. Дверь отворилась, на пороге застыла растрёпанная Олеська, в тёплой флисовой пижаме, какого-то нежно-розового цвета с безумно милым принтом обнимающихся зайчиков и в тёплых вязаных носках. Очаровательная, соблазнительная картина, даже несмотря на красный опухший нос и синяки под глазами.

– Привет. – голос у девушки хрипел и видно, что слова давались с трудом. – Что ты тут делаешь?

– Т-с-с-с. Беги в кровать, сейчас я приду к тебе.

– Но…

– Тихо, – прервал её, – тебе надо беречь горло, поэтому молча развернулась и пошла в кровать.

Девушка снова собиралась мне возразить, может быть, даже возмутиться. Скорее всего, так и есть. Только я не позволил. Опередил:

– Олесь, пожалуйста, не упрямься, просто иди отдыхай. Ты на ногах еле стоишь, обещаю, как только тебе стань легче, я дам возможность высказать мне всё, что накипело.

Видно, у неё на самом деле не осталось сил, так как она всё-таки развернулась и отправилась в комнату. А я пошёл в ванную, чтобы помыть руки. Оттуда заглянул на кухню: устроил инвентаризацию холодильника, который, как и предполагалось, был пуст. Пришлось перед тем, как идти к девушке, заказать еду. Когда я вошёл в комнату, Олеся уже спала.

Чувствовал себя полным идиотом из-за того, что снова оказался здесь. Не смог отказать себе в слабости и не приехать. Хотя и обещал самому себе не возвращаться.

Меня постоянно гонят, а я всё равно, как преданный пёс, возвращаюсь к своей хозяйке. Только оставить её одну в таком состоянии не могу. Понимаю, какой бы сильной она ни была, но даже с простудой нужна помощь и поддержка. А у неё никого нет в этом городе, кроме сестры, которая с маленьким ребёнком на руках особо никуда не выберется, ну точно не к простывшей сестре.

Мне хотелось её разбудить, чтобы узнать о её самочувствие, лечении, которое прописал врач, заставить поесть. Только понимал, сон ей сейчас тоже необходим. Так что разместился рядом, достал планшет и начал работать. Рядом с ней было спокойно и хорошо, получилось сосредоточиться на делах. Даже посетила парочка интересных идей для проектов, которые давно похоронил, потому что считал, что зашёл в тупик. Но моя спящая муза вдохнула в них жизнь.

Я ушёл в работу с головой, поэтому вздрогнул, услышав слабый осипший голос.

– Может, всё-таки расскажешь, что ты тут делаешь?

– Просто приехал, когда узнал, что ты простыла.

– Откуда? Ты интересуешься моими делами?

– Машка разболтала, – усмехнулся её вопросу.

– Я в порядке, – уверенно говорит девушка, думаю, она и правда так считает.

– Я знаю, – подсаживаюсь к ней на кровать и заглядываю в глаза. – Лесь, я тут просто, как друг, а не как человек, который согласился быть отцом твоего ребёнка, и тем более, не как твой воздыхатель. Я просто не хочу, чтобы ты с температурой оставалась одна. Я знаю, у тебя кроме Маши и Лизы в Москве никого нет, кто бы смог позаботиться о тебе. У девчонок маленькие дети и им сейчас не до тебя, хотя тоже волнуются. Можно, я просто побуду рядом, пока ты температуришь?

Она долго не отвечала мне. Просто смотрела прямо в глаза и молчала. Я пытался просчитать варианты её ответов, как и мои ответные аргументы за право находиться рядом с ней. Даже готов был применить тяжёлую артиллерию – позвонить Маше. Вдвоём мы бы переубедили Лесю. Но этого всего не потребовалось, девушка слабо кивнула и откинулась обратно на подушку. Моя первая маленькая победа в отношениях с ней. Я радовался этой маленькой победе, как ни одной другой.

– Давай померим температуру?

– Фил, я разрешила тебе остаться. Только, пожалуйста, не надо со мной сюсюкаться! Мне не пять лет, и я не при смерти, – снова её командирский тон, который мне и нравится, и в то же время раздражает. – Температуру я померю. Где-то на столике валяются рекомендации врача, раз решил присмотреть за мной.

– Женщина! Ты можешь, хотя бы, когда болеешь, дать кому-то позаботиться о тебе? Это не сюсюканье, как ты выражаешься, это обычная забота. Или будет лучше, если я начну говорить с тобой только в приказном тоне?

– Давай уже сюда градусник .

– Умничка. – не удержался от комментария, подавая ей градусник.

– Фи-и-ил, – устало протянула девушка, вставляя под пижамную кофту градусник, – ты даже не представляешь, как бесишь меня.

– Знаю, солнышко моё, но ничем не могу помочь. У нас впереди ещё совместная беременность и, может быть, не одна.

Девушка ничего не ответила, лишь устало прикрыла глаза. Бедненькая моя, совсем плохо себя чувствует, раз у неё нет сил даже спорить со мной. Хотя, честно говоря, я наслаждался тем, что Олеська промолчала. Глядишь, за время болезни и привыкнет не препираться по любому поводу.