– Как-то ты неуверенно, – хмыкнул напарник.

– Так я действительно не знаю…

Отсутствие тропинок сильно мешало идти рядом, поэтому на некоторое время разговор увял сам собой. Нет, конечно, здешняя плантация была проходима, но все же не Бульварное кольцо. Чувствовалось, моему спутнику было о чем поговорить, но он не решился отвлекаться и рисковать. Все же мы были в боевом походе, и встретиться в незнакомом оазисе могло все что угодно.

Дорога не заняла много времени.

Уже через несколько минут мы вышли к подлеску – как обычно, куда более густому, чем заросли внутри оазисов – проломились сквозь него по слоновьи, и оказались у края открытого пространства.

Лишенная зелени местность перед нами была покрыта чем-то похожим на ссохшуюся неровную корку. Очевидно, когда во время сезона дождей вода сначала наполняла эту широкую промоину, а потом – долго высыхала, здесь должна была водиться какая-то живность, но сейчас – царила унылая тишь да гладь.

– И чего теперь? – поинтересовался я.

– Сейчас добудем вкусняшек! – непонятно пообещал напарник, и оглянулся в поисках чего-то или кого-то.

Уже через минуту все вопросы отпали.

По краю оазисов часто образовывались небольшие бамбуковые заросли. В населенных местах их обычно вырубали – не из эстетики, а просто сам материал был постоянно нужен – но здесь люди бывали лишь наездами, так что стволы вымахали вполне приличные. Ромка даже вынужден был искать не слишком большой.

Вытащив из-за пояса свое сегодняшнее приобретение, он одним ударом подсек ближайший ствол нужного диаметра, укоротил его до полутораметровой длины и заострил. Одобрительно глянув, напарник передал приспособление мне, и парой ударов топора соорудил еще одно точно такое же уже для себя.

– Пошли! – Ромка явно знал что делал.

Выйдя на открытое пространство, он принялся оглядываться, а я – терпеливо ждал подсказок. В какой-то момент добытчик все же определился, и двинулся к самой глубокой впадине. Сейчас она выглядела она так, будто засыхала последней, и уже после того, как остальное русло потрескалось и давно забыло о дождях. Нет, трещины здесь тоже были, но они не могли скрыть прежние расклады.

– Смотри! – подмигнул приятель, и воткнул заостренный конец в ему одному понятное место у своих ног.

Пользуясь бамбуковым шестом, словно импровизированной лопатой, он вывалил кусок слипшейся земли, присмотрелся к чему-то на дне ямы, и просветлел лицом.

– Смотри…

– И?

– Совсем-совсем ничего не видишь?! – хмыкнул этот гад насмешливо.

Я присмотрелся в поисках чего-то необычного, но нет. Земля и земля. Да, чуть влажноватая, но – совершенно ничем не примечательная:

– Давай, уже…

– Господин князь не хочет испытать свой ум? – хмыкнул Ромка снова.

– Блин, скоро вообще-то потемнеет… – намекнул я, что пора бы перестать выделываться.

– Ладно, скучный ты… – изобразил разочарование Боцман, и ткнул кончиком своего шеста в один из углов образовавшейся ямы. – Вот сюда присмотрись!

– Ну что там… земля чуть более влажная, чем с другой стороны?

– Именно! – похвалил меня этот позер. – Ты запоминай, вдруг самому придется жратву искать…

Я наклонился пониже, и попытался угадать, чем это мне поможет: тени вытянулись настолько, что свет заходящего светила скорее мешал, чем помогал.

– Низменности в тех местах, где раньше стояла вода, это считай, кладовые. Не всегда богатые, но одному или небольшой группе можно прокормиться! – ловким движением шеста Ромка подцепил и вывалил из стенки что-то, показавшееся мне поначалу обычным камнем.

Напарник подобрал добытое, и – умело содрал с него, что-то вроде пленки или мокрой «кожуры». В руках у него осталась здоровенная, и вполне свежая на вид «мокрица», размером сантиметров в пятнадцать. Блестящий темно-зеленый панцирь как бы намекал, что тварь вполне свежа и, следовательно, съедобна.

– Это местные «креветки». На вкус, как настоящие раки, хотя понятно, что это какое-то насекомое…

Неуверенно приняв добычу у напарника, я взвесил ее в руках и мысленно согласился: да, шутка весомая, наверное, грамм в четыреста. «Не наесться, так перекусить…»

– И много их здесь? – Ромка в это время пытался вывернуть еще один грязевой валун.

– Должно быть да, но во время сезона вода заливает очень большое пространство, – обвел взглядом Ромка всю низменность, – и не всегда угадаешь, где именно закопаются все эти… А не угадал – замучаешься перекапывать. Бамбук все же не железо. Лови! – бросив мне очередной «комок», добытчик продолжил ковыряться в земле.

– А что с ними, анабиоз? – содрал я что-то вроде кокона уже сам, и сунул добычу в мешок, к ее товарке.

– Ну да. Когда водоем начинает сохнуть, они зарываются в самое глубокое место, выпускают какую-то слизь, та затвердевает, и твари спят несколько месяцев вместе с собственным запасом воды. Начинается очередной сезон, вода пропитывает землю, они это понимают, и просыпаются. Потом, жрут пару-тройку месяцев друг друга, растут, и потом снова в спячку… – продолжил копать и рассказывать Роман. – Не знаю, сколько таких циклов нужно, но в какой-то момент твари достигают зрелости и размеров теленка. Правда, после этого они уже в спячку не впадают и становятся травоядными.

– О, так их нужно разводить! – заинтересовался я.

– А как? Долго протянуть в горах и предгорьях они не могут, дохнут отчего-то, а мы в саване не живем. Пока не судьба… – Ромка время от времени добывал очередную «анабиозную креветку» и бросал ее мне.

В итоге почти четыре десятка тварей мы добыли меньше чем за полчаса. Основную нагрузку взял на себя напарник, поэтому я решил взвалить на себя оба мешка с добычей. Не все существа были такие же крупные, как первая, но весу получилось килограмм пятнадцать, если не больше. Действительно, если на вкус ничего, то отряд и впрямь можно накормить.

– А почему мы не нашли по-настоящему крупных? – поинтересовался я на обратном пути.

– А ты попробуй этой бамбуковой фигней выкопать метровую яму, – рассмеялся напарник. – Те закапываются куда глубже, и самое главное: проблема с угадыванием места становится только острее. Прикинь, старался-копал несколько часов, но ошибся…

– Ну да, обидно получилось бы.

– Слабо сказано!

* * *

Путь назад много времени не занял, хотя практически окончательно стемнело. В лагере к нашему возвращению успели нарубить дров и добыть воду. Оба походные котелка – дорогая штука, надо заметить – грелись, и вроде даже уже собирались кипеть. Нас встретили нетерпеливыми, но довольно доброжелательными выкриками:

– Я же говорил, Боцман в этом деле дока! Ох, и пожрем сейчас! – оживились откуда-то справа, из темноты.

– Жалко пивка нет… – вторил ему голос со стороны костров.

– Ага, «пивка», может тебе еще и баб вызвать?

– А ты вызови! Или впадлу для товарищей постараться? А-а-а… единицы экономишь!

– Телефон дома забыл, – доброжелательно отшучивался критик, судя по голосу – отрядный ворчливец Репей.

– Вот и я облажался с этим… – вздыхал в ответ собеседник.

Очевидно почувствовав, что разговор сворачивает куда-то не туда, Свара решил вмешаться:

– Так, никакого вам пива! Но предлагаю допить неприкосновенный запас вина. У нас осталось еще почти полтора литра…

Одобрительные крики были настолько искренними и громкими, что на мгновение я даже забыл, что мы совсем не на пикнике. Свара напомнил, правда, прозвучало это куда мягче, чем обычно:

– Так, не забыли, вокруг вообще-то незнакомый оазис, а мы далеко от дома? Однако разрешаю по стакану аперитива… Ну и добытчиков больше сегодня не напрягать, пусть перекурят…

Последнее касалось нас с Ромкой, и я мысленно не мог не согласиться, что хотя в командиры нам достался изрядный придурок, но фишку он рубит.

– Раз наша часть работы позади, – поспешил воспользоваться Боцман, – может, пошли, поболтаем с твоим интуристом?

Костры горели в метрах двадцати от захваченной канонерки, и до пленника было идти всего ничего.