Пообедали под новости, смотрели шоу Куликова «Кто против?». Третий день на всех ресурсах обсуждали американскую конгрессмену Пилоси. Перестали говорить о ее розовом костюме, забыли, что именно произнесла она с трибуны и что ответили ей. Пресса окунулась в прогнозы о возможной войне, экономических ударах и что от развития события на Тайване выиграет или потеряет Россия. Глеб с Маней считали, что Китай провоцируют, так же как вынуждали Россию начать военную операцию на Украине. Поразились слепоте западного обывателя. За дверью опять буянил подвыпивший Валерка Мигарь, теперь он вызвался лететь немедленно за океан и сбросить прямо на Белый дом атомную бомбу. Конечно его на обратном пути собьют, но умирать Мигарь буде с чувством выполненного долга. Под провокационные заявления советского летчика, Глеб после обеда прилег и погрузился в сон.

Маленький Глеб пытался поймать щенка, тот играл с ребенком. Отбегал, садился, подпускал мальчика поближе, и когда тот уже почти хватал песика под брюшко, коротко тявкал и опять отбегал. Так он юркнул в Алин гараж, упал в смотровую яму и заскулил. А когда Глеб спрыгнул, песик юркнул в подвал. Глеб вспомнил, что не закрыл деревянную дверь, быстро спустился вниз. Но щенка нигде не было.

Он осторожно подошел к двери и замер на краю глухой темноты. Потом собрался с силами и позвал: «Кути-кути, несколько секунд стояла тишина, а потом из темноты выскочила огромная оскаленная пасть и чуть было не схватила мальчика за голову. Он отпрянул, упал, пасть замерла на пороге темноты и заскулила. Глеб проснулся, за стеной плакал щенок соседа, Он всегда скулил, когда хозяева уходили.

Глава 5

Если в ваши планы вмешались обстоятельства, не спешите сетовать на судьбу, ни огорчаться, ни радоваться тоже не торопитесь… Запихнули в стиральную машинку постельное белье, порошок, кондиционер уже в специальных отсеках. Включаете… – мигает, гудит, но не стирает. Так было пару дней назад, сидит Маня у спасительницы, горюет – сломалась бедолага и как не вовремя, питерский ремонт уже сожрал подчистую финансовый жирок, и все что падает на счет, высасывает в первые 24 часа. Казалось есть подушка безопасности на счете в Латвии, в онлайн банке на цифры можно только посмотреть, а получить никак. Нашлись волшебные пути превращения евро на заморском счете в рубли на российском. Извилистые настолько, что в процессе терялась солидная часть. Спасибо санкциям, в ремонтном угаре Маня бы вмиг обнулила сбережения. А так ей установили лимит – 700 евро в месяц и ни цента больше. Маня весь вечер митинговала на кухне, – нарушение прав потребителя! Где это видано, чтобы свободным гражданам их собственные деньги выдавались в час по чайной ложке! Муж напомнил, что у некоторых свободных граждан в Лондоне с русскими фамилиями, вообще все миллионы заблокировали. Маня сбавила обороты и огрызнулась

– Наша половина миллиона тоже недоступна. Лежит и тает с каждым падением курса доллара. Но я сейчас о насущных потребностях простого бедного человека…

Ремонтные хотелки пришлось упорядочить, ужать. И что интересно ни темпы, ни сроки, ни даже объемы при финансовом голоде не пострадали.

Может всякие препоны, судьба подбрасывает, чтобы привести человека в чувство? Остановить его и заставить подумать о чем-то важном, чтобы не пролетел мимо на полной скорости? Так и стиралку заблокировало не с бухты-барахты – казалось причина вполне техническая, в городке отключили воду. И надо же как вовремя – Глеб вынул все из барсетки, решительно вытряхнул содержимое сумки жены, проверил карманы во всех куртках и брюках. Сбегал в машину, вернулся, плюхнулся на диван:

– Выронил, наверное.

– Что выронил? – Откликнулась озадаченная Маня, которая уже пятнадцать минут гипнотизировала взглядом стиральную машину.

– Юрка долг вернул. Две купюры по пять тысяч. А я их потерял.

Десять тысяч по нынешним временам сумма для нас немаленькая. Маня наконец-то вынырнула из своей печали. Они переместились на кухню и приступили к могзговому штурму. Жена потребовала, чтобы Глеб представил саму картину возврата долга. Муж принялся описывать:

– У него на даче, смотрим школьный альбом. Юрка вскакивает, убегает, ставит на стол кружку кофе и протягивает деньги. Галина находит на фотографии меня и Юрку. Мы начинаем разглядывать и смеяться. Это на рыбалке, я в какой-то кепке, ни-дать ни-взять кот в сапогах. Надел отцовские – ему выше колен, а мне по пояс, завернул. Даже вспомнил каким крутым себе казался.

– Второй уровень воспоминаний пока оставим. Вы смеётесь, на столе чашка кофе и альбом. Юрка протягивает деньги. Ты берешь и…? Руки вспоминай, в одной как всегда сигарета.

– А во второй чашка с кофе – Поднатужился муж.

– Ты, наверное, чашку брал и ставил, деньги тебе в руки отдали?

– Конечно – одну купюру, потом вторую. Юрка сказал – спасибо выручил.

– Ты взял и.…?

– Не помню.

– Хорошо, куда теоретически мог положить. Обычно берешь барсетку, достаешь кошелек, расправляешь купюры и засовываешь в кармашек. – Маня знала привычки мужа. С деньгами он обращался бережно и даже любовно. Тратил без сомнений и сожалений, но хранил ответственно.

– Нет, барсетку я оставил в машине, уезжать собрался, стали искать, оказалось ключи в замке зажигания, а барсетка с документами на пассажирском сидении. Во дворе дома парковался. Вышел сел в машину и через 15 минут дома… Выронил где-то.

Два дня назад Глеб вернулся домой без покупок. Он отвозил однокласснику деньрожденный подарок.

– Надо искать в карманах.

– Проверил все даже в ветровке.

– Какая ветровка, на улице неделю плюс 25 держится. Ходишь в шелковой рубашке на одной пуговице и шортах.

Глеб ринулся к шкафу и принялся лихорадочно вытаскивать все что хранилось на полках… Шорты нашлись в стиральной машине, деньги в заднем кармане, Глеб радостно вынул их и на пол упал клочок бумаги. Номер телефона и имя «Лена».

Так еще на один шаг они приблизились к событиям, которые взорвут их мирную и с трудом упорядоченную жизнь.

– А это что еще за Лена?

Ответить муж не успел, ему на помощь пришел звонок. Глеб ринулся к забытому на кухонном столе телефону. Потом вернулся и сообщил:

– К нам едут два чемодана.

Где и когда предстоит встречать долгожданный груз пока не ясно бус только что пересек границу, и водитель немедленно поделился радостью. Бухгалтера Серого у себя в Латвии они особо в гости не зазывали. Запеканкой не потчевали. А здесь Маня ринулась к плите, – мало ли завернет передохнуть, захочет после дороги постоять под душем, Маня станет его кормить и расспрашивать как там дома.

Еще осенью, когда стало понятно, что вернуться им пока не светит, Бригитта собрала в отдельный чемодан их осенний гардероб. Великий приехал, отвез багаж на склад, где и остались лежать куртки, толстовки, брюки и кроссовки. Потом наступила очередь зимней экипировки – собрали, перевезли положили. До февраля Маня еще надеялась на попутную машину, а потом смирилась, подкупая постепенно обновы. Они не радовали – казались не комфортными, некрасивыми и какими-то чужими. Доходило до того, что в коробках с одеждой она упорно отыскивала флюсовый костюм, приговаривая: «Я точно его брала». После третьего переселения в Москве, понять где что лежит и что забыто становилось практически невозможно.

Наконец блокаду прорвало – транспорт стали пускать через границу, нашлась и попутная машина. Еще неделю назад ждали ее выезда, потом все переносилось, число чемоданов от четырех сократили до двух.

Словом, Маня потеряла надежду получить свои вещи в ближайшей перспективе, и как только мысленно махнула рукой на саму возможность, как позвонил с границы бухгалтер.