Маня представила, как овчарка несется на всех парах от гаража к озеру, находит там шлепанцы Глеба, подбегает к воде и скребет лапой край песка у самой воды. Нет! Попутно Глеб купаться не пошел бы, а уж оставить чужой гараж открытым в здравом уме и подавно.

Час пятнадцать она искала мужа по округе и пришла к выводу искать мужа надо в гараже. Но там она осмотрела все. Это, во-первых, а во, во-вторых, входить в эту темную пасть еще раз ей было страшно. И все же она осторожно переступила порог, пробираясь к торцевым полкам вдоль стены, сейчас возьмет телефон Глеба и просмотрит звонки. Споткнулась об угол зеленого ящика, слава богу не упала, но расцарапала ногу. Наконец вот он телефон, а рядом пачка красной Явы и зажигалка. Эта находка включила очередную ступень Маниного логического мышления. Она уже больше часа ведет свои поисковые действия, это предел, который Глеб способен обойтись без сигареты. Значит, в ближайшие, минут десять, он вернется, где бы ни был, чтобы закурить. Но это если он способен передвигаться. Переложив айфон мужа в сумочку, Маня прихватила сигареты, у самого выхода старую табуретку – она устала и намеревалась посидеть у входа пока просмотрит звонки на телефоне мужа. Устроилась, ввела пин-код. У Глеба и у нее пароли были примитивными – даты рождения. Экран ожил, во входящих телефона пять пропущенных, некто Леха Зварыкин звонил пять раз, первый в 14.10, последний в 14.45. Зварыкин это одноклассник с велосипедами. Сейчас 16.30, Глеб выскочил из квартиры в 13.40 за 20 минут до предполагаемой встречи со Зварыкиным, за это время он предполагал подготовить место для велосипедов и встретить одноклассника уже у гаража. Максимум семь минут на дорогу от дома, на то, чтобы открыть гараж и войти в него. Хорошо, пусть десять минут. Значит в 13.50 он был здесь, а через 20 минут уже не смог ответить на Лехин звонок.

Маня нажала кнопку вызова, Зварыкин ответил мгновенно и сразу с претензией:

– Ну ты Глеб даешь, договорились…

– Это Мария, жена, Глеб исчез.

На том конце повисла пауза, наконец прозвучало:

– Куда исчез.

И Маня, торопясь, изложила ситуацию. Голос ее звучал жалобно, она даже принялась всхлипывать и спрашивать у Зварыкина совета. Неизвестный Мане одноклассник с трудом добился, как можно найти гараж и пообещал через 20 минут приехать. Маня уточнила на какой машине будет Леха, чтобы встретить его перед поворотом. Принялась описывать себя

– Блондинка в серой шляпе. – Это вслух.

А про себя подумала – если в шляпе, то зачем говорить о цвете волос. А потом «блондинка» звучит как-то вызывающе. Она блондинка потому что так проще корни волос подкрашивать, кстати уже пора, да все недосуг. Вот и прикрыла недостаток шляпой.

– В коричневом платье из марлевки, белых шлепанцах в солнечных очках, с сумочкой через плечо. – Продолжила описывать Лехе свои особые приметы вслух. А потом про себя: «Тоже сказала – в солнечных очках, она в гараже как сдвинула их прямо на шляпу, так и носиться по улице. И про марлевку напрасно – это женщина с ходу оценит и качество ткани, и фирму. А мужик, если "лейб" не приклеен на самое видное место, не поймет. Для него важен цвет, ну и длина подола…». Размышляя так она поставила табуретку на место, гремя воротами закрыла гараж и побрела к повороту. Еще неделю назад она бы сказала Лехе: «Поворачиваешь налево за углом почты», а теперь в качестве ориентира вместо почты можно было назвать груду строительного мусора. В городке за две недели их образовалось штук пять. Шла Маня медленно, поминутно вздыхая, в сопровождении сочувствующего ей рыжего пса-Латыша. Несмотря на жару, и уже не рассчитывая на колбасный кусочек он плелся в шаге позади Мани и тоже вздыхал.

Такой попутчик слегка успокоил женщину, и она принялась жаловаться псу как тяжело ей было там в Латвии, когда муж уезжал в очередную командировку. Едва время приближалось к оговорённому часу связи, ее нервы натягивались как струна, и казалось вся энергия лучом вытянулась к маленькому прямоугольнику телефона и сконцентрировала на нем смысл всего. Остудить накал тревоги могло только одно – звонок. Нет, она не психопатка, понимать надо, в дороге случается всякое. Ее саму польская фура чуть было не скинула с трассы, сигналя и мигая дальним светом в снежной темноте. Первые годы они с Глебом мотались по Европе в связке, потом Маня отправлялась в путь через одну командировку, еще через год через три. А последние два года чаще оставалась дома и, если муж задерживался со звонком ругала себя, на чем свет стоит считая, что поленилась отправиться с ним за тысячи километров, и вот теперь сиди и переживай. И сейчас она как подружке говорила псу Латышу, что заболталась с Жанкой, затем принялась зачем-то протирать пыль в серванте. Конечно к визиту гостей в доме должен быть порядок, но гости как правило топают прямиком на кухню и там прилипают к угловому дивану. Сервант же стоит в большой комнате. «Дура я» – призналась она псу и покаялась: «Следовало отложить все и идти следом за мужем в гараж, если на него нападали адвокаты она бы успела Глеба предупредить, теперь даже непонятно где его искать» – Манин голос дрогнул, пес ткнулся носом в руку. Он долго и терпеливо выслушивал ее, плелся следом, опустив голову до земли так низко, что уши подметали дорогу. Долго слушал и ничего не отвечал, даже не поднимал головы, чтобы просто посмотреть на нее, а тут решил успокоить или попрощаться, ткнув носом в кисть. Маня остановилась у перекрестка, пес коротко посмотрел на нее и свернул в сторону трехэтажного дома.

Здесь на посту она успела выкурить сигарету, поискать на полянке куст полыни, в малинском разнотравье можно отыскать массу полезного. В июне можно было срезать иван-чай. Сейчас готова к сбору пижма, бери и срезай, желтые шапочки можно было собирать прямо здесь вдоль дороги. Но теперь с бомбежками старых домов на каждом листочке и цветочке осел слой пыли.

Дома в Латвии у нее уже висели бы под крышей десятки пучков с травами. Даже укутанные в тряпочку зонтики укропа уже можно было шелушить. А здесь она срезала штук шесть жалких пучков иван-чая, крапивы, ромашки так и не нашла. Еще одну зиму придется пережить без чайного сбора, они с Глебом лекарствами почти не пользовались. Глеб?! Где он сейчас? Ой! Она увлеклась, разглядывая траву, отошла от поста, а у поворота уже стоял чей-то джип. Рядом стоял рослый полноватый мужчина и крутил головой. Маня подлетела к джипу и выдохнув спросила:

– Вы Зварыкин?

Мужик утвердительно кивнул. А потом улыбнулся:

– Вы там в кустах, Глеба искали?

– Нет, конечно. – Покраснела Маня. И принялась излагать поминутную историю исчезновения мужа. Потом отчиталась о проведенных поисковых мероприятиях. Зварыкин слушал, кивал. И наконец уточнил:

– Значит, в гараже его нет, телефон и ключи от гаража и квартиры у вас? – Маня утвердительно кивнула и Леха продолжил. – А что, если вы два часа провели в поисках, а он никуда не пропадал и теперь мается у дома под дверью.

Маня ахнула, может поранил ногу, побежал домой и они разминулись… Дома Глеба не оказалось, Зварыкин попросил кофе и принялся обзванивать ближайшие клиники. Потом уточнил какая сегодня дежурит по скорой и выяснил что именно туда как раз два часа назад привезли мужчину. Коротко стриженого, в очках и клетчатых шорах. Без документов, без телефона да. Но прежде чем уснуть пьяница назвал свое имя – Владимир Живанов.

– Мог Глеб напиться и назвать себя Живановым?

Маня возмущенно помотала головой из стороны в сторону. За третьей чашкой кофе они молча уставились друг на друга. Маня уже дозвонилась Чурову, вернее дежурному оставила сообщение для следователя. Леха Зварыкин тоже позвонил одноклассникам, прочесывать траву в поисках Глеба вызвались трое. Один заканчивает работу через 40 минут, так что Зварыкину пора ехать собирать по домам спасателей. Когда Лехе позвонили еще двое и сообщили что тоже поедут на поиски Зварыкин решил разгрузить машину. Комод он поднял наверх без помощников. Оставалось вытащить из багажника велосипеды.