– Ну и? – упираю руки в бока.

– Я не хотел их брать. Честное слово, Аня. Я же твой друг. Но он так просил.

– А ему самому слабо было? – не смогу сдержаться, улыбаюсь.

– Говорит, что ты постоянно дерёшься. А он ещё детей хочет, – Мостыка прячет от меня глаза, потому что уже и сам еле сдерживается от смеха.

– Значит, ты на его стороне? – я прищуриваю глаза.

– Выходит, что так.

– Давай корзину. Заходи, – приглашаю Серёгу в дом.

– Спасибо, Аня. Ко мне сейчас Юлиана должна приехать. В другой раз, – задумывается и добавляет: – Там записочка ещё в специальном кармашке.

– Не волнуйся, я как-нибудь справлюсь.

Закрываю дверь и ставлю корзину на пол. Дымок тут же принимается её обнюхивать. Я не успеваю достать записку, как в дверь снова кто-то звонит.

– О, привет! – налетает на меня Василина. – А я решила тоже худеть.

Не знаю, что значит «тоже», но не спешу уточнять. Иначе до вечера придётся слушать её истории.

– Молодец, – я уже старательно придумываю, что ей ответить, почему не могу уделить время, но она, оказывается, сама спешит.

– Хотела сказать, вы это здорово придумали.

– Что придумали?

– По лестнице бегать. Туда-сюда, вверх-вниз. Действительно, хорошо вес снижает такая нагрузка.

Я аж поперхнулась. Интересно, кто ещё видел наши спортивные забеги?

– Так мы это… Ах, ну да, – улыбаюсь ей в ответ. – Мы занимались.

– Ну, а что? На улице холодно, слякоть. Горло может разболеться. А здесь тепло, да и лестница как настоящий тренажёр. Наушники нацепил и побежал. Ну, давай, Аня, пока. Я заниматься.

– Постой, а откуда ты узнала, ну… что мы бегали.

– Так чат наш домовой открой. Там бурно обсуждают такой вариант тренировки. По камерам вас отследили. Кстати, ты быстрее его бегаешь. Виктор немного задыхался.

– Да? Это он с непривычки, – отвечаю ей, а сама пытаюсь вспомнить, установлены ли камеры у нас возле входа на парковку.

– Кстати, Виктор столько подарков накупил на Новый год нашим детям. И Антону с работой помог. И с ремонтом, – у Василины наворачиваются слёзы на глаза. – Мы ему всё отдадим. Неудобно, он хороший мужик. Привет ему передавай. Ну, давай. А то мне скоро обед готовить детям.

Ничего себе информация. Ловлю себя на том, что улыбаюсь. Закрываю за Василиной дверь и отбираю у кота розочку, которую он уже успел вытащить из голубой корзинки и потрепать её. Достаю и раскрываю записку, написанную от руки.

«Анечка! Спасибо за то, что поцеловала меня сама. Твой подаренный поцелуй очень вкусный. Мой дружок от всей души благодарит тебя. Ему понравились твои бархатные пальчики, только в следующий раз он просит быть поласковее с ним. Извини, я снова вынужден уехать. Срочная командировка. Задание по проекту выслал на почту. Все вопросы уточняй у Суздальцевых или Романа. Прости, звонить не буду. Боюсь сорваться и вернуться раньше времени домой. Нежно касаюсь твоих сладких губ. Скучаю. P.S. Прости, пока не знаю, какие ты любишь цветы. Выбрал на свой вкус».

После последних прочитанных слов у меня внизу живота тут же закрутился тёплый узел, а по телу пронеслась приятная дрожь.

Я смотрю на букет и понимаю, что на душе у меня теплеет. Не похоже, чтобы для Виктора это была просто игра. Но терять голову рано. Неизвестно ещё, как всё обернётся. Ясно в этом деле только одно – наша новая встреча неизбежна.

***

– Витя? Что случилось? – вырывается у меня от неожиданности.

Я как всегда открываю дверь, не глядя в глазок. И сейчас не могу успокоиться. Во-первых, прямо передо мной стоит он. А, во-вторых, его лицо так перекошено, что я и не знаю, что думать. Где он так мог влипнуть? Что вообще случилось?

– Привет, солнышко, – он старается улыбнуться, но у него ничего не получается, лицо ещё больше становится «искривленным».

– Тебя избили? Ты проходи, пожалуйста, – стараюсь говорить спокойно и тащу его за рукав рубашки в свою квартиру. – Вот сюда, да не разувайся.

Он не слушается меня и снимает свои ботинки. Дымок уже привычным жестом его приветствует, а Виктор ласково гладит кота по голове. Потом Графский кивает мне и проходит в комнату. Я почти что силой толкаю его на диван, чтобы он, наконец, улёгся. Включаю торшер и пытаюсь рассмотреть, что у него с лицом.

– Ты у врача был? – протягиваю руку и хочу дотронуться до его щеки, но он перехватывает мою ладонь и целует мои пальцы.

– Был. Позавчера, – отвечает хриплым голосом.

– И что? – выдёргиваю свою руку и трогаю его лоб.

Его кожа слегка влажная, как будто после температуры.

– Как видишь, дела не очень. Может, у тебя есть какой-нибудь антибиотик посильнее. В аптеке такой только по рецепту продают.

– Антибиотик? Витя, у тебя есть раны? – громко кричу на весь дом, потому что не справляюсь с эмоциями, глядя на него.

Виктор морщит лоб. Видно, что соображает он с трудом.

– Раны? Нет. Не знаю… Может, свищ.

– Ты как?

– Терпимо. Аня, сделай мне крепкий чай, пожалуйста. Если не сложно…

– Витя! Не смей, – пихаю его в бок, как только вижу, что он собирается устроиться на декоративных подушках.

– Ань, можно я посплю у тебя? Дома, когда один болеешь, так одиноко.

Я тяну его за плечи, чтобы обнять. И не дать ему отключиться.

– Быстро рассказывай мне всё, как есть, – шепчу ему на ухо. – Витя, быстро. Иначе я вызову полицию.

– Полицию? – он так нежно гладит меня по спине, что аж скулы сводит. – Зачем, Аня? Я уйду, если ты не хочешь быть со мной. Не надо полицию. Лучше по яйцам врежь ещё раз.

Ему всё труднее и труднее даются слова. И, кажется, снова температура поднимается. Лоб становится сухим и горячим. Надо немедленно что-то делать.

– Витя, пожалуйста, расскажи мне, что с тобой произошло.

– Зуб неожиданно сильно разболелся в командировке. Посоветовали местного врача.

Фуух… А я-то напридумывала себе. Одна картинка хуже другой пронеслась перед глазами.

– И тебе удалили нерв. А потом началось воспаление? – догадалась я.

– Угу.

– Хорошо, – облегчённо выдыхаю. – Иди, Виктор, собирайся. Сейчас отвезу тебя к стоматологу.

Виктор вскакивает на ноги, но тут же снова падает на диван:

– Лучше сразу полицию вызывай, Аня.

– Дурак ты! Я же полицию собиралась вызывать, потому что думала, что тебя избили. Вон как лицо разнесло. И температура ещё. Представила, что раны у тебя под… А ты, оказывается, безответственный пациент.

– Аня, прошу, не надо. Просто дай мне таблеточку, – он тянет меня к себе и обнимает за талию. – И всё пройдёт. Мне так доктор говорил. Да и в субботу никто не работает…

– Виктор! – я отталкиваю его руки и встаю с дивана.

– А мне понравилось, как ты меня Витей называешь. И по лбу гладишь.

– Зуб вылечишь, тогда и поговорим об этом.

– Злая ты.

– А ты хочешь потерять зуб?

Он недовольно натягивает на себя плед, а я хватаю телефон и быстро ищу номер моего стоматолога:

– Наталья Валерьевна! Добрый день, это Анна Сафина. Подскажите, сегодня есть приём в вашей клинике? О, отлично, что вы сможете лично принять. Нет, нет. У меня всё в порядке. Благодаря вашим умелым рукам. Есть один сложный пациент. Вы таких любите. Да, да. Уже до глаз воспаление дошло. Кто ж его знает…

Я быстро описываю ситуацию. Стараюсь запомнить всё, что говорит мне доктор, и договариваюсь о времени приёма.

– Виктор, иди домой. Бери куртку и спускайся на парковку. Или хочешь, я тебя дома подожду, пока ты соберёшься?

Мне почему-то неудобно навязываться к нему в гости. Поэтому я решаю спуститься вниз и дожидаться его на парковке.

– Аня, спасибо тебе за всё, – говорит он в дверях, – но я не поеду с тобой.

– Почему? Хорошо, давай я отвезу тебя туда, куда ты скажешь. Тебе срочно нужна помощь.

– Я никуда не поеду, – вздыхает он, – лучше посплю.

– Ну да… – я сначала теряюсь, а потом до меня доходит. – Ахах! Серьёзно? Ты боишься?

– Ну… я уже был на этой неделе у зубного. Видишь, что теперь со мной случилось.