– Сразу становятся, – успокоил я побелевшего вампира, – в молодых людях больше силы и воли к жизни, поэтому чаще всего нелюдями становятся до тридцати-сорока. После перерождения вампиры или оборотни слабы и среди нас есть правило, что если уж ты обратил кого-то, то должен заботиться о нём, пока тот не сможет жить самостоятельно.

 Я замолчал, наблюдая за Эмилем. Сначала тот выглядел рассерженным, что я посмеялся над ним, но теперь его взгляд стал сосредоточенным.

– И сколько времени требуется, чтобы начать жить самостоятельно?

 –У всех по-разному, но, в среднем, оборотням нужно два-три года, вампирам три-четыре. Но точнее вряд ли скажу, тут всё индивидуально.

 –А сколько времени потребовалось Вам? – спросил Эмиль, немного испугавшись своей смелости, но с интересом глядя на меня.

– Мне? Мне потребовалось пять лет.

 Глаза вампира расширились от удивления.

– Но Вы же сказали, что вампирам требуется три-четыре года!

– А с чего ты решил, что я вампир? – спросил я полуприкрыв глаза.

– Так оборотням и вовсе требуется два-три года… – терялся в догадках парень.

– Я и не то, и не другое, точнее, и то, и другое. Я вульфрикс или вампирооборотень.

– Как это? – не понял Эмиль.

– Ну-у, чтобы из человека получился оборотень, его должен укусить оборотень, чтобы вампир – вампир. Соответственно вульфрикса должен обратить вампирооборотень, но в последнем случае человека могут обратить вампир и оборотень одновременно. Только в этом случае шанс выживания семь-восемь процентов, если не меньше.

– Почему?

– Потому что боль перерождения переходит все мыслимые границы и, даже если удаётся выжить, то потом вульфриксы очень слабы. Первую неделю даже двигаются с трудом, – пояснил я.

– Ответил на твои вопросы? – спросил я вампира, намереваясь закончить этот не слишком приятный разговор.

– Д-да, – ответил тот, пытаясь подавить зевок.

– Во всяком случае, тебе сейчас нужно отдыхать. Иди спать, а мне нужно уладить кое-какие дела.

 Эмиль без возражений поднялся со стула и поплёлся к кровати, на которую рухнул и тут же вырубился.

 «Завидую я ему! Мне бы сейчас так, но не время. Сначала дела».

 Выйдя из номера, я запер за собой дверь.

 Нужно навестить Никорна. Не смотря на его капризы и скандальные вопли насчёт «нищенского убранства», он всё же остановился в той же гостинице, что и я, но этажом выше.

 Я подошёл к его номеру и позвонил в колокольчик, висевший рядом с дверью. Через пару минут мне открыл заспанный граф.

– Да? – спросил он меня, неприязненно оглядывая, – что случилось?

– Позволите войти? – ответил я, игнорируя его взгляд.

 Никорн-младший замялся, но пропустил внутрь. Его номер был похож на мой, только мебель была другого цвета, и в столовой стояло не три, а четыре стула. Я присел на один из них, граф опустился напротив.

– Я хотел бы, чтобы мы остались в этом городе ещё на один день, – не стал я ходить вокруг да около, – мне нужно чуть больше времени на исследования.

– Хорошо, – безразлично пожал плечами Никорнмладший. У меня сложилось впечатление, что он пропустил все мои слова мимо ушей.

– Отлично, – поднялся я, – тогда позвольте откланяться.

 Уже когда я вышел из номера графа, мне подумалось, что он как-то слишком уж легко согласился. Почему-то мне казалось, что уговорить его даже на часовую задержку будет стоить огромных усилий.

 Прежде чем покинуть гостиницу, я выглянул на улицу. Там светило солнце, но было облачно. Замечательная погода.

 Первоочерёдной задачей для меня стояла добыча человеческой крови, а где же её взять, как не в банке крови?

 Мне не пришлось долго плутать, я быстро нашёл двухэтажное новое здание с красивой вывеской и вошёл.

 Внутри было прохладно и сумрачно. Окон мало и все они были высокими и узкими. За стойкой стояла миловидная девушка с густыми каштановыми волосами, заплетёнными в длинную косу.

– Добрый день, – поздоровался я, подходя ближе, – не подскажете, возможно ли приобрести у Вас кровь?

– Да, конечно, – деловито отозвалась девушка, – какие группы вас интересуют?

 Я задумался. Мне толком не известно, что давать молодому вампиру, так что…

– Я возьму все. По два литра каждой.

 Девушка слегка удивилась, но, надев белый халат, висевший на вешалке, скрылась в тёмном проёме слева.

 А я, оставшись один, облокотился на каменную стойку и осмотрелся. Холл был прямоугольным, стены окрашены белой краской, а вместо стёкол в окнах красиво светились витражи.

 Сзади донеслись приближающиеся шаги, заставившие меня обернуться. Из тёмного проёма вышла девушка, неся стеклянную чашку. Она подошла к стойке и выложила на неё четыре овальных, покачивающихся, как желе, красных предмета.

 –Вот, первая, вторая, третья и четвертая группы крови, – сказали мне, поочерёдно указывая на сосуды.

– О сохранности можете не беспокоиться, мы применяем новейшие разработки магов жизни, – с гордостью вещала она, – в этих штуках всё что угодно может храниться целый месяц, без ухудшения качества, вне зависимости от окружающей среды.

– Угу…

– Нет, правда! – продолжала девушка с жаром, пытаясь убедить меня в абсолютной правдивости её слов, – вот, смотрите!

 И она достала из кармана халата что-то похожее на сдувшийся мыльный пузырь. Девушка стряхнула это на один из сосудов и плёнка быстро обволокла его.

– Вот! – довольно улыбнулась девушка.

– Вы забыли закрыть его.

– Что? – не поняла она.

– Чтобы эффект был полным и не произошло утечки вещества, нужно дотронуться до оболочки и сказать «Сохрани», – пояснил я, показывая, как это делается.

 По оболочке прошла небольшая рябь, и она стала полупрозрачной.

– Откуда Вы знаете? – удивлённо спросила девушка.

– А как же создателю не знать своего изобретения?

– Так это Вы… а я тут… – покраснела она.

– Ну, не только я. Вы же сами сказали, мáги жизни.

– Сколько с меня? – спросил я у сконфуженной девушки, – и ещё я возьму переносную сумку, если это возможно.

– Д-да, конечно.

 Девушка достала снизу стойки белый картонный контейнер и уложила в него всю кровь, предварительно закрыв ёмкости, как я ей показал.

– Два голубых и пять зелёных самоцветов, пожалуйста, – назвали цену мне. М-да, чем дальше от столицы, тем дороже.

 Я выложил требуемое на стойку.

 В нашей стране в качестве денег используются кристаллы, выращенные в королевских лабораториях и древних пещерах, а затем особым образом обработанные. Всего семь кристаллов: красный, оранжевый, желтоватый, светло-зелёный, голубой, тёмно-синий и фиолетовый. После специальной огранки кристаллы называют самоцветами. Один оранжевый самоцвет стоит семи красных, один жёлтый – семь оранжевых, ну и так далее.

 Взяв контейнер, я попрощался с девушкой и вышел, провожаемый её восхищенным взглядом.

 Вернувшись в гостиицу и уже собираясь подняться к себе, я кое-что вспомнил и подошёл к стойке из тёмного дерева, за которой сидел управляющий. Кашлянул, привлекая его внимание к себе.

– Добрый день. Знаете, ко мне приехал мой старый друг, и я бы очень хотел, чтобы он остался со мной в номере, потому что на нём плохо сказывается перемена мест.

– Боюсь, не смогу Вам помочь, – ответил управляющий – пожилой лысеющей мужчина – растягивая губы в дежурной улыбке, – по нашим правилам мы не подселяем никого в уже занятый номер, а свободных номеров сейчас нет.

– Но он приехал ко мне издалека и плохо ориентируется в здешней местности, – сказал я, выкладывая на стойку три зелёных самоцвета, – Вы меня очень обяжете, если сможете уладить это дело.

– Что ж, если дело обстоит так, думаю, можно сделать исключение, – улыбнулся управляющий, как-бы между делом смахивая самоцветы к себе в карман.

– Да, и ещё, он очень недоверчив к посторонним, так что не могли бы Ваши горничные не посещать наш номер без особой необходимости и обязательно ставить меня в известность о своём визите? – спросил я, выкладывая ещё один кристалл.