– Убирайся отсюда, – бросил я, тяжело дыша, лысому и, воткнув меч в землю, побрёл не разбирая дороги. В ушах стучала кровь, перед глазами всё плыло. Оглядевшись через какое-то время я понял, что пришёл в винный погреб. Осев по стене на пол, я позволил себе отключиться.

– Сирис! Сирис, очнись! – услышал я сквозь полусон, – Сирис, ты живой?

 Приоткрыв глаза, я увидел Ви, склонившуюся на до мной.

– Кажется, – ответил я и не узнал своего голоса.

– Ты меня пугаешь, – вздрогнула Виолетта, наклонившись, – пойдём, нужно отвести тебя в кровать.

 Она помогла мне встать, закинув мою руку себе на плечи.

– Пойдём, я помогу тебе.

 Дорогу я не запомнил, единственное, что осталось у меня в памяти, так это то, что каждый шаг отзывался во всём теле болью.

 Наконец-то мы пришли в какую-то комнату, и Ви уложила меня на кровать.

– Где это я? – спросил я, с трудом ворочая глазами.

– У меня, – ответила девушка, – до твоих покоев я бы тебя не дотащила.

– Прости, – произнёс я одними губами. Вдруг комната завертелась, унося меня куда-то в темноту.

 Я пытался вырваться из полузабытья, слышал чьи-то голоса, кто-то звал меня. Наконец, мне удалось открыть глаза. В комнате не горел ни один из светильников. Рядом со мной, в темноте, спала на стуле Виолетта.

– Эй, – позвал я её, – Ви!

 Девушка приоткрыла глаза и улыбнулась:

– Очнулся, наконец. Уже второй день спишь.

– А где восторженные восклицания по поводу моего ясного сознания? – усмехнулся я. Чувствовал я себя намного лучше, чем в первое пробуждение.

– Да я и не сомневалась, с таким-то целителем и не выздороветь – преступление, – улыбнулась она.

– Целителем?…

– Тот лысый. Он от тебя не отходил всё это время, – пояснила мне Виолетта, – может, не такой уж он и плохой, как казалось…

– Ничего не понимаю, – растерянно протянул я.

 Тут дверь приоткрылась, и в комнату заглянул лысый.

– Очнулся-таки, вандал, – поприветствовал он меня, проходя внутрь, – искромсал моего слугу в кашу, а мне теперь как? Останусь-ка тут, пока не починю его.

– Починишь? – опешил я, и тут до меня дошло, что я убил. Убил человека, – я же… с него голову снял… И вообще, какой тебе прок помогать мне?

 Лысый внимательно посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на служанку.

– Оставите нас наедине? – попросил он.

– Да, конечно, – кивнула Ви и вышла.

 Мой недавний объект ненависти сел на стул, стоящий рядом с кроватью.

– С чего бы начать? – закинул он ногу на ногу, – пожалуй, представлюсь. Меня зовут Билинг Светлый, я маг духов и давний друг твоего отца. Ты никого не убил, срубив голову моему слуге, потому что он изначально не был живым. Я нашёл хорошее, недавно убитое тело и просто управлял им.

– Насколько известно мне, это называется некромантией, – пробурчал я, – и отец никогда не рассказывал о тебе.

– Когда я узнал о смерти твоего отца, – продолжил лысый, игнорируя мои высказывания, – то сразу понял, что несчастным случаем это мог назвать только слепой. За годы поисков я узнал, что ту аварию подстроила некая организация тёмных магов.

– Что?! – подскочил я на кровати и тут же поморщился.

– Так же мне удалось выяснить, что их настоящей целью являлось создание вульфрикса и последующее его убийство, чтобы наделить их главаря безграничной силой. А твоя семья была ещё и богата…

– Моя семья?.. – не понял я.

– После убийства твоих родителей они подделали документы, и твоими опекунами стала троица старейших из этой организации. В день твоего совершеннолетия тебя обратили в вампирооборотня.

 Я сидел, как громом поражённый. Я… я Проклятый? Разве это не просто страшная сказка?

– Нет, нет, – засмеялся я, – этого не может быть.

– К сожалению, может, – вздохнул лысый, – я до последнего не верил, но когда ты одним ударом отшвырнул моего слугу на добрый десяток метров, от сомнений не осталось и следа.

 Он говорил что-то ещё. Но мне уже было всё равно.

 Меня на самом деле обратили? Я теперь монстр, изгой?..

– Я знаю, на что вы способны, – продолжал Билинг, – поэтому убирал людей из поместья.

– Неужели я такое чудовище?

– Ты даже не представляешь себе, какое, – уверил он меня, – обычно я убиваю таких, как ты, при первой возможности. Но ты – сын моего друга, и в качестве последней дани твоему отцу я не только оставлю тебя в живых, но и научу кое-чему.

 Он поднялся и, уже выходя, обернулся.

– А той девушке сам расскажешь, кто ты, если у тебя есть хоть крупица чести, – бросил он, – она отказывается покидать поместье, даже не получая жалования.

 После этих слов лысый вышел, а я бессильно упал на подушку.

 «Как же так? Что я сделал, чтобы меня так ненавидели?».

 В комнату кто-то вошёл. Обернувшись на звук, я увидел Ви, но она была какая-то… не такая, что-то в ней изменилось. Она держалась настороженно и старалась не приближаться ко мне, а когда я нечаянно задел её руку, отдёрнула её, словно обжёгшись.

– Ви, – с трудом начал я, – мне нужно тебе кое-что рассказать.

– Не надо, – резко перебила она, – я всё слышала.

 Я выжидающе посмотрел на неё.

– Завтра меня здесь не будет, – холодно отрезала она, – я бы осталась с тобой при любом раскладе, но быть рядом с выродком…

– Но ты знаешь меня с десяти лет! – не выдержал я.

– Я знала Сириса, прекрасного человека и моего друга, а с тобой, чудовище, я не хочу иметь ничего общего, – с презрением ответила она и повернулась к двери, – прощай.

 После того, как за ней захлопнулась дверь, мне хотелось или забыться, или умереть.

 На следующий день или вечер, я потерялся во времени, так как окна комнаты Ви были завешаны, меня разбудил Билинг и осторожно осмотрел мои раны. Осторожно не потому, что боялся сделать мне больно, а потому, что не хотел прикасаться ко мне. После мне принесли чашу с тёплой кровью лошади и заставили выпить.

 Всё оставшееся время – как оказалось, меня разбудили в начале ночи – он рассказывал о том, чего мне следует опасаться и как жить.

 Так прошла неделя. Мои раны почти перестали кровоточить и начали затягиваться. Да и в общем я стал чувствовать себя лучше, вот только… Тяжело вдруг стать презираемым выродком из страшных сказок.

 В очередную ночь меня разбудил странный шум и через минуту после моего пробуждения в комнату ввалился Билинг:

– Одевайся быстрее! Они пришли.

– Кто? – не понял я, вставая и пытаясь найти свой костюм.

– Последователи тех, кто убил твоих родителей, – бросил он мне.

 Подождав, пока я натяну первую попавшуюся одежду, лысый вытащил меня на улицу.

 Весь фамильный парк пылал. Огонь уже подбирался к дому.

– Беги, – толкнул меня Билинг, – я попытаюсь их задержать!

– Ты не сможешь! – прокричал я, стараясь перекрыть треск пламени, – они убьют тебя!

 Лысый окинул меня долгим взглядом.

– В любое другое время ты бы сражался вместо меня, но информация про твоих родителей далась мне слишком большой ценой. Я проклят, и жить мне осталось от силы два-три дня. Ты хоть и монстр, но живой. Беги, пока можешь.

 Билинг повернулся к замку и сделал несколько странных пассов руками. Выбив ближайшую дверь, наружу выбежал, переваливаясь, недавно убитый мною слуга. Выглядел он далеко не лучшим образом. На его шее и руке были жуткого вида швы.

– Беги, – бросил мне Билинг, – и не оглядывайся.

 Но я стоял как вкопанный. Вдруг лысый замахнулся и со всей силы залепил мне пощёчину.

– Вали отсюда, мать твою, – проорал он, – не мешайся под ногами.

 Я пошатнулся. Потом сделал шаг, ещё один и побежал прочь.

 Оглянулся только один раз и увидел, как из рук Билинга в наступающих на него фигур летят чёрные шарики, оставляющие за собой тёмный след на фоне огня, а его слуга направо и налево машет своим тесаком. Но фигур было слишком много, друг моего отца не заметил того, кто подкрался сзади и всадил ему нож в спину.