- Просто иди и убей их, - наставлял меня Фарициан.

Парисицид молча пожал мне руку и подмигнул.

Я повернулся к ним спиной, спустился по трапу и сделал свой первый шаг на чужой планете. Меня вдруг поглотило неведомое доселе ощущение, которое я даже затрудняюсь описать. От необъяснимого волнения закружилась голова, и наверное я шёл, покачиваясь, поскольку услышал крик Макергурея:

- Всë в порядке?

- Да, - ответил я, махнув им рукой.

- Удачной охоты!

Старейшины скрылись в глубине корабля под звук поднимающегося трапа. Я не спеша осмотрелся. Перед моими глазами возникла схематическая карта местности. Я включил ночное видение, уточнил направление на посëлок, в котором базировались военные, и скрылся в лесной чаще, заранее привыкая избегать открытых пространств.

Когда я отошёл на почтительное расстояние, то услышал работу двигателей корабля. Летающие и лазающие звери отреагировали на его шум очень неспокойно. Я подумал, что мы высадились, пожалуй, слишком близко к лагерю военных. Они наверняка услышали и взлёт, и посадку и обязательно пошлют кого-нибудь проверить источник звука. По крайней мере, наши военные поступили бы именно так.

Размышляя подобным образом, я решил уйти с прямой линии между их поселением и местом высадки, рассчитывая сделать крюк и выйти на их технику с юга. Камуфляж имел тенденцию к потере своих замечательных свойств по мере использования, поэтому я пока его не задействовал, к тому же было довольно темно.

В детстве я очень любил лазать, и некоторые участки пути я преодолевал, буквально карабкаясь и прыгая с ветки на ветку, как древний париксеец, испытывая при этом необъяснимый подъëм чувств. Однако наш климат оказался гораздо суше. Воздух, фильтруемый маской был чистым, но скоро я ощутил в нём влагу. Через какие-то полчаса весь я покрылся пóтом и конденсатом. Моя взрывная энергия начала иссякать. Двигаться стало труднее, и я решил было передохнуть, но, сверившись с картой, понял, что вот-вот, прямо за тем огромным деревом с мощным голым стволом, начинается обрыв. Там, в низине, словно в люльке, устроила свой форпост группа инопланетян.

Я включил камуфляж, вышел из-под сени деревьев и посмотрел на поселение с обрыва.

Они были у меня как на ладони. К ним ведëт всего одна наземная дорога. Дорога эта была плохо видна из космоса и уводила далеко на север, теряясь в зарослях. На въезде в форпост стояли сетчатые ворота, охраняемые явно вооружёнными существами.

Справа подходы к ним закрывала река. Та самая, на берегу которой я высадился, только чуть ниже по течению и здесь гораздо более широкая. Я распознал причал и белое плавающее судно вытянутой формы, отдалённо напоминавшее своим видом корабли нашего флота.

С левой же стороны поселение было обнесено забором с колючей проволокой. Это изобретение было мне хорошо известно, поскольку употреблялось на Париксее повсеместно.

Здания были сколочены из растительного материала. Выглядели они, впрочем, как хорошо построенные жилища, хоть и сделанные на хлипкой основе. Они стояли по краям поселения, создавая в середине прямоугольный внутренний дворик, в котором находилась техника и различные приспособления.

Я всё ещё не готов был просто взять и лишить жизни разумное существо, и в глубине души мне хотелось, чтобы они дали мне повод себя возненавидеть, поэтому я стал разглядывать своих потенциальных жертв, приблизив изображение при помощи маски и включив всевозможные фильтры.

Выглядели эти создания странно. Глядя на них, я не мог отделаться от чувства, что они мне чужие. Кожа их варьировала по цвету от чëрной к более светлой и была напрочь лишена чешуи или твёрдых покровов. Вместо жвал у них были челюсти. На Париксее подобное строение рта можно было встретить только у рыб.

Может поэтому я испытывал странное отторжение, глядя на то, как они открывают рот? А эти их смехотворные плоские тупые зубы, как у домашних шнарклей, которых разводят великородные дамы в богатых домах?!

Переборов себя, я решил не обращать внимания на эти ощущения.

Нападать лучше было бы отдохнувшим. Я выбрал для этого естественный навес, возникший у основания исполинского древа, венчающего эту возвышенность своей раскидистой кроной. Корни его местами вздымались над землёй, будто этот гигант однажды пытался сбежать из почвы, в которой пророс, но всë-таки проиграл неравный бой с собственной природой и так и остался стоять здесь вовеки. Опавшие листья соседних деревьев, крупные, похожие на перья, скрывали массивные корни, создавая в возникающих нишах идеальные укрытия. Я устроился в одном из них, лëг на сухой грунт и попробовал расслабить непривычные к таким нагрузкам мышцы. Ощущение, что за мной постоянно кто-то наблюдает, сильно нервировало, и я попытался от него дистанцироваться, сделав дыхательное упражнение. В конце концов, в голову мне залезть никто не мог. Поэтому я позволил себе спокойно размышлять о своих планах.

Итак, у меня есть дюжина дней, но совершенно нет провизии. Большинство претендентов справляются с испытанием в течение трëх париксейских суток и не употребляют в пищу инопланетное мясо, но такие случаи известны. Пить я мог, фильтруя воду в колбе, которую дал мне Макергурей. В идеале, мне нужно организовать какую-то временную стоянку и присмотреться к местной дичи на случай, если я здесь задержусь.

Моё укрытие уже начало казаться мне вполне удачным, как вдруг я услышал низкое хрюканье, перемежающееся с тяжёлым сопением. Я поднял голову, и на входе возник средних размеров чëрно-белый зверь, весь покрытый длинными иголками. Он наклонил к земле голову и несколько раз топнул передними лапами, с силой раздувая пыль и сухую листву. Иглы веером вздыбилась на его спине, отчего он казался больше, чем был на самом деле. Наверное я занял его лежбище.

- Пошёл вон отсюда! - сказал я, помахав на него руками.

Но зверь и не думал уходить. Он ринулся к моим ногам, пытаясь меня то ли забодать, то ли укусить.

- Сам напросился.

Я воткнул в его белую грудь ритуальный клинок, после чего вытащил из укрытия, перепачкавшись в крови, и там же выпотрошил. На падаль налетели всяческие мелкие твари, вроде наших насекомых. Мяса тут было не очень много, но выглядело оно вполне съедобно.

Каждый париксеец умеет разделать тушу, и я решил так и поступить, чтобы сделать запасы, но стоило мне отсечь животному голову, как другой зверь, гораздо более прыткий, вдруг подло атаковал меня со спины. Он прыгнул откуда-то сверху и попытался укусить меня в шею со стороны правого плеча. Услышав, как зубы клацают по броне, я схватил его левой рукой за загривок и с усилием дëрнул вперёд. Зверь взвизгнул и чуть ослабил хватку, что выиграло мне несколько мгновений. Я согнулся в поясе, встав на колено, с силой стащил его из-за спины и швырнул перед собой. Животное врезалось правым боком в ствол дерева, но не убежало, а вместо этого, грациозно развернувшись в воздухе, приземлилось на все четыре лапы. Оно не могло видеть меня и, видимо, ориентировалось на запах. Его сильные и гибкие конечности заканчивались мохнатыми когтистыми пальцами, а шкура была усеяна камуфляжными пятнами. Поза хищника выражала хорошо понятные намерения.

Либо он, либо я.

Зверь изготовился к прыжку. Утробный звук, шедший из его глотки, настолько мне не понравился, что я не решился подпустить его ближе и инстинктивно прикончил тварь из плазменной пушки в тот самый момент, когда она оттолкнулась от земли. Вспышка спугнула наверное тысячу летающих тварей, которых я до этого не замечал. Голова, передние лапы и часть грудной клетки животного просто испарились, и к моим ногам рухнул обугленный кровоточащий мешок с внутренностями.

Стригон сейчас наверняка потешается над трусливым сыном Кратусов. Однако, я жив, и это главное.

И всё же пришлось признать, что я совершил невероятную глупость. Взрыв, наверное, было видно из космоса.

Я спешно вернулся к обрыву и обнаружил в лагере инопланетян активность.