– Покайтесь! Покайтесь, грешники!

А по другую сторону того же фонтана несколько молодых людей в строгой форме со свастикой на рукавах цитировали древнее писание «Моя борьба». Ещё минуя два перекрестка, братья наткнулись на группу пионеров в красных галстуках, стучащих в барабаны, призывая жителей галактики присоединиться к мировой революции…

В «Клау-паф» сегодня играл новый молодой диджей, но друзья совершенно не замечали музыки, оба они стояли у стойки, погружённые в свои мысли. К парням подошёл Рие и, облокотившись на стойку со своей стороны, взглянув сначала на Майкла, затем на Минтона, спросил:

– Так, что вы решили, парни? Предложение так-то фруктовое.

Рие был явно очень интересен этот вопрос, но эмоций эта подушечка для булавок выражала не больше, чем, набитый поролоном, оригинал. Майкл хранил интригу, выражая на лице такие эмоции, по которым было неясно рад он или расстроен, а Минтон, выдержав паузу, через силу улыбнулся и ответил:

– Да… да! Всё! К чертям эту планету! Этот сектор! Мы согласились. Заработаем кучу исков, навестим твою забегаловку!

– Вау! Поздравляю, братья. Тогда, – Рие поставил три стакана, взял с полки начатую бутылку Путины и налил напиток на два пальца в каждый стакан.

– Вы, как разбогатеете, приедете и заплатите за выпивку. Это, чтобы у вас остались хорошие воспоминания о моём баре, а то вам уже и планета – говно, и сектор – жопа.

Парни рассмеялись и заверили, что, мол, да, всё верно, сектор – жопа, планета – гадость, городок – дрянь, но во всём этом мусоре есть одна святыня – место силы и божественного просветления.

– Это твой бар, брат! Если я что и буду вспоминать с теплом, то это «Клау-паф» и тебя, бро.

– Болт с шипами! Охренеть, как приятно, – Рие несколько раз похлопал себя по груди у сердца, – Вообще, душевно. Вы, парни, класс! Я верю, что всё у вас будет ровно!

Спустя пару дней, примерно во втором часу дня Майкл и Минтон уже следовали за мистером Чаком в космопорт, где их ожидал прекрасный белоснежный фрегат «Кастрел» – сто двенадцать ярдов изящества линий и уверенности образа.

– Добро пожаловать на борт, – сказал мистер Чак, блеснув белоснежной улыбкой. Парни переглянулись и шагнули на трап. Пока они поднимались Минтон разглядывал герб корпорации на корпусе корабля – семь жёлтеньких пчелиных сот.

Внутри корабля всё было круто: обшивка стен, отделка кают, всюду блестящие штучки и дорогие вещички, братья даже не представляли, что корабль может быть таким комфортным, это даже не премиум комфорт, а какой-то эксклюзивный класс.

В полёте парни много пили, постоянно употребляли всякие таблеточки, отрываясь по полной, ведь на борту было всё, кроме девчонок. Мистер Чак оказался отличным мужиком. Он много рассказывал о том, какая Бее-ту замечательная корпорация, и как им повезло стать частью улья – так сотрудники назвали всю корпорацию изнутри.

– Теперь вы оба часть улья! Вы – наши пчёлки, наши трудяги! Я буду хадо… ходо… хо-да-тай-ство-вать, чтобы вас направили в самую богатую шахту. Ну, чтобы побыстрее добраться к звёздам, искам и сучкам!

Всё так и случилось, как говорил мистер Чак. Через два месяца корабль прибыл на окраину галактики, в сектор с одноимённым фирме названием Бее-ту планеты Тиф.

По прибытии в головной офис компании парней встретила миловидная девушка. Мистер Чак передал ей подопечных и пожелал скорейшего достижения всех трёх пунктов девиза парней.

– А, что это у вас за девиз такой? – поинтересовалась молодая миловидная сотрудница Бее-ту. Братья переглянулись, синхронно расплываясь в улыбке, а Майкл ловко соскользнул с темы.

– Да так, глупости. Скажите, а вы давно часть улья?

– О-о-о, вы молодец, быстро учитесь! Уже одиннадцать лет.

– И что… были у вас тут такие, кто увольнялся за это время?

– Идёмте за мной, ребята. За все одиннадцать лет ни одного такого я не видела! – девушка рассмеялась: – Нет, наши агенты говорят, что есть, конечно, те, кто изначально отказывается ехать, но из тех, кто уже приехал к нам ещё никто не отказался.

– Звучит ободряюще, – заявил Майкл.

Девушка Вероника, хоть и не представилась, но имя было написано на бейджике, проводила ребят в кабинеты для подписания договоров.

– Добрый день, господа. Рад приветствовать вас на Тифе. Как вам наш климат?

– Вполне неплохо… жить можно…

– Да! У нас здесь, и правда, очень неплохо и жить можно. Что ж, молодой человек, к делу. Ваш куратор, – невысокий, сухонький человечек в корпоративном костюмчике с ухоженным лицом нажатием кнопки вызвал голограмму и открыл данные о сотрудниках, корпорат сделал это так быстро, что Минтон не успел ничего сказать.

– Ах, да, мистер Чак. Так вот, мистер Чак объяснил вам, в чём будет состоять ваша работа и каковы условия заключения контракта?

– Ну, да… в общих чертах…

– Тогда вот, документ перед вами, прошу, ознакомитесь подробно. Когда закончите, приложите палец к скану, программа сама скопирует отпечаток на все нужные страницы.

– Хорошо, спа-а-асибо… – неуверенно произнёс Минтон, потянувшись за папкой с договором.

Жеоды с кристаллом Морфина добывались глубоко в шахте, совсем неподалёку от действующего вулкана. Эти драгоценные камешки тут были в избытке! Пожалуй, нигде в мире нет таких больших залежей Морфина, как в этих каналах.

Шахта, в которой трудились братья была настоящей сокровищницей, разве что жарковато в ней было, но, не считая этой мелочи, она прекрасна! Мистер Чак не соврал, побеспокоился о парнях.

Морфин добывался вручную зубилами, кирками, никаких взрывчаток, лазеров или буров, только ручной труд – ресурс слишком хрупкий. Если повредить жеод, то драгоценный Морфин тут же заискрит, вступив в реакцию с воздухом, и испортится. Каждое неповреждённое каменное яйцо хранит в себе от сотни до тысячи исков. За день каждый из братьев добывал из породы по два десятка жеодов…

Майкл аккуратно поставил корзинку с тремя небольшими камнями рядом со сканером, а здоровенное яйцо футов в одиннадцать-двенадцать положил на столик для сканирования. Почти во всех яйцах содержался Морфин, но иногда встречались и со всяким мусором. Майкл, довольный собой, нажал кнопку на скане. Аппарат начал процедуру, подсвечивая нужную область, затем, крякнул, проскрипел и вернулся в исходное положение.

– Что-то не так…

Управляющий шахтой в сопровождении пары дюжих вояк из службы безопасности подошёл к скану и нажал кнопку. Процесс запустился вновь.

– Вот. Всё в порядке.

Управляющий пошёл обратно за свой столик под дуновение вентилятора. Один из служащих безопасности нагнулся, разглядывая здоровенный жеод. Майкл спросил:

– Видел раньше такие?

Охранник покачал головой:

– Не-а, таких здоровенных не видел. Поздравляю.

– Ага, – без всякого восторга сказал Майкл, а, затем, подумав, что этот здоровяк ничего плохого ему не сделал и, возможно, на самом деле говорит от всей души, добавил:

– Спасибо.

– И что, много вы тут зарабатываете?

«Бессмертная жопа! – испуганно, изумлённо, с примесью безнадёжного обречения подумал Майкл – Он ничего не знает… эта трудолюбивая пчёлка ничего не знает и наивно верит в медовое братство». Шахтёр усмехнулся, и сотрудник службы безопасности, поправив ремень короткого автомата, видимо приняв усмешку за положительный ответ, кивнул и вернулся на пост.

«Интересно, тут изначально всё разрабатывалось как тюрьма? Твари».

– Ну, что, молодой человек, вы ознакомились с контрактом? – спросил худощавый сотрудник, явно не ведающий ни что такое спорт, ни что такое физический труд. Минтон нервно улыбнулся и, аккуратно бросив контракт на стол, заявил:

– Я не буду этого подписывать! Это ужасные условия!

– То есть, вы уверены, что не намерены подписывать контракт?

– Конечно, я не стану его подписывать, это же грабёж!

– Хорошо, я фиксирую отказ. – сообщил сотрудник Бее-ту, но Минтон, кажется, только начал высказывать своё мнение: