Но я еще не закончила. Игорь, которого я воображала рядом с собой, становился все реальнее, запах его пота четче, а напряженнее, передаваемое мне по воздуху, явственнее. Я хотела довести до изнеможения его, чтобы он больше не мог просто смотреть. Накинулся на меня и сделал своей маленькой грязной шлюшкой, которую он может себе позволить иметь даже в ее собственном душе, в то время как ее мама находится всего в нескольких метрах, в летней кухне.

Потому, что его желание слишком велико, чтобы с ним совладать. Я с лишком сладенькая девочка, чтобы наслаждаться мной одним лишь взглядом.

«Давай, малышка, сними их, – попросил он. – Сними свои трусики».

– Просто смотри, – повторила я ему его же слова, какими он упрашивал меня не отходить от окна на строительстве. – Просто смотри…

Руки вернулись к шеи, моя кожа никак не давала мне покоя. Потом я погладила себя за тонкие запястья, которые Игорь никогда не оставлял без внимания.

И я трогала себя везде гладила по лицу, вычерчивая пальчиком линии скул и подбородка, поднимала и опускала топик, сводила вместе колени и закидывала голову наверх.

Мои губы выпускали горячие нервные стоны, я начала чувствовать себя как в парилке.

А образ Игоря с каждой секундой набирал в силе, его мышцы напрягались, шила на шее начала набухать. Он тяжело и туго дышал, не в силах больше этого выносить. И вот его рука грубо схватила меня за хвост и прижала к стенке душа.

Конечно, на самом деле, это была моя рука, но в этот момент я целиком и полностью была поглощена властью своей эротической фантазии и Игорь для меня стал таким же реальным, как шланг, свалившийся от удара с крючка и повисший между моих ног.

Я почувствовала его как напряженный член мужчины, которого соблазняла последние несколько минут. Он вогнался в мою писечку как протест, как детище, которое я создала сама.

И он так крепко встрял между моих ног, что мне стало немного больно. Я выпустила горячий умоляющий стон. Мне хотелось, чтобы он завладел моим телом, но также я хотела играть роль невинной девушки, которая сопротивляется взрослому мужчине и трепещет под гнетом его тела, прижимавшего ее к стенке.

– Что вы делаете? – прошептала я, представляя какими сосредоточенно напряженными глазами он бы смотрел на меня сверху вниз.

Мои берда сделали движение вперед и шланг глубже вошел в мои половые губки – Игорь ткнул к меня своим членом.

«Что хочу, малышка, – ответил он».

– Я не понимаю, – горячо обронили мои губы. Он погладил меня грубой ладонью по лицу и я почувствовала не нем его влажное дыхание.

«Я объясню, – сказал он, снова тыкая в меня своим членом».

– Мне больно, – сказала я. – Зачем вы это делаете?

«Потому что так надо, малышка. Мне от этого хорошо».

– Но мне больно! Отпустите меня! Я хочу домой!

«Никуда ты не пойдешь».

Рука Игоря скользнула под лямку топика и аккуратно приподняла ее.

– Но почему?!

«Потому что мне очень приятно с тобой. И я хочу, чтобы ты осталась. Тут так хорошо нам вдвоем и никто не помешает заняться тем, чем я хочу».

– А что это? – будто ему удалось зацепить мое любопытство, спросила я, засовывая палец в рот. Он вынул его и засунул свой.

«Если будешь хорошей девочкой, я все тебе объясню».

Я будто поразмышляла мгновение и попытался его оттолкнуть.

– Нет! – сказала я. Он сильнее толкнул меня к стенке. Его голос прозвучал раздраженно:

«Никуда ты не пойдешь, – прошипел он».

– Но почему?!

«Потому что я очень хочу тебя, малышка, – сквозь зубы сказал он. – И потому что мой член стоит как дубина, а твоя горячая мокрая писечка сводит его с ума!»

Он развернул меня к себе спиной. Я закричала и стала очень сильно почти до боли и головокружение мять свою грудь, представляя, как делал бы это он.

– Мне больно! – умоляла я.

«Почему тебе больно? Тебе должно быть приятно…».

– Но мне больно!

Он прикрыл мне рот ладошкой и горячо зашептал на ухо:

«Ты такая сладкая, малышка. Как июньская земляника в сырой траве. Я хочу тебя всю. До последней капельки».

Взяв в руки шланг, я начала просовывать его между своих ножек поверх трусиков. Те впивались в меня сильнее и я неустанно стонала – Игорь играл своим членом и не спешил входить в меня.

Затем он снял с меня топик и развернул к себе спиной. Я облизнула пальцы, и представляя как он ласкает мои соски, поприкасалась к каждому по очереди.

Он снял с меня юбочку и прежде, чем взяться за трусики, поднял меня схватившись на них, так, что они непозволительно глубоко врезались в мою промежность. Это также заставило меня испытать боль.

Оказавшись полностью обнаженной, я позволила его мнимым рукам обласкать меня в любом месте. Ноги к тому моменту уже стали ватными, а голову мутил дурман. Зеркало вновь запотело. Оттерев его рукой, я увидела что выгляжу совсем пьяненькой.

С этим нужно было кончать. И член Игоря в роли резинового шланга наконец завладел мной, не оставляя не единого шанса сбежать. Я села на пол, раздвинула белые худые ножки и водила им вверх и вниз, вверх и вниз, пока не достигла вершины удовольствия и моим конечностям не передалась судорога.

Я просидела так несколько минут, после чего открыла воду и ополоснула себя прямо из этого шланга, представляя как Игорь обволакивает мое тело своей спермой, тихо пришептывая при этом:

«Да, малышка, вот так. Ты делаешь все правильно».

Света была моей лучшей подругой еще со школы. Все девять лет мы просидели за одной партой. Но после получения аттестатов наши пути разошлись. Я выбрала экономический колледж, она – педагогический.

Последние три года мы не так много времени проводили вместе, однако наша дружба была слишком долгой и крепкой, чтобы оборваться от одного окончания школы. Мы часто виделись в городе и в деревне, когда приезжали на каникулы. Каждый день списывались в социальных сетях и не собирались ставить крест на нашей дружбе.

В отличие от меня Света не жила в общежитии, а сразу переехала к бабушке, у которой была двухкомнатная квартира в городе, что позволяло ей не возвращаться на все лето в деревню. Конечно, родители требовали это от нее, потому что кто-то должен помогать полоть огород. Но этим летом ее освободили от этой тяжкой ноши, потому что она нашла работу.

Меня немного расстроил тот факт, что наше время ограничится. По сути, практически сведется на нет, однако поделать с этим ничего было нельзя. Будь у меня возможность жить в городе, я бы также нашла какую-нибудь подработку на время каникул.

Света устроилась официанткой и писала мне вечерами, что это не самый легкий труд – весь день на ногах, присесть нельзя, носишься с подносами и переживаешь, как бы не уронить дорогующее блюдо, гостям необходимо всегда улыбаться даже, если у тебя совсем нет настроения, а на кухне тем временем происходит настоящий ад.

Но был в ней и огромный плюс – хорошие чаевые, которые она время от времени получала от щедрых гостей. А неделю назад подруга поделилась со мной историй, как один парень, оставивший ей на чай две тысячи рублей, специально ждал окончания ее смены, чтобы подбросить ее домой. Оказалось, это случилось еще в начале лета, но она не хотела никому рассказывать, чтобы не сглазить. Теперь они с этим парнем встречались и я завидовала ей белой завистью.

По фото было видно, что он красивый еще и при деньгах. Света рассказывала, что у него классная дорогая тачка и сам он очень хороший.

Если я и была за нее рада и счастлива, то не от всей души.

Четырнадцатого июля, то есть сегодня, ей исполнялось двадцать лет. Папа повез меня в город. Как оказалось ее богатенький парень специально по этому случаю снял квартиру, в которую все вернулись продолжать отмечать сразу после кафе. Его он, к слову сказать, тоже оплатил сам.

Вадим выглядел на лет двадцать пять-двадцать семь и оказался просто копией моего любимого актера (Колина Фаррела) в молодости! У меня едва челюсть не отпала при виде него, а сердце пропустило удар. Как я потом выяснила, на самом деле, ему всего двадцать четыре года и его отец какой-то очень серьезный бизнесмен.