– Баб Наташ, дай я, а то мы тут с тобой до завтрашнего утра стоять будем, – Лиля взялась за ручку, а баба отошла в сторонку.

Отпустив ведро, Лиля положила ладонь на барабан, чтобы не дай бог ведёрко от удара о водную поверхность не отцепилось от привязи.

– Лиль, – пожилая женщина с интересом осматривала молодую особу.

– А.

– А ты чего так мало рожаешь?

– А что такое? – Лиле вопрос встал поперёк горла, но она не подала вида. Услышав, как дно ведра стукнулось о воду и погрузилось полностью, резво заработала рукой.

– Рожайте больше, Лиль, – баба Наталья внезапно загрустила. Вытерев рот рукой, она откашлялась, – пока есть возможность, рожайте. Чем больше деток, тем лучше. Будет кому в старости стакан воды подать.

– Я что, сама не возьму? – усмехнулась та, переливая воду в ведро бабульки.

– А кто его знает. Я вот дурой была, двоих оставила, а остальных на тот свет отправила. – Наташа вздыхала, уставившись в одну точку. – А теперь богу молюсь, грехи отмаливаю. Саша в Волгоград уехал, редко ко мне приезжает. А Валера погиб, – и она всхлипнула. – Столько годков прошло, а я его каждую ночь во сне вижу. Не углядела, дура молодая была, а он у меня в колодце потонул. Лиля, послухай меня старую, дети – это божье благословение. – подняла глаза на Лильку. – Ты посмотри на наших женщин, у кого два, а у кого и три ребёнка. Сестра твоя вообще молодец, семерых на свет произвела, а у Светки Степановой – ни одного. Или болезнь какая, или… тоже, как и я.

– Вот только сюда лезть не надо, ладно? – такие разговоры Лилю не прельщали. – Мы уж сами как-нибудь, без вашей помощи. – её тон стал резким. – Берите ведро, у меня девка дома одна. Не успею, проснётся и напугается.

Баба Наташа кивнула несколько раз, взяла ведро и ушла. Как-то тяжеловато стало после разговора с ней, неприятно. То ли пророчит что-то, то ли старческое слабоумие на порог ступило. Бабки в Крутово любят к молодым пристать с дурацкими расспросами или наставлениями, а нужны ли эти наставления, никто и не спросит. Вот и лезут, и лезут. Занялись бы своими детьми и внуками, чего нос совать, куда не просили?

Лиля набрала воды, вылили в свои вёдра и отправилась к дому. Какой-то неприятный осадок на душе от этой бабки.

– Лучше бы я попозже пришла, – бубнила Лиля, переступая через дорожные выбоины. Только всё настроение испортила. Какая мне разница, кто там у неё утонул? Тьфу, зараза, вот и думай теперь. Надо же было вот так ко мне в голову залезть.

Поставив вёдра на крыльцо, Лиля побежала в дом, проверять дочь. Вроде и ни к чему с проверками бегать, но как-то тревожно. Заглянув в комнату, Лилька ахнула. А дочери-то в кроватке и нет!

– Юлька! – позвала ребёнка, бегая по комнатам. – Юлька, где ты?!

В сенях что-то упало. Лиля побежала на шум. Отодвинув шторку, она увидела, как девочка встала на цыпочки и тянется к горячему тазу, стоящему на плите. Половник валяется на полу, а рядом с ним и соска.

– Да сколько тебе говорить, что к газу подходить нельзя! – завопила Лиля, разозлившись на дочь. – Сколько тебе повторять одно и тоже?

Ухватившись за плечо девочки одной рукой, второй несколько раз шлёпнула по попе. Девчушка закричала.

– Не ори! Будешь знать, как не слушаться! – Лиля волокла дочь в комнату, чтобы посадить на диван. – Всюду лезет, всё ей надо! Другие дети, как дети, а этой везде надо ручонки свои ссаные распустить. Сядь здесь и захлопнись, иначе так надаю, что на всю жизнь запомнишь!

Домой вернулся Тёмка, чтобы взять кусок батона.

– Господи! Откуда ты такой пришёл? – выглянув из комнаты, мать увидела сына, грязного с головы до пят. – Где лазил?

– Мы с Пашкой на ферму ходили, – затараторил мальчишка, вытирая под носом грязной рукой. – А там яма, ну мы и упали. Мам, я возьму хлеба, мы есть хотим?

– Какого хлеба? Быстро мыться!

– Пока я буду мыться, Пашка уйдёт. Он ждать не будет, – Тёмка поспешил вытащить из пакета батон.

– Я сказала, мыться! – волна ярости выплеснулась наружу, и Лиля широким шагом двинулась к сыну.

Тёмка так спешил вынуть хлеб, что нечаянно выронил его из пакета на пол. Лиля не смогла совладать с собой и дала мальчику подзатыльника, да так сильно, что голова ребёнка треснулась о край стола.

– Ма-а-ам, – открыв рот, Тёма заплакал.

– Пошёл в баню и смой с себя всю грязь! Пришёл тут грязными руками за хлеб хвататься! – Не ной! Бегом мыться, пока я прут не принесла!

Дом наполнился детским плачем и материнскими воплями. Пашка, ожидавший друга на крыльце, моментально убежал домой. Не хватало, чтобы тётя Лиля и его наградила лещами. Не заметив, как муж подъехал и поставил трактор у забора, Лиля волокла сына за ухо в баню, а тот спотыкался и орал от боли.

– Лилька! – Виктор вылез из кабины и громко хлопнул дверью. – Отпусти пацана!

Надо же, но Лиля услышала голос мужа. Повернувшись, она поставила впереди себя плачущего Тёму.

– Ты только посмотри, какой он пришёл! Глянь, все волосы в говне! Руки! Ноги! И кому стирать одёжу? Мамке, конечно! Ему-то что, искупался в навозе и рад! А мамке теперь оттирай всё это дерьмо!

– Ототрёшь, ничего с тобой не сделается, – Витя подошёл к дому и встал у двери. – Иди на стол накрывай. И чтоб я больше не видел, как ты пацана за ухи тягаешь.

Прикусив язык, Лиля отправила мальчика в баню, а сама поскакала кормить мужа.

– Набери воды и полей, – строго попросив жену, Витя снял рубашку и наклонился над пустым ведром.

– Пойдём на улицу, а то весь пол зальём.

– Здесь лей, я от этой жары чуть сознание не потерял.

И Лиля обратила внимания, как муж слегка хрипит.

– Ты не заболел? – поднесла ковш с водой.

– Не знаю, но погода сегодня удалась на славу. – муж подставил руки, сложив ладони лодочкой.

– Опять двери открывал? Вить, у тебя ж горло слабое, поберёг бы себя, – Лиля начала поливать.

– Сам разберусь.

Ополоснув лицо и шею, мужчина снял с плеча жены полотенце и вытерся.

– Девка спит?

– В игрушках она, – заметив, что в комнате тихо, Лиля надеялась, что девчонка уснула, наоравшись вдоволь.

Юля уже не плакала и не спала. Она слезла с дивана, открыла в кухне стол, вынула пакет с мукой и устроила на полу мучное озеро.

– Да что ты будешь делать? – Лиля с мужем пришли обедать. – Что ты натворила?! – ну всё, Лилька была готова разорвать непослушную девчонку. – Кто тебя просил сюда лазить?

Опять схватила её за руку и начала бить по заднице.

– Ты так её убьёшь, – Витя, пребывая в полусонном состоянии, не заступился за ребёнка. Он отправился в комнату, чтобы полежать, пока жена разберётся с бардаком в кухне.

Вылив на дочь всю злость, Лилька принялась подметать пол. Юля была отправлена к отцу, который уже вовсю спал на диване. Так как папа не занимался дочерью и не одаривал её отцовской любовью, то и Юля не стремилась быть рядом с ним. Проходя мимо дивана, она всхлипывала и потирала попу, которая горела огнём. Присев на пол, девочка провела на нём буквально пять минут, а потом направилась в спальню. Там, в трюмо, спрятано очень много интересного. Лиля вымыла пол от муки, накрыла стол и позвала Витю, но тот не отозвался. Решив, пусть отдохнёт, а поест позже перед отъездом в поле, она вспомнила о варенье.

Ещё раз вскипятив его, начала укладывать в банки. Спустя какое-то время к ней пришла Юля и протянула губную помаду. Лиля чуть не взревела, когда увидела разукрашенное лицо дочки. Глаза были намазаны тушью не только на веках, но и бровях, лицо испачкано румянами, на ногтях красовался перламутровый лак, растёкшийся по пальцам, на груди блестела пудра, усыпав собой майку, а ноги… Боже, ноги изрисованы помадой снизу доверху. Юльке опять досталось, и на этот раз она была изгнана в угол на целый час, чтобы подумала о своём поведении.

Проснувшись, Виктор пообедал, предупредил, что будет поздно и сел в трактор. Тёмка всё ещё торчал в бане. Лиля знала, что в бочке тёплой воды немного и мальчишке вряд ли хватит помыться полностью. В принципе, она оказалась права, и Тёма мылся в холодной воде, вздрагивая и охая, когда поливал себя из ковшика.