Утром на работе после летучки мерзкий бос вызывает меня к себе в кабинет:

– Анна, хочу поблагодарить вас за работу. Вы хорошо справились в Мадриде, мой партнер очень вас хвалил, но, увы, следующую работу, которую вы должны выполнить с испанским коллегой, придется отложить на неопределенный срок. Парень попал в аварию, рано паниковать, но ему понадобится время для восстановления.

– Надеюсь, с ним все хорошо, – коротко выдаю я.

Эти несколько слов обычно мой максимум в рабочее время. К тому же, разговаривать о том, кто мне не нравится, я не горю желанием. Этот избалованный богатенький мажор даже не удосужился посетить свое рабочее место в Мадриде. Должна признать, что, возможно, именно сейчас во мне говорила обида, но ничего плохого я ему не желала и мне искренне жаль слышать о его аварии.

В этой фирме все меня считают мизантропом – нелюдимым существом, наслаждающимся обособленностью и человеконенавистничеством. Мне это подходит, поэтому пользуюсь такой славой и остаюсь в тени, ведь на самом деле у меня веские причины для столь странного поведения. Свои личные счеты с мерзким начальником – с типом, склоняющим к сексу всех, у кого в этом офисе есть влагалище. Он переспал совершенно со всеми, кто здесь работает. Кто-то шел на это по своей воле, а некоторым девушкам приходилось раздвигать ноги под угрозой увольнения. Зарплата здесь хорошая, и многие сотрудницы предпочитают прокладывать себе путь в карьерной лестнице именно таким путем, поэтому иногда потрахиваются с этой мерзостью.

Несмотря на его с какой-то стороны привлекательную внешность, этот мужчина противен мне на генном уровне. Меня тошнит от него даже когда я стою от него в десяти метрах. Меня раздражает в нем все: голос, поведение, даже запах. За все время моей работы я привыкла общаться с мужчиной короткими фразами или даже взмахами головы. Я с радостью замечаю, как он брезгливо задирает свои губы и крутит носом глядя на меня. Я довольна, что могу хоть чуточку испортить ему настроение, и его «слепота» мне только на руку. Ему приходится терпеть мой ужасный внешний вид и странное поведение только потому, что я – чертов гений и его лучший работник!

Высказав короткое заявление, начальник отпускает меня, больше ничего не сказав, и я преспокойно отправляюсь на свое рабочее место. После долгого, но непродуктивного дня, на пути к родителям я решаю заехать домой и переодеться. По определенным причинам они не знают ничего о моем маскараде.

Мой «Котя» дожидается меня в подземном гараже, нашего офиса. Я счастливая обладательница «Yamaha XJ16» – красивого байка желтого цвета. Я назвала его так еще в день покупки за классное урчание, что он издает. Не без труда, но мне удалось выбить себе место в гараже, поэтому я везучая девушка, часто добирающаяся на работу минуя московские пробки.

– Котя, я скучала по тебе, – произношу себе под нос и провожу рукой по байку. – Прости, мое солнышко, но в Мадриде я каталась на другом мотоцикле. Но, клянусь, ты мой любимец, навсегда!

Через пару часов я уже сижу дома у родителей.

Несколько лет назад папа сделал всем огромный сюрприз: молча, никому ничего не сказав, он построил за городом большой дом для всей семьи. Мы с сестрой часто проводили там выходные. После ее смерти папа настоял на переезд «на свежий воздух» на постоянную основу. А в городе осталась квартира с нашими нетронутыми детскими комнатами, куда мы наведывались лишь по необходимости.

Мама только начала отходить после смерти Аллы, правда, я не думаю, что это правильные слова; лучше сказать, что все мы учимся жить заново, без нее. Отец расклеился меньше всех, но не из-за того, что не любил Аллу, он просто был обязан оставаться сильным и следить за женой, чтобы с ней ничего не случилось.

– Аня, пять дней отпуска в Мадриде, а от тебя только сухие эсэмэски, – шутя, ругает меня мама.

– Мамуль, прости. В этот раз я устроила себе более насыщенную программу.

Я же не вру маме, просто не уточняю, что не я, а мне ее устроили.

– Да ладно тебе, мать, – начал мой папуля, встав на мою защиту. – То ты ругаешься, что она из-за компьютера не вылезает, то теперь ты ругаешься, что она забыла сообщить тебе все подробности поездки, едва успев куда-то выехать и увидеть дневной свет.

Я папина дочка! С первых пеленок, с тех дней, что я помню себя, всегда проводила с ним больше времени, даже несмотря на его военную карьеру. Он мой папа-медведь, который обожал носить меня в детстве на своих больших плечах. Папа, который брал на рыбалку или часами учил чинить машину в гараже. Мой папа – бывший военный. Хотя, разве военные бывают бывшими? Перейдя на пенсию по выслуге лет, он открыл свое небольшое охранное агентство, которое достаточно хорошо выросло и окрепло за короткий промежуток времени. Наверное, все потому, что он старается работать только с такими же военными парнями, как и он. Воспитание, дисциплина, выдержка – для него это не просто слова. Я уверена на все сто процентов, что, даже если я живу отдельно, за мной все равно ведется круглосуточное наблюдение. Но мне нечего скрывать, поэтому я никогда ему не жалуюсь, тем более если ему так спокойнее. И вообще, у нас с ним нет секретов. Почти. За исключением парочки. Я всегда прибегала плакаться ему первому: о сбитых коленках, подлых подружках, и даже когда получила свое первое студенческое любовное разочарование. До сих пор пытаюсь не думать о том, что изменщика забрали в армию сразу на следующий день после моей жалобы папе, хотя было не время призыва. «Надеюсь, это не его рук дело. С другой стороны, чего мне волноваться? Его же в армию забрали, а не в лесополосе нашли», – всегда отмахиваюсь я от этой мысли, не желая сочувствовать предателю.

Потом и у байкера Ильи после нашего расставания полиция конфисковала водительское удостоверение за вождение в нетрезвом виде. За Ильей было много косяков, но не пить за рулем было его железным правилом. Похоже, моя лучшая подруга права, и я не хочу признавать, что за моей спиной мой любимый папа мстил моим обидчикам.

Это и была основная причина, по которой родители не знали истинную причину смерти сестры. По официальной версии, Алла мыла окна в нашей квартире и по неосторожности выпала из окна. Это не было сложно доказать, потому что она выпала в резиновых перчатках, а неподалеку валялась мокрая мочалка. В отличие от меня, родителям оставалось винить во всем только злой рок. Так было немного легче избежать постоянного напоминания о том, что наша семья стала меньше по чьей-то вине, тем самым не позволяя папе мстить за сестру.

Я провела у родителей все выходные, тут было много хороших воспоминаний, и мы с мамой часто им придавались, плача и смеясь в обнимку. Папуля сделал вкуснейшие шашлыки по своему фирменному рецепту, и овощи на гриле, которыми мы наслаждались два дня. Мама наготовила мне еды на всю следующую неделю, хоть я и говорила, что в мой маленький багажник мотоцикла все это не влезет. Но она и слушать не хотела и просто все это мне впихнула в руки! С этой женщиной бесполезно спорить. Наверное, так бывает, когда жены военных начинают приобретать повадки своих мужей, а моя мама оказалась еще упрямей, чем мой папа-медведь.

Проведя с родителями замечательные дни, я радовалась, замечая, как счастье постепенно возвращается на их лица. Они с такой лаской и заботой провожали меня, прощаясь до следующего визита. Мама стояла с мокрыми от слез глазами, но я чувствовала, что им уже чуточку легче: улыбка стала шире, а смех искренней. А еще, глядя на них, я в очередной раз напомнила себе о важности своего плана. Мне никогда не удастся простить того монстра, как и не получится забыть то, до чего он довел мою сестру. Так что я во что бы то ни стало выполню задуманное, я обязательно сделаю это. Сделаю ради сестры и ради родителей, и никто на свете не сможет мне помешать…

Недели тянулись мучительно медленно. Рабочие будни прерывались на редкие встречи с моими лучшими друзьями. Но про знакомство с Максом я рассказала только Марине. Когда стало чуть легче вспоминать мою неудачу, мы как обычно обедали на «нашей» скамейке, и я решилась на рассказ. Она долго смеялась от того, как именно мы познакомились, и называла меня глупышкой за мои правила, но не переставала поддерживать: