Это было отвратительно! Хотелось расцарапать себе лицо, сдирая эту сухую дрянь вместе с кожей. Парень в ужасе кинул осколок на тахту, начал бешено тереть руками лицо и волосы. С него сыпалась чёрная пыль и красный песок. Он больно разделял слипшиеся меж друг другом пряди и почувствовал, как кусочек провалился ему за шиворот. Того аж передёрнуло. Он схватился за шею, как только они начали закатываться один за другим, но вдруг… он почувствовал нечто странное. Нечто, что висело на шее. Цепочка. Скользя пальцами, он вынул её из-за капюшона. На его шее висел маленький серебряный ключ.

Он проверил его. Как ложка чего-то вкусного, тот идеально вошёл в замок книги, что напоминал рот. Страницы книги – пусты.

Всё сложил в сумку: спички, бинты… Осколок зеркала на кровати машинально сунул в карман. Книгу же запихнул в сумку в последнюю очередь, не закрыв на замок, и цилиндр обрёл её вес, но не изменился в форме…

– Так… – не понял он.

Сумка напоминала ничем неприметную старую девчачью джинсовую сумку с выковырянными стразами из её узоров, что делало её ещё больше похожей на мусор. Однако казалось, что в неё могло поместиться намного больше, чем в обычную, но, если смотреть на вещи реально, в обычную поместилось бы не так много, как минимум точно не столь громадная книга. Вытряхнул, вложил всё обратно. Вещи мягко тонули в ней. Ничего не изменилось. Сумка не менялась в форме. Тот же мешочек, с длинной лямкой в виде полурваной джинсовой косички. Ничего необычного. Кроме одного…

Звук. Странный стрекочущий звук. Часы.

Старинные часы на стене с окном были не похожи на обычные. Их единственная стрелка шла по кругу, где не было циферблата, а лишь рисунок дневного неба, что странно, ведь прошлой ночью ему казалось там было небо ночное.

Стрелка была похожа на винт, где одна половина отличалась от другой, видимо она имела два режима. В ту минуту, в верхней половине часов её резной наконечник был с основанием в виде молчаливого солнца, другая сторона разделения не имела гравюр на основании, однако её наконечником приходился нос улыбчивого месяца. Части стрелок, казалось, светились в их время суток.

– Что за бред. Кому нужны часы, что показывают лишь день и ночь? – нервно он размышлял. (Странно что он вообще знал, что это такое.)

Часы в ответ безжизненно шли. Было понятно, смотря на них только лишь одно – самое время было отсюда убраться и бежать быстрее, чем движется стрелка. Что если он застрял в одном доме с психопатом или ещё чего хуже? Где он вообще оказался? Ни единого воспоминания. Голова болит.

Всё снова перепроверил, выломал у ледяного подсвечника его свечи и сложил в сумку. Единственные источники света теперь сделали сумку каким-то образом намного легче, чем она была.

Перед выходом из комнаты, в голову пришла одна очень интересная хитрость. В камине чьё дыхание не грело, казалось, многие десятилетия, всё ещё лежал пепел вперемешку с углями. Парень зачерпнул горсть в мешочек из-под старых мотков ниток, а мешочек положил в карман на всякий, ему только ведомый, пожарный случай.

«Если нападут – метну пепел в глаза и убегу…» – придумал он.

Пока тот рылся в камине, за спиной раздался гулкий треск дерева, и тот обернулся. Всё было как было, словно дом, как старое судно периодически скрипит, качаясь из стороны в сторону. Или это качало его самого?.. Внутренняя головная боль продолжала мешать думать, он мог тогда удариться головой об пол, когда рухнул в обморок ночью, но ощущение было скорее словно его мозг просто разрезали пополам и одну из половин куда-то спрятали.

Когда он засунул голову внутрь камина, ему показалось, что из каминной трубы ведущей в бесконечную тьму, доносились эхом еле слышимые невнятные голоса или стоны.

Парень крикнул что-то в трубу. Голоса стихли. Зашумел чей-то топот бега по стенам. Он был слышен повсюду, но в большей степени за дверью, будто что-то приближается на десятках ног и это что-то или кто-то вот-вот врежется в неё и выломает. Парень понял – это тот самый незнакомец, и он его услышал.

Он мигом двинулся к входу, бешено соображая куда себя деть и просто спрятался в шкафу, что стоял поперек комнаты и прятал за собой тахту. Дверь в комнату и дверцы шкафа были совсем рядом, отворив её, первое, что бы увидел вошедший, был бы шкаф, но это было единственное место, а снова говорить с глазами через дыры в дверях ему не хотелось. Дрожащими руками он неуклюже затворил за собой дверцы шкафа, нырнув в темноту и целый мир трясущих тело и душу звуков снаружи. Это было похоже на очень мрачную игру в прятки. Под рёбрами шевелились змеи и заставляли его дёргаться от страха.

Шаги остановились по ту сторону двери в комнату. Минута тишины. Дверная ручка медленно поворачивается… В шкафу – маленькая щёлка между дверцами, абсолютная тьма, шум сердца и частое дыхание. Неожиданно дверь отворилась. В щели дверец шкафа просочилось свечение, и дыхание сдавлено замерло.

Парень прислонился к стенке шкафа чтобы не раскрыть себя. Над щелью нависла чья-то тень, а затем пропала, но было слышно, как кто-то ходил или даже ползал по комнате. С каждым шагом становилось отчётливее слышно, как некто то медленно, то быстро передвигался по ней и, как будто постоянно возвращался в его сторону. Словно в любую минуту оно было готово открыть дверцы и вытащить его. Никто не поможет. Нечем защититься. Страшно представить, что с ним могут сделать. Всё о чём он сейчас думал – лишь бы этот некто ушёл. Просто – ушёл.

Незнакомец тяжело дышал. Может это был не вчерашний, а кто-то другой? Звуки, что были хриплые и мурлычущие, как от маленького хищного животного, остановились. Остановилось, казалось, и сердце от страха. Стало тихо, и неожиданно в щели меж дверцами перестал проникать свет.

«Не уж то… Тень… Вновь начинается тот ночной кошмар? Почему так тихо? Незваный гость уже вышел, подумав, что тут никого нет? Как он вообще открыл дверь? Закрыл ли за собой?» – разбегались догадки.

Все пропало в тишине.

Ничего не происходило и это пугало даже больше. Парнишка легонько оттолкнулся от стенки пустого шкафа, и что-то стоявшее на шкафу, сделанное из фарфора или керамики, что было уже не важно, пошатнулось. Парень замер, стиснув кулаки. Дрожь ударила током тело. Он замер, закрыв глаза. Задрожали руки.

После, потянув руки к щёлке, тот хотел заглянуть одним глазком, понять, что же заставило тень появится. И точно ли он остался в комнате один. Странно, но почему-то он чувствовал себя в безопасности.

Толкнув пальцем одну из дверец, увидел разрисованный разными узорами краешек рваной тряпки, что приходилась кому-то одеждой. Чиркнув глазами вверх, те загорелись, как спички, от увиденного им исполосованного лица нового незнакомца, что уже о-о-очень долго смотрел на него через щель. Юноша отскочил внутрь, как можно глубже к стенке шкафа, создав гулкий грохот. Шкаф задрожал не меньше его, а та самая бедная дребезжащая вещица упала со шкафа и разбилась.

Чьи-то пальцы, как черви поочерёдно сунулись внутрь, дверцы с треском отворились нараспашку. Одна из них даже слетела с петель. Стоящий улыбался зубами на пол лица и пристально, не моргая смотрел. Похлопал в ладоши. Резко вцепился в него рукой, которой откинул дверцы и, получая отпор, потянул его наружу. Держал он его лапой с поломанными и острыми, как когти, ногтями и сжимал всё сильнее с каждой секундой.

Юноша пинал его ногами с криками: «Пошёл прочь! Тварь! Только посмей! Не трожь меня!», и в конце концов отцепил его, пнув гостя прямо в лицо. Это изрядно не понравилось человеку, чьё лицо было похоже на натянутый кожаный мешок, сотню раз зашитый от рваных дыр. Оно выхватило откуда ни возьмись что-то холодное и блестящее, и ударило парня в живот.

В один миг не было ничего, ни боли, не страха, только шок, как будто бы на секунду весь мир вокруг пропал. Мгновение спустя страхом, адской болью и пожирающим огнём стало абсолютно всё. Его окунули в ад. Рвущий жар и жгучая боль. Штаны стали мокрыми от вылившегося наружу. Тварь подёргала металлом у него внутри в разные стороны, смотря с испугом и любопытством. Сине-жёлтые вспышки в глазах, звон в ушах… Он теряет сознание..