– Будем!

Мне пить не хотелось. Я с разочарованием смотрела на сестру и молчала. Она же осушила второй бокал, а потом сказала:

– Они подозревают, что я жива.

– Кто? Бандиты?

– Да. Надо им дать понять, что это ты, а не я, понимаешь?

– Нет, как я могу дать понять?

– Я все продумала. Мы на время поменяемся местами. Я буду тобой. Ты знаешь, я хорошо тебя играю. А ты – мной.

– Я не умею тебя играть, – напомнила я сестре.

– А мне и надо, чтобы ты сыграла меня плохо. Послушай, тот человек ищет меня и придет ко мне домой. Но он увидит Настю. А ты на время попадешь на мое место. Я уже все устроила. Придумала легенду, по которой я попала в аварию и потеряла память. Ты ничего не помнишь, поэтому никого не узнаешь, понимаешь? Потом до них дойдет, что ты не при чем и отпустят тебя. Ты же белая овечка, и тебе поверят.

Тут я уже выпила и ничего окончательно запуталась после рассказа сестры.

– Постой, а почему они тебе не верят?

– Долго объяснять. Но я тут не при чем. Настя, мне нужно всего лишь уехать под твоим паспортом и все. Потом ты приедешь в Италию, и мы снова обменяемся личностями.

– Нет, – не согласилась я. – Мне хватило выпускного, после которого я была вынуждена выйти замуж за парня, который был влюблен в тебя. Спасибо, больше этого не будет.

– Я клянусь, тебе не придется снова выходить замуж. Только надо сыграть меня и сказать, что ничего не помнишь.

Оля посмотрела на меня с отчаянием. Я хорошо знала свою сестру, и сейчас она не врала. У нее действительно были серьезные неприятности. И я, как всегда, сдалась:

– Ты точно не сделала ничего плохого тем людям?

– Ну, что я им могла сделать?! Я просто работала секретаршей. Но скажу сразу, там гадюшник. Они сами друг друга пожирают. Верить там никому нельзя. Ты просто всем скажешь одно и то же. Они поймут, что с тебя взять нечего, и отпустят. Потом ты полетишь ко мне в Италию через Беларусь, поняла?

– Да, – вздохнула я, осознавая, что втягиваюсь в очень нехорошее дело. Но разве у меня есть выбор? Оля жива! И она в беде. Если это единственный выход… – Тогда и ты маму спаси, – вдруг осенило меня.

Оля хмуро посмотрела:

– А что не так с ней-то? Она вроде живет с молодым парнем.

Я была удивлена ее осведомленности. Но все-таки со слезами на глазах рассказала все подробности, при этом выпив с ней еще бокал горького напитка. Оля слушала молча и отстраненно, словно ее это совсем не трогало. Затем она спросила:

– У тебя полно своих денег. Почему ты ими не воспользовалась, чтобы нанять хорошего юриста и взять дело под свой контроль?

Тут я вылупилась. Ведь и правда, я совсем не подумала, что это же и есть «большое дело». На это можно было выложить все деньги, чтобы спасти фирму папы.

– Но я ничего не понимаю в папиных делах. Я не ты, – пролепетала я.

– Можно было нанять людей и вникнуть. Ты же не тупая. Со временем все поняла бы, – ответила Оля. – Ладно, разберусь я с твоим тараканом. А теперь ближе к делу, – поднявшись, сказала она. – Познакомь меня со всем своим окружением. Мне надо знать о них все. Никто не должен заметить подмены.

Оля нисколечко не изменилась, все запоминала с первого раза. Правда, я боялась забыть что-нибудь важное ей рассказать. Разве можно все сразу вспомнить?

– Оль, давай завтра встретимся, – взмолилась я, увидев на телефоне, что почти девять часов вечера.

– Некогда, – ответила она. – Тебе нужно сегодня прийти на вечеринку Ветрова.

– А кто это?

Оля вздохнула.

– Мой начальник. Тебе надо появиться и убедить его, что ты – божий одуванчик, невинная ромашка, что страшно больна и едешь лечиться в Италию.

– Прямо сегодня? – я не верила своим ушам.

– Да.

– Почему ты раньше не появилась?! Мне надо подготовиться, надо собраться…

– Я не могла. В больнице я была! Тянула до последнего, пока не прижало, и сбежала.

– Откуда?

– Из больницы.

– Так ты и правда, в аварию попала.

– Я же говорю, меня преследуют.

Я смотрела на сестру и хотела понять, что с ней происходит. Но, отлично зная Ольгу, понимала – она ничего мне не объяснит.

– Послушай, – продолжила сестра. – Там тебе ничего не грозит. Ты ничего не знаешь, ничего не помнишь. Главное, с папочек избегай и никому не верь. А теперь к делу, – Оля открыла шкаф и достала шикарное короткое вишневое платье. Затем взглянула на меня и поморщилась. – Нет… Мне кажется, но ты дохлее меня? У тебя грудь меньше!

Смущаясь, я сделала шаг назад.

– Ну-ка, – Оля протянула безумно короткое ярко-сиреневое расклешённое от плеч платье в стиле «бэби-долл». – Вот это, а к ним красивые колготки и кожаную курточку.

Когда я переоделась, то Оля выдохнула:

– Фух! Ты совсем чуть-чуть худее меня, – сестра нацепила на себя мою одежду. – Где-то полразмера.

– Ты же брюнетка. Как ты будешь мной? – тут до меня дошло, что Оля сейчас придет вместо меня домой, а там Алик!

– Была брюнеткой, а стану блондинкой! – Оля достала из пакета парик с длинными волосами, похожий на наш натуральный цвет и, надев на себя, спросила: – Ну как тебе?

Да, сейчас она очень была похожа на меня. Только…

– Ты смуглая, а я не такая.

– Сейчас уберу свой загар.

Пока Оля смывала тональник, а я попросила ее:

– Можно я пойду с тобой? Мне надо поговорить с Аликом.

– Это с тем художником?

На моих глазах Оля посветлела, и все больше я ее узнавала, будто она никуда не уезжала. Сестра становилась прежней, только я заметила легкие шрамы на ее лице.

– Да, ты должна знать, – я закусила губу. Поймет ли она? – Он живет в моей, то есть в твоей бывшей квартире вместе со мной.

Оля резко обернулась:

– Так ты с ним в отношениях?

– Нет! Алик… Он не такой…

– Насть, вы просто по дружбе спите?

– Нет, его отец выгнал! И он живет у меня, – отрезала я.

– Хорошо, – безразлично ответила Оля.

– Ему надо сказать правду.

– Никому нельзя знать правду! – сестра резко схватила меня за плечи. – Это опасно! Дурочка!

– Но Алик…

– Перебьется твой Алик!

– Можно я с ним поговорю? – с надеждой спросила я.

– Нет! Теперь я – это ты.

Алик как будто чувствовал, что мы о нем вспоминаем, вдруг позвонил мне. Я быстро взяла трубку и ответила:

– Алик!

– Ну, где тебя носит, дорогая? Ужин остыл. Мы голодные с Басиком, как пираньи…

Оля выхватила телефон, включила громкую связь и дала мне знак отвечать ему.

– Прости, пожалуйста, ты знаешь, что сегодня у меня трудный день…

– Ну, приходи уже. Алик тебя успокоит. Расскажешь, как ты поговорила с этим неприличным человеком, который породил меня.

Оля дала знак мне замолчать и сама ему ответила:

– Конечно… Алик, все так плохо…

– Я так и думал, он отказал тебе. Скряга бессердечная! Ну, ничего, Алик все устроит… Приходи скорее, я тебе сюрприз покажу. Может, тебя нам с Басиком встретить? Ты знаешь, он так боится улицу, мой сладкий носик… – Алик, видимо, расцеловывал кота.

Оля сделала брезгливое лицо, но сказала:

– Конечно, он же маленькая лапка. Не надо меня встречать. Я почти дома. Скоро буду, – и отключила телефон. – Ну как? Вообще не догадался.

– Он поймет! – возразила я. – Как только увидит тебя… Это же Алик!

– Ничего он не поймет! Он даже не знает, что у тебя была сестра-близнец. Ты мне лучше скажи, что еще за Басик живет в моей квартире?! У меня же на пух аллергия!

Как всегда, я сразу почувствовала стыд, но вспомнила:

– Ты же умерла…

– Проехали! – отмахнулась Оля. – Надо не забыть лекарство… И тебе…

Оля подошла ко мне. В ее руках было полно колец. Она их сразу стал надевать мне на руки.

– Не снимай, пока в Италию не прилетишь.

– Почему?

– Он может вычислить…

– Кто? Бандит?

– Просто не снимай. Ты – это я. А я ношу много колец.

Больше я от нее ничего не добилась. Оля забрала у меня кольцо мамы, золотой браслет и мы обменялись телефонами.