Как только это делаю, на пассажирском сидении джипа возникает фигура девушки-брюнетки, которую до этого не было видно из-за высоты машины.

Боже.

Моё и без того восставшее чувство стыда взрывается выбросом адреналина.

Он что, смотрел на меня так пока она делала минет? На парковке офисного центра? Средь бела дня?

Черт.

Он просто конченный.

Девушка наклоняется к Матвею и целует его грудь в районе татуировки, затем переключается на губы. Он покровительственно гладит её по волосы и что-то говорит, ухмыляясь. Брюнетка тут же смотрит на мой автомобиль и начинается улыбаться.

Это выводит меня из ступора и дождавшись пока девушка скроет лицо в районе его кадыка, яростно показываю ему средний палец.

От всей души тебе, извращенец.

Матвей ухмыляется и приподнимает бровь, обнимая свою девушку за плечи.

Схватив сумку, выбегаю из машины и следую в танцевальный центр, стуча каблуками. Щеки горят, как будто отсасывала Андрееву я, а не та девушка.

Возбуждение примерно такое же.

Зачем вообще я смотрела на него так долго? Что с тобой происходит, Вика? О чем ты думаешь?

Быстро здороваюсь с Яной, переодеваюсь в короткие леги с футболкой, и прохожу в танцевальный зал, где меня уже ожидает Максим. Обычный парень-брюнет лет двадцати трех-двадцати пяти. Он тоже вполне симпатичный, с отличной подтянутой фигурой, но от его прикосновений в танце я абсолютно ничего не чувствую.

Как будто я заколдована на этого Андреева.

Получив рекомендации по домашним тренировкам после занятия и попрощавшись с новым тренером, спешу обратно в раздевалку, где быстро принимаю душ, укладываю волосы феном и обратно надеваю офисные юбку с блузкой.

На ресепшн пусто и ещё около десяти минут жду, когда кто-нибудь подойдёт. Этим кто-нибудь оказывается хозяин студии.

– Привет, – говорит Матвей бархатным голосом, проходя за стойку. На нем все та же светло-зелёная рубашка, но застёгнутая на все пуговицы, кроме последней. Ниже джинсы. Мажу взглядом по застёгнутому на них ремню.

– Добрый вечер, – сухо здороваюсь. – По-моему, мы не переходили на ты.

Он иронично улыбается.

– После всего, что между нами было…хм-м.. сегодня, можно считать, что перешли.

Чёртов придурок.

– Яна уже ушла, – становится он вдруг серьёзным. – Что именно интересует?

– Мне нужно уточнить расписание. По четвергам я не могу. Мне удобнее второе занятие делать в субботу.

– Хм, – смотрит он на экран компьютера. – По субботам Максим не работает. Но мы что-нибудь придумаем.

– Хорошо, – разворачиваюсь, но злость и неудовлетворённость достигают в моем организме предельного максимума, поэтому решаюсь и поворачиваюсь обратно. – В следующий раз для извращений подберите места менее людные. В моей машине мог оказаться мой ребёнок.

Он усмехается.

– Ты просто хотела бы оказаться на её месте, – изрекает так, как будто проник в мои мысли.

Нахожу в себе силы засмеяться.

– Обязательно окажусь, сегодня же вечером. Только с мужем.

По его лицу проходит заметная тень.

– Всего хорошего, – холодно киваю и выхожу из помещения студии.

Довольно быстро доезжаю до дома. Лёша уже уложил Марка, поэтому я просто проверяю, укрыт ли он одеялком и собираю игрушки с пола. Прохожу к себе в комнату, раздеваюсь до белья.

Долго смотрю на своё отражение в зеркало, установленное в ванной комнате.

Наша сексуальная жизнь с мужем никогда не была слишком разнообразной. У меня есть некоторые табу в виде, допустим, анального секса и всего, что с этим связано. Я никогда за десять лет семейной жизни и пятнадцать лет отношений не испытывала такое животное желание на уровне инстинктов, как сегодня в машине на парковке офисного центра. Тем не менее секс с Лёшей всегда был приятным и понятным.

Возможно, ему не хватало разнообразия.

Я не знаю, изменяет ли мне муж и был ли у него секс эти месяцы. Не хочу знать. Не знаю, почему он отстраняется от меня. Но точно осознаю, что дальше жить так невозможно.

Пройдёт ещё пара недель, и я на людей бросаться начну. Сегодня уже была готова, по крайней мере.

Нет, так дальше продолжаться не может.

Открыв дверь, долго смотрю на спящую полуголую фигуру в центре двухспальной кровати. Безусловно ему далеко до Андреева в плане рельефности тела, но муж всегда умел сделать так, чтобы мне было приятно.

Подхожу к кровати и размещаюсь на его бёдрах, перекинув ногу. Прижимаюсь своей грудью к его и шепчу на ухо унизительную фразу:

– Займись со мной сексом, Свободин.

– Вика, какой, на хрен, секс? Ты время видела? Завтра на работу, – говорит он, грубо снимая меня с бёдер.

– Я не понимаю, что с нами происходит Лёш, – шепчу ему в темноте комнаты.

– Ни хера не происходит. Иди спать, – бормочет он сквозь сон.

– Ты не хочешь меня? Не любишь?

Тишина.

– Скажи, – требую, повысив голос.

– Не ори, блядь. Марка разбудишь. Ты выпила, что ли?

Всхлипываю, зажимая рот рукой. Он не ответил. Я впервые за несколько лет напрямую задала этот вопрос. Любит ли он меня? А он не ответил.

Значит не любит?

– Да твою мать, – рычит он, резко вставая и подхватывая меня на руки.

Кидает на кровать.

Быстро стягивает с себя боксеры, откидывая их на пол. Затем ухватывается двумя руками за мои стринги и сдирает их с ног. Разводит широко ноги и резко входит.

Я всё ещё зажимаю ладонью рот, чтобы не разрыдаться от эмоций. Скулю и охаю. Комната наполняется шлепками и звуками секса, Лёша грубо сдвигает чашки кружевного лифчика и мнёт грудь, тактично раскачиваясь.

Секс механический, как будто для галочки, поэтому и оргазм настигает такой же. Кратковременный и унизительный, чисто физиологический… Кончив в меня, он тоже тихо стонет, вынимает член и перекатывается на подушку рядом.

Молча лежим рядом пару минут.

– Ты меня не любишь? – задаю вопрос ещё раз, нарушаю тишину.

Он раздражительно цокает.

– Не еби мозги, Вика. Ты просила секса, получила. В чем проблема?

– Неужели так сложно ответить на вопрос, Свободин. Он простой. Любишь – скажи, не любишь – тоже скажи. Мы придумаем, что делать дальше.

Усмехается и зло выдаёт:

– Ты больная? Че ты будешь дальше делать? Без меня ты никто. Ноль без палочки.

Обида вгрызается острыми зубами в сердце и раздирает его на мелкие клочки.

Быстро встаю и ухожу в ванную, хлопнув дверью. Моюсь под душем, который смывает не только следы оскорбительного супружеского секса, но и слезы, льющиеся градом.

Не любит. Не ценит.

Я пятнадцать лет своей жизни посвятила ему одному. А он разлюбил.

Это катастрофа.

* * *

На следующий день выбираюсь на обед с подругой. С Машей мы дружим также с института. Она прекрасно знает и меня, и Лёшу. Видела отношения в самом начале, была свидетельницей на нашей свадьбе и является крестной мамой нашего сына.

Она мой близкий человек, но даже ей я никак не наберусь смелости признаться, что мой муж меня не любит. Что со мной, по всей видимости, что-то не так.

Дефектная, несмотря на внешнюю красоту.

– Как Марик? – спрашивает подруга, пока мы сидим в ожидании бизнес-ланча в новом ресторане неподалёку от моего банка.

Помещение просторное, находится на первом этаже элитного жилого комплекса. Панорамные окна, богатые хрустальные люстры и дорогие дубовые столы. Начищенные официанты снуют между столами, принимая и разнося заказы.

Наш столик располагается у окна, которое выходит на главный проспект города.

– Марик хорошо. В садике. Осенью пойдёт в школу, начинаем готовиться.

– Офигеть, Вик. Как быстро растут дети. Вот ещё недавно был маленький комочек.

– Да, – задумчиво произношу. Когда Марик был маленький, мой муж ещё любил меня. И хотел.

– А Лёшик?

Пожимаю плечами.

– Вроде хорошо. Работает.

Мой муж трудится в огромном холдинге на должности руководителя отдела программного обеспечения. У него ответственная работа, которая приносит существенный доход.