Вот где-то за деревней в болотах гугукает выпь. Или это удот? А они что, на зиму на юга не улетают?

А вот будто скрипнула калитка. Я чуть не подпрыгнул, а Триплекс сидит себе спокойно, соломинку жует. Значит ничего страшного.

– Ставня третий дом на семь часов. – Сказал Миша, заметив, что я задергался.

– Угу. – Буркнул я, но сам еще минут пять продолжал таращиться в ту сторону.

Слава богу, еще через пару минут к нам на чердак заброшенного дома, где мы устроили свой наблюдательный пункт, залез Скорый, который никак не мог заснуть. Рана дергала.

– Дай поглядеть. – Протянул руку он к Мишиной винтовке.

– Не в цирке.

– Да ты, Мих, не Штайн, а Зильберштайн какой-то. – Хмыкнул Витька.

– Да подавись ты, губастый. – Обиделся Триплекс. По всему было видно, что он бы итак, покочевряжившись немного для порядку, разрешил Скорому взглянуть в оптику, а сейчас и вовсе надулся и будто бы совсем потерял интерес к своей винтовке. Очень уж не любил наш снайпер, когда его поволжского немца причисляли к сынам израилевым. Я ждал от Триплекса дежурной шуточки про ботокс (губы у Витька действительно были самым заметным местом на его лице – их будто накололи) и их дальнейшей пикировки, но Скорый, получив желанную игрушку, принялся разглядывать кривую деревенскую улочку, а Штайн прислонился к покрывшейся плесенью стенке чердака и ушел в себя.

– Хошь? – Скорый протянул мне винтовку. Я покосился на медитирующего Триплекса, осторожно взял СВД за ложе и подошел к пролому в крыше. Для НП наши парни выбрали дом, стоявший чуть в стороне от других построек. Выбор удачный еще и потому, что через два пролома и два небольших окошка хорошо просматривалась и деревня и огороды справа и опушка леса, и поля, уходившие за горизонт. Обзор на все четыре стороны. Как только мы сюда вошли, Триплекс уселся в глубине чердака у стены напротив большого пролома ближе к правому от входа окну. Я сел наискосок от него. Таким образом, мне досталось поле и огороды, Мишка соответственно контролировал деревню и лес. Вот поле я и принялся рассматривать, не став при этом ничего крутить на прицеле. Нафиг, нафиг. Строну чего, потом Триплекс по шее надает.

А и так все отлично видно. Вон с одинокой березы сорвалась ворона и чешет куда-то по своим вороньим делам, а вон на пригорке стоит брошенный трактор, с пулевыми отверстиями в лобовом стекле. А вон…

– Че-то едет. – Я отскочил от пролома, как будто меня могли заметить из едва различимых бронетранспортеров.

– Морда Триплексу.

– На связи.

– Наблюдаю пять коробочек три километра на юго-запад.

– Принял. Продолжай наблюдение. Будут приближаться, семафорь.

– Принял.

Колонна миротворцев так и проследовала в сторону Ребровки, не заинтересовавшись уже зачищенной Мокрой Поляной. Только рукотворное насекомое ASIF прожужжало мимо нашего убежища, ненадолго зависнув возле сарая с основной группой (я за эти пять-десять секунд так разнервничался, что изжевал все губы), и сорвалось с места вслед за колонной американской брони.

То, что это были америкосы, я не сомневался. Только они могли себе позволить такие игрушки.

Каким образом Гарик доволокёт свою покоцанную колымагу до папаши никого из нас не интересовало. Однако здраво рассудив, что если незадачливого комерса срисуют здесь еще до того, как мы успеем добраться до родного леса, то и нам крышка, Морда решил отбуксировать «воровайку» в Кивлей, как только стемнеет.

Все прошло гладко, но под конец нашей вылазки настроение нам все-таки испортили. Тот схрон, к которому мы изначально выдвигались, был вскрыт и опустошен. На дне воронки валялись лишь пустые консервные банки, окровавленные бинты и разорванные упаковки из-под сухпая. И растяжек не оставили. Видимо торопились.

Морда решил засаду здесь не оставлять. Понятно, что никто сюда уже не вернется.

Бронетранспортер оставили в трех километрах от этого места, замаскировав его в овраге, которым закачивалась уже начинавшая зарастать молодыми деревцами не широкая просека. Следы на ней от бэтра ликвидировали, как смогли. Шмотье же навьючили на лошадей, которых перегнали сюда из-под Рундейки, где их пасли деревенские пацаны.

Лошадь теперь для нас, для партизан – наипервейшее средство передвижения по лесу, а главное – единственная автономная тягловая сила. Проходимость сто процентов, и утащит на себе во много раз больше чем человек. Спутники и беспилотники караван из навьюченных лошадей, конечно, могут засечь. Ну, так они и пешую колонну тоже обнаружат запросто, если кто инфу сольет. А так стая волков, выводок диких свиней или те же лоси…

В общем уже к утру мы были дома. Злые, уставшие, но целые и почти невредимые. Банька, гречка с тушенкой и тюфяк – это все, что нам было нужно.

10.11.2024 г. Москва.

«Хьюман Райтс Вотч» ранее уже осуждала группы русского сопротивления за систематические нарушения международного гуманитарного права – похищения и нападения на гражданских лиц и сотрудников гуманитарных организаций, взрывы бомб на рынках, вблизи мечетей и в других гражданских районах. «Хьюман Райтс Вотч» считала и считает, что ответственные за эти нарушения, в том числе лидеров групп сопротивления, и в случае их захвата, они должны быть после соответствующего расследования привлечены к уголовной ответственности за нарушение законов Центральной Северной России и законов и обычаев войны.»

«Власти Кувейта объявили о намерении оказать финансовую помощь властям Центральной Южной России в размере ста семидесяти семи миллиона амеро. Об этом сообщил глава переходного Национального совета ЦЮР Мустафа Юнусбек Нияз в ходе пресс-конференции», – Передает Би-би-си.– «По словам М.Ю. Нияза, новому правительству молодой республики сейчас необходима финансовая поддержка, которая позволит платить зарплату сотрудникам территориальной полиции и контртеррористических подразделений, что существенно укрепит безопасность и будет способствовать укреплению демократии в регионе.»

Лондон. Агентство «Рейтер»: – «Маленькие дети подвергаются сексуальному насилию в зоне действий русских повстанцев, – Сообщили в субботу британские правозащитники. Сотрудники организации «Спасти детей» сообщили, что около пятисот детей из шести временных лагерей в зоне, контролируемой правительственными силами, были опрошены по поводу изнасилований и убийств, совершенных в течение последних четырех недель в Астрахани, Владимире, Нижнем Новгороде и Вологде.

По словам Марти Майлза, проводившего собеседования, семьи и дети говорят о «солдатах», совершавших нападения, но он не может уверенно сказать, какую сторону они представляли. Он сообщил, что, как рассказывают матери семей беженцев, несколько групп из четырех-пяти девочек в Астрахани были похищены, и их насиловали четыре дня, прежде чем отпустить. Кроме того, в той же Астрахани восьмилетняя девочка была изнасилована в присутствии ее братьев и сестер. Как утверждает Майлз, сообщения о сексуальном насилии над детьми не подтверждены документально, но их очень много.

«Эти истории, услышанные нами в лагерях, слишком одинаковы, – сказал он корреспонденту Рейтер. – Я совершенно уверен, что это правда».

По его словам, насильники не пренебрегают и взрослыми. Дети рассказывают, что их отцов убивали на их глазах, а затем насиловали матерей, после чего били и насиловали их самих.

Неправительственная организация «Спасем детей» сообщает, что, по крайней мере, триста детей и шестьдесят взрослых, вероятно, подвергались сексуальному насилию и стали свидетелем изнасилования своих семей в лагерях беженцев в Ставрополе.

НПО заявила, что, хотя не может подтвердить показания пострадавших, сумевших бежать из зон боевых действий и ныне находящихся в лагерях для перемещенных лиц, – тем не менее, обнаружены совпадения в отчетах и показаниях свидетелей.

В частности, одна из матерей рассказала, что ее дочери были похищены и четыре дня подвергались изнасилованиям, а затем были отпущены в полубезумном состоянии. Советник организации «Спасем детей» Марти Майлз подтверждает, жестокое обращение с детьми «является фактом во всех республиках, которые мы посетили: в Центральной Южной России, Западной Южной России, Западной Северной России и Восточной Северной России.»