«Тоже… из птенцов Дзержинского? Или действительно – политработник?».

Интересная они пара – родители Киры. Он… такой типичный прибалт, даже, судя по фамилии, скорее – прибалтийский немец. Она же – яркая, статная казачка. Чуть располневшая с возрастом, но до сих пор не потерявшая южной красоты. И что забавно – она заметно выше его! Контрастом они смотрятся. Но видно, что отношения очень хорошие.

Эти… грузинские демоны… были тоже интересной парой. Он, невысокий, изрядно седой. Какой-то весь резкий, взрывной. Шумно говорит, шутит, смеется. Усики эти дурацкие, под Гитлера. Ну сейчас такие усы – в тренде. Вот и у товарища комполка Шедько такие же.

Грузин был похож… на Симонова. Который Константин, поэт. Только уже… когда тот после войны был. Иван, точнее Елизаров не раз видел его выступления по телевизору, в записи. Да… похож. Этот уже – товарищ полковой комиссар. Однако, уже старший начальствующий состав, прочем, как и отец Киры.

А вот комполка был – под стать жене. Нет, так-то он был высок, здоров как медведь, шумный, с бритой наголо большой головой. Три «шпалы» в петлицах – подполковник. Но – вот они органичная пара. Хохлы. В хорошем понимании этого слова. Дополняли друг друга. Пара, да!

Наготовлено у Каухеров – можно было всех жильцов дома накормить. По шуткам и подначкам сидящих за столом, мать Киры, и жена комполка, уже давно устраивают такие поварские соревнования, по праздникам. Одна – хохлушка, другая – кубанская казачка. Что в принципе – рядом. Вот и ломился стол… от всего.

Очень быстро Иван понял, что, если еще чуть-чуть то он умрет от разрыва желудка.

«Нужно выйти, покурить. Встряхнуться как-то».

- А где можно покурить? – негромко обратился он к Виктору.

- Да! Точно! Пора промяться и покурить! Товарищи командиры! – басом скомандовал комполка.

- Мужчины! Курить в лоджии, или в холле! А то вы мне всю квартиру прокурите! – потребовала мама Киры.

Они вышли все вместе на лоджию, где уже курили компанией мужчины из соседних квартир. В подавляющем большинстве – в военной форме. Сразу возник треп. Анекдоты, смех.

Иван не удержался:

- Один интеллигентный мужчина, преподаватель института, филолог, приходит на работу после праздников с шикарным синяком под глазом. Коллеги сразу сочувствовать, расспрашивать – хулиганы, грабители? Да нет, говорит, были мы с женой на праздниках в гостях. А там, так совпало, из гостей мужчин – почти все военные. Вот в перерыве празднования, все мужчины вышли на балкон покурить. «Вы знаете, я не курю, - продолжает рассказ филолог, - но решил выйти за компанию. А на балконе… ну, как водится, различные смешные случаи, анекдоты… И вот один военный начинает рассказ: «Помню был у меня один хер в роте…». Вы же знаете, коллеги, я человек интеллигентный, перебивать людей – нехорошо… но я же еще и филолог! Вот и пришлось поправить товарища – говорю ему: товарищ командир, по правилам русского языка, правильно говорить не «в роте», а «во рту».

Военные сначала чуть помолчали, а потом – грохнуло! Его хлопали по плечу, жали руку, мужики повторяли на все лады про «в роте» и «во рту».

«Не любят у нас военные интеллигентных преподавателей! И это, похоже, было всегда и будет в будущем!».

- Разговаривают красный командир и инженер с завода. Инженер командиру: Нет, так-то вы, военные, ребята неплохие, только… туповатые какие-то. Командир – инженеру: Ха! Если Вы такие умные, то что же по утрам на работу строем не ходите?

Здесь смеха было поменьше, так… поулыбались немного.

- Проверяющий часть старший командир советует командиру полка: А здесь, на твоем месте, я бы поставил шлагбаум! Ну – или толкового майора, - опять вызвал смех у товарищей командиров.

Потом какая-то женщина, заглянув на лоджию позвала соседскую компанию назад, за накрытые столы. Иван остался один с отцом Киры, Зурабом и Шедько. Уже спокойно переговаривались, командиры обсуждали какие-то рабочие моменты. Конечно, не секретные – упаси Бог! Потом Каухер обратился к Ивану:

- Иван! Я слышал, ты на следующий год в училище собрался поступать? А в какое, если не секрет?

«Слышал он… интересно, от кого он слышал о моих планах? От Киры? Да – вряд ли! Сомневаюсь, что она стала бы обсуждать мою персону с отцом. А вот с матерью… ну да, могла. Если у них отношения – соответствующие. А та уже – вот ему! Да и ладно, я секрета из этого делать не собираюсь. Просто интересно, под каким «соусом» обсуждалась моя… морда».

- Да какой секрет?! Тем более от командиров такого ранга. Тем более, от представителей армейской контрразведки. Особые отделы, это же – контрразведка, правильно?

Каухер хмыкнул, попыхивая трубкой.

А вот Зураб немного… ощетинился.

- А ты, Иван, где раньше жил? – уставился «грузин» на Ивана своими карими глазами.

«Ню-ню… и чего?».

Иван вкратце изложил имеющую место «легенду».

- А сейчас где работаешь?

- Так в клубе, в совхозе. Нас там трое – мы и сторожа, и истопники, и дворники. Я вот еще и киномеханик.

- А что же… другого места работы ты не нашел?

- Да я за два с лишним года… позабыл все, чему в школе учили. Как поступать в училище-то? Опозорится не хочу, вот и готовлюсь. На Севере я денег чуть прикопил, приехав сюда приоделся, вот – на работу устроился. А что зарплата маленькая… так мне на жизнь хватает. А поступать я планирую в Омское пехотное.

- Х-х-х-а-а-а…, - это уже Шедько засмеялся, - а чего ж к «коням»-то? Чего ж не другое какое?

Иван удивился:

- А почему – к «коням»? Оно ж пехотное, а не кавалерийское.

- Да не… все правильно, пехотное! Только вот уже с десяток лет Омское пехотное дает такую физподготовку, что на всех соревнованиях в округе, его курсанты все первые места берут стабильно. Вот их и прозывают – «кони», что носятся они что твои жеребцы племенные! Что в беге, что на лыжах! Ну и стрельба у них – очень прилично поставлена. Говорят, что даже до революции Омский кадетский корпус всегда выделялся физподготовкой. А вот умом… как-то не так уже! Но ничего не могу плохого сказать – к нам лейтенанты все больше неплохие приходят. Нормальные хлопцы!

- А что – в другое училище? Техническое… Авиационное, или танковое, например? – опять интересуется Каухер.

- Тут видите, в чем дело… У меня как-то с техникой… не очень. Там же – математика та же… Все эти теории крыла, или баллистика орудий. Я об этом как подумаю, мне… что-то дурно становится.

Мужчины вежливо посмеялись: «если точные науки не даются, то да – только в пехотное!».

Потом и их позвали за стол.

Сейчас уже за столом толком и не ели, так – выпивали нечасто, да закусывали. Больше разговаривали. Сергей, к примеру, на вопрос опять же Каухера, стал разливаться соловьем по поводу полетов.

«Интересно получается… Папа Киры как бы ненавязчиво дает понять дочке… да и всем присутствующим, насколько Сергей более предпочтительней… ага – как зять!».

- Где начинается авиация, там заканчивается порядок! – ляпнул Иван.

Сергей запнулся на середине фразы, а остальные посмотрели на Косова – кто с улыбкой… вон – как Шедько, даже засмеялся! а кто и с недоумением.

- Есть такой анекдот: взлетает бомбардировщик. Командир спрашивает штурмана: Эй, штурман! Ты карты-то взял? Тот отвечает – а как же! Лететь-то долго – аж две колоды карт в карманах! Командир: я тебя про полетные карты спрашиваю! Тьфу ты, мля… опять по пачке «Беломора» лететь!»

Народ посмеялся. Сергей же насупился, как и недовольно взглянул на Ивана Каухер старший.

- Иван! Илья! Тут Зина рассказала, какие Вы отличные песни написали! Как люди на концерте их здорово принимали! Спойте нам! – это Тамара намеренно, или так… случайно выправляет ситуацию за столом.

«Ну что же… может это и к лучшему! А то вон – папы Киры уже посматривает… странно. Да и Сережа-викинг насупился!».

Последние их песни… всем понравились.

- А хорошие, да! Хорошие песни Вы написали, ребята! Правильные! – вот даже Зураб одобряет!