Одним из гвоздей карнавала было появление «легендарной девы семинольской», известной как Принцесса Золотое Солнце. Такой женщины никогда не существовало в природе; Чарльз Челси изобрел ее в основном для того, чтобы показать грудь и попку, выдавая это за этническую культуру. Принцесса Золотое Солнце появлялась в мини-бикини, сделанном как бы из оленьей шкуры. Танец Зеленой Кукурузы был только началом, своего рода репетицией. А потом Золотое Солнце танцевала ламбаду, интенсивно вращая бедрами. Окруженная наряженной под индейцев толпой, принцесса выражала своей песней и мимикой страстную любовь к знаменитому вождю Оцеоле. Когда она получала известие о его смерти, то начинала горько плакать и клялась навсегда поселиться во Флориде и искать его дух. Пиком драмы и всего парада был момент, когда Золотое Солнце забиралась на дикую пантеру (на самом деле жутко накачанную наркотиками африканскую львицу) и исчезала из вида в тумане, идущем от сухого льда.

Это была самая желанная роль для актрисе, работающих в Волшебном Королевстве, и уже шесть месяцев она принадлежала Анетте Фьюри, танцовщице, предыдущей работой которой была работа официантки с обнаженной грудью в кафе пончиков в Форт Лодердэйле. Опытная певица, мисс Фьюри настолько хорошо справлялась с ролью Принцессы Золотое Солнце, что газета в Кей Ларго поместила хвалебную статью с фотографией мисс Фьюри, забравшейся на львицу с горящими глазами. Репортер не преминул заметить, что животное вообще-то не было флоридской пантерой, так как настоящих уже всех истребили. Принимая во внимание внешний вид Принцессы, было весьма сомнительным думать, что хотя бы один из читателей заметит львицу. Поза мисс Фьюри — голова откинута назад, глаза закрыты, язычок высунут между зубов — была достаточна неприлична, чтобы вызвать негодующие протесты фундаменталистской церкви в Биг Пайн Кей, так же, впрочем, как и всего народа семинолов, или того, что от него осталось. Почуяв, чем это может обернуться, Чарльз Челси быстро купил у газеты все негативы, а из самого провокационного снимка сделал цветную открытку, которая пошла в продажу за доллар и девяносто пять центов во всех магазинах подарков в Волшебном Королевстве. И, стараниями Челси, родилась звезда.

Однако ночью 25 июля выступление Анетты Фьюри в роли Принцессы Золотое Солнце закончилось скандалом, который не мог уладить даже миротворческий талант Челси. Незадолго перед шествием Принцесса приняла три, возможно, последние во всех Соединенных Штатах таблетки кьюалюда. Она выудила пыльные пилюли из глубин своей сумочки и запила их теплой водой из бутылки. Все просто попадали с ног, когда платформа вывернула на центральную площадь. К тому времени Анетта Фьюри уже не стояла на ногах, бросив свой костюм из оленьей шкуры почтовому служащему, который привез свою жену и детей из Провиденса. Когда платформа сделала полный круг, к каменнолицей индейской свите Принцессы Золотое Солнце прибавилось девять буйных парней из студенческого общества штата Флорида, которые поочередно поддерживали сонную молодую деву, и в таком виде все это предстало перед детьми, присутствующими на карнавале. Несколько родителей грозились, что возбудят уголовные дела против парка. Их ублажили письменным извинением, подписанным Френсисом X. Кингсбэри, и бесплатными пожизненными пропусками в Волшебное Королевство. Неохотно, но все же Чарльз Челси велел менеджеру известить Анетту Фьюри, что ее услуги больше не требуются. На следующий же день Керри Лейнер сообщили, что роль Принцессы ее, если она того желает. Правда, после того, как осведомились о размерах ее талии, бедер и груди.

Поэтому теперь она откупорила бутылку вина.

— За бывшего Енота, — сказала Керри, поднимая бокал.

— Никто не изображал его лучше, — кивнул Джо. Он поставил кассету с «Даэр Стрэйтс», и оба согласились с тем, что она звучит очень приятно, хотя и работала только одна колонка. Да и вино было довольно хорошим.

Керри сообщила:

— Я сказала им, что хочу новый костюм.

— Что-нибудь с бусами и травой выглядело бы достоверно.

— А также никакой фонограммы. Музыка меня не волнует, но петь я хочу сама.

— А как насчет льва? — спросил Джо.

— Говорят, он безобидный.

— Я бы на твоем месте побеспокоился.

— Ну, если он не съел Анетту, почему он должен это сделать со мной?

Вой полицейской сирены донесся сквозь алюминиевые стенки вагончика; Джо услышал его, несмотря на гитарную музыку и рев древнего кондиционера. Приподняв занавески, он увидел сперва одну полицейскую машину, потом другую, приближающиеся к стоянке на высокой скорости. Вздымая пыль, они пронеслись мимо.

— В среднем, четыре раза в неделю, — Керри наполнила пустые бокалы. — Наверное, те, кто занимаются любовью, сильно чертыхаются.

— Ты мне напомнила кое о чем. — Он раскрыл бумажник и выложил 12 долларов на столик. — Я был очень плохим мальчишкой. Я звонил ей три раза.

— Козел, — сказала Керри.

Нина. Каждый раз, когда он набирал ее номер, это добавляло 4 бакса к счету Керри. Еще хуже то, что Нина притворялась, что не узнает его голос, придерживалась приготовленного текста до конца, не обращая внимания на то, что он умолял ее заткнуться и послушать его.

— Это патетично, — сказал Уиндер.

— Другим словом не назовешь.

— Ты когда-нибудь испытывала такое? — навязчивую идею, имел он в виду.

— Нет, буду с тобой откровенной.

— Так что же со мной происходит?

— У тебя сейчас просто плохая неделя.

Она прошла в спальню и переоделась в лавандовую ночную рубашку до колен — если быть точным, 4 дюйма над коленями. Eе волосы песочного цвета были зачесаны в «конский хвост».

Уиндер сказал:

— Ты выглядишь на шестнадцать.

Три дюжины парней могли бы сказать ей то же самое.

Его сердце забилось несколько чаще, чем он ожидал.

— Завтра я перееду в мотель, — сказал он.

— Нет, ты останешься здесь.

— Я ценю это, но…

— Пожалуйста, — сказала Керри. — Пожалуйста, останься.

— У меня серьезные планы. Тебе это не понравится.

— Откуда ты знаешь? К тому же я немного нервничаю с этой новой работой. Приятно найти здесь кого-то в конце дня, кого-то, с кем можно поговорить.

Пристально глядя на нее, Уиндер думал: «О боже, не делай этого со мной. Не заставляй меня говорить это».

И все же он сказал:

— Ты просто хочешь присматривать за мной. Ты боишься, что я наломаю дров.

— Я не жду ничего хорошего.

— Я предупреждаю тебя: я ищу Кингсбэри.

— Я знаю, Джо. Припиши это первобытному инстинкту, — ока взяла его за руку и повела в спальню.

«Я не готов к этому», — думал Уиндер. На его шее пульсировала жилка. Он чувствовал себя так, как будто вернулся в школу.

Занавески в спальне были розовые, одеяло темно-фиолетовое. На тумбочке лежал открытый роман Энн Тайлер.

Пушистая толстая игрушка сидела, прислонившись к подушке: глаза-пуговицы, круглые и короткие усы.

— Мышка Фиалка, — объяснила Керри. — Обрати внимание, какие сексуальные ресницы.

— Ради всего святого, — сказал Джо.

— Я что-то боюсь петь на карнавале, — сказала Керри. — Я не слишком-то похожа на Деву Семинольскую.

Уиндер заверил ее, что все будет прекрасно.

— Послушай, мне нужна твоя помощь. Если ты откажешься, я пойму.

— Выкладывай.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня своровала, — произнес Джо.

— Я сделаю это.

— Даже так?

Керри сказала:

— Я верю тебе и хочу помочь.

— И это возможно?

— Ты меня удивляешь.

— Не волнуйся, это не опасно. Совсем немного усилий, и все уже сделано.

— Конечно. Завтра.

— Почему ты это делаешь? — спросил он.

— Потому что все, что происходит в Королевстве — это обман, вот и все. Но, в основном, потому, что мертв невиновный человек. Мне нравился Уилл Кушер. — Она помолчала. — И его жена тоже.

Ей необязательно было добавлять последние слова, но Уиндер был рад, что она это сделала. Он сказал:

— Ты можешь потерять работу.