Для чудес мы тоже, как ни странно, вполне годимся. Сладкая, калорийная пища, сухие дрова для костра – мы нужны им, и это не всегда хорошая новость».

Вот-вот. Не всегда.

На этом месте я вчера и остановилась. Вернее, просто уснула в обнимку с ноутбуком, не разложив толком футон, – умаялась. Проснулась от писка разрядившейся батареи, едва сохранить успела сделанную работу…

Ах, Михаэль, Михаэль, любовь моя, что же ты со мной делаешь?.. Сколько халтур за плечами, а ведь впервые хочется загрести под себя весь текст.

Ага, съест-то он съест, да кто ж ему даст?.. Мои полторы сотни страниц – всего четверть общего объема. Еще двести Наташка, милый мой дружочек, переводит сама, а остатки, кажется, спихнула бывшему мужу. Как началась и чем закончится диковинная история сумасшедшего директора музея, мне неведомо. И мочи нет терпеть до выхода книги. Решено: стану клянчить файл. Наташка решит, что я свихнулась, и будет совершенно права. Она, впрочем, всегда права; даже Аркан Судьбы у нее – Юстиция. Обхохочешься.

…и это не всегда хорошая новость.

Возможно. Но все остальные новости идут в задницу.

Такие, брат, дела.

Через час пришлось выключать все на фиг, ибо Маринушка прислала ко мне очередного клиента. Дядечку. Ну, удружила…

Дядечки ко мне ходят нечасто. Считается, не мужское это дело – по гадалкам шастать. Оно и неплохо: будь моя воля, я бы вовсе дела с ними не имела. Тяжелый случай. Жаловаться на жизнь и распускать хвост одновременно – уму непостижимо! Они, тем не менее, как-то умудряются совмещать эти два мероприятия.

Этот, впрочем, с первого взгляда показался мне исключением из общего правила. Высокий, импозантный господин с седыми висками, в дорогом кашемировом пальто. Взор, однако, как у побитой собаки, руки дрожат – едва заметно, и все же… Крепко его, видать скрутило. Такой вряд ли станет выпендриваться.

– Марина Иннокентьевна сказала, вы на картах гадаете, – смущенно шепчет. – Я хотел только спросить… Только спросить.

– Спрашивайте.

– Вы про здоровье тоже гадаете? Или как?

– Теоретически говоря, да, – отвечаю осторожно. – Но про здоровье лучше все-таки у врача спрашивать. Я вам разве что общую картину могу обрисовать: насколько опасна болезнь, на что можно рассчитывать… Но диагноз я вам не поставлю.

Говорю, а сама чувствую, как каменеет мой желудок. Сколько себя помню, отношения наши с пузом складывались прекрасно, хоть в музей медицины меня сдавай, как обладательницу самого здорового желудка на планете. А теперь – что за дрянь такая?! Словно бы каменный шар проглотила, и предмет сей постепенно превращается в свинцовый. Только этого не хватало, что ж тут будешь делать?!

Однако держу лицо. Приветливо улыбаюсь клиенту. Хорошо бы все же не отпускать его восвояси. Я, конечно, наложением рук не исцеляю, толку от меня – чуть. Но какой дурак откажется от соблазна услышать: «Все будет хорошо». Затем он, надо понимать, и пришел.

– У врача я уже был, – поспешно докладывает дядечка. – И завтра снова пойду. Да, завтра… Понимаете, Варя… вас ведь Варя зовут?

– Варвара, – ответствую с достоинством.

С именем моим такая беда: его до «Вари» сокращать не надо бы. Совсем несолидно звучит: «Варя». А «Варвара» – очень даже неплохо. Особенно сейчас, когда вдруг возродилась мода на все эти якобы исконно русские имена.

Исконно.

Русские.

Убиться веником.

А ведь была бы я Барбарой, если бы папа проявил чуть больше настойчивости, не дал бы запугать себя толстой тетке из ЗАГСа. Ну да чего теперь локти кусать, дело прошлое.

– Варя, – он меня вовсе не слушает. Повторяет: – Варя. Завтра мне нужно идти за результатами анализов. И у меня, милая Варя, сердце не на месте. Не то действительно предчувствие, не то просто нервы. Нехорошо мне, Варя. Страшно. Вот и пришел к вам. Можно узнать: в живых-то я хоть останусь?

– Это можно, – отвечаю спокойно.

Желудок меж тем болит так, что я сейчас выть начну. Ну, не в голос, конечно, а тихонечко так поскуливать. Как замученная злодеями мышь. Но дело прежде всего, а потому я достаю из мешочка колоду Кроули. Когда человек уверен, что пришел ко мне с вопросами жизни и смерти, иные колоды бессильны. Проверено уж не раз.

– Садитесь, – говорю. – Можете снять пальто, а то жарко вам будет.

Мотает головой. Ну, как угодно. Впрочем, на вопрос его ответить – минутное дело. Нет ничего проще, чем подарить человеку жизнь или смерть. Вот чтобы восемнадцатилетней дурище помочь с женихами разобраться, как минимум час уйдет, да еще и семью потами моими омытый.

Даю дядечке колоду. Нужно, чтобы он подержал ее в руках. Это не очень обязательно, но так все же проще. Да и нечестно это, когда самое заинтересованное лицо вовсе в процессе не участвует. Неправильно. Без труда – и вдруг рыбку.

– Что с ними делать? – спрашивает.

Эх. А руки-то у него влажные. Ну да что уж теперь…

– Ничего не нужно делать, – говорю. – Просто подержите. Обдумайте свой вопрос.

– Да я ни о чем другом все равно думать не могу!

О да.

Понимаю.

Наконец отбираю у него колоду. Перемешиваю. Раскладываю. Всего четыре карты. Больше и не нужно.

Переворачиваю карты, гляжу на результат. При этом у меня, надо думать, такое лицо, что дядечка мой изготовился в обморок грохнуться. Решил, что он труп. А это не он труп, а я. У меня в желудке поселился маленький василиск. И уже начал проедать во мне дыру. Снаружи пока не заметно, но скоро он прогрызет меня насквозь и выберется наружу.

– Нет-нет, – успокаиваю клиента. – У вас все очень хорошо. Просто прекрасно. Сейчас я вам объясню. Все боятся Аркана «Повешенный», знаю. Но для вас он символизирует текущую ситуацию. Показывает, как вы себя сегодня чувствуете. Неважно, судя по всему. Вам страшно, вы беспомощны, у вас болит…

– Желудок, – подсказывает он.

Ага.

Значит, желудок.

Сглатываю горькую, густую, как полынный гоголь-моголь, слюну. Продолжаю.

– Вторая карта говорит о вашей проблеме. Король чаш. Тут вам важно знать вот что: помимо прочего, он – король иллюзий. Не буду утверждать, что вы свою болезнь выдумали, просто ваше воображение делает слона – ладно, не из мухи, а, скажем, из енота. Имейте в виду: ваши страхи – никакие не предчувствия. Просто страхи. И бог с ними… Самое главное, что вам нужно знать: последняя карта – Солнце. Просто замечательно все для вас закончится. Вы даже не ожидаете сейчас, что так хорошо может быть. И живы останетесь, и жизнь эта будет феерически прекрасна. Лучше прежнего. Много лучше.

– Правда, что ли? – хмурится недоверчиво.

– Ну сами поглядите, – показываю ему карту. – Это – итог. Чем дело кончится, иначе говоря. Как, по-вашему, может такая картинка что-то плохое означать?

– Вряд ли.

Клиент мой наконец расслабился. Улыбается даже. Ну, слава тебе господи. Прежде чем умереть от зубов внутреннего василиска, я, кажется, увеличу число счастливых идиотов на одну человекоединицу. И это правильно: счастливых идиотов должно быть больше, чем нас, несчастных придурков. Когда это случится, наступит рай на земле, истинно говорю вам. Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется…

Мне, кажется, и вовсе больше жить не придется. Сдохну ибо, здесь и сейчас. Безотлагательно.

«Стоп, – говорю я себе. – Миленькая, солнышко мое, ну потерпи еще чуточку. Вот дяденька уйдет, и тогда делай что хочешь. Хоть на стенку лезь. Но не сейчас, ладно? Доведи дело до конца, будь человеком».

– У вас врач женщина? – спрашиваю.

Кивает.

Это хорошо. Откуда мне знать, на какую из его баб указывает распрекрасная Дама Кубков, которая позиционируется в данном раскладе в качестве способа решения проблемы? Вполне могла быть жена или подружка, чья любовь окажется целительнее всех лекарств. Но тут я уже просто головой немного подумала. Решила: если уж все так серьезно, что человек результата анализа ждет с трепетом, вряд ли тут можно одной любовью, без докторов проблему решить…