Пытаюсь выкинуть это из головы и не обращать внимания на раздражители, но не выходит. Тем более Кира тоже напряглась и вместо мягкого отзывчивого тела подо мной окаменевшая статуя.

Пока я, замерев в нерешительности, нависаю над ней, она принимает решение за нас и, отодвинув меня, встает с кровати.

– Давай завтра, – бросает через плечо и исчезает в ванной.

Просыпаюсь с растерзывающим душу разочарованием.

Все не так.

Я столько мечтала об этой поездке, торопила дни, чтобы она скорее наступила, а сейчас хочется реветь от безысходности и самое ужасное винить в произошедшем некого, если только свое баранье упрямство.

Смотрю на Никиту, мирно посапывающего рядом, и сердце трепещет. Я его так люблю и… так ревную.

Не знаю, откуда взялось это разрушающее чувство: от собственной неуверенности в своей привлекательности или от давящей действительности? На любом мероприятии, куда бы мы ни пришли, всегда находилась одна или несколько особ, которые норовили занять мое место.

Нет, он не проявлял открытого интереса к ним, но и не был холоден, а многие современные девушки готовы вешаться на шею любому, кто не гонит их прочь.

Радовало только то, что вечеринок в нашей жизни было немного и то, что Никита перестал быть моделью. Иначе я очень скоро оказалась бы в психушке со своей паранойей.

Многие покрутят у виска, скажут: «Идиотка. Он тебя любит, а ты создаешь проблемы на ровном месте».

Согласна. Да и разумом все понимаю, но, когда вижу рядом с ним девицу, готовую на все, чтобы оказаться в его постели, со мной творится что-то неуправляемое.

Наверное, осознавать и давать советы всегда проще, чем им следовать.

Прижимаюсь к Никите всем телом, утыкаюсь носом в плечо…

Вчера просидела в ванной не меньше часа, желая, чтобы он уснул и не пришлось объяснять мое «давай завтра» и вываливать на парня свое отвратительное настроение.

Тот показательный секс за стеной как-много-ты-теряешь разозлил меня и убедил окончательно: эта рыжая стерва отправилась в поездку совсем не за красотами Европы, не к невероятному морю, даже не за компанию со своим парнем, а с намерениями попытаться отобрать у меня Никиту.

Тяжелая рука ложится мне на талию и скользит по спине вверх, вызывая приятную дрожь в теле и желание отключить мозг. Кладу ладонь на живот парня и веду вниз, мгновенно ощущая, как собственное тело обдает жаром и, перескакивая ступени возбуждения, переключается на состояние, в котором находилось вчера, когда нас прервали.

Моя простая ласка, как сигнал к бою, и уже через минуту оказываюсь прижатая к матрасу тяжелым крепким телом и, смотря в его сумасшедшие от желания глаза, хочу только одного, чтобы на этот раз нам никто не помешал.

Секс на скрипучей кровати, секс в маленькой старой душевой кабинке и, о чудо, я другой человек, в голове которого не осталось ни одного таракана. Так и хочется перефразировать знаменитую фразу и сказать: «Занимайтесь любовью, а не идите на поводу у ревности».

Меня даже хватает, спустившись на завтрак, с настоящей улыбкой поздороваться с рыжей ведьмой и понадеяться, что вчера Антон вытрахал из ее головы все неправильные мысли.

Напрасно.

Царапнув меня взглядом и, едва выдавив приветствие, она усаживается на мое место рядом с Никитой.

Пока я ошарашенно проглатываю эту наглость, рыжая бестия, смотря на моего парня взглядом, способным проглотить, сладко тянет:

– Никки, помоги выбрать лучшие снимки.

Он берет протянутый телефон, а зараза бесстыже наваливается на него своей грудью.

Кипя от возмущения, плюхаюсь на стул рядом с совершенно спокойным Антоном, удивляясь, как можно быть таким близоруким и не видеть, что твоя девушка нахально подкатывает к другу?

– А вот эта? Хороша? Или на следующей лучше вышла? Ноги здесь кажутся длиннее. А грудь тут не слишком открыта?

Не сдерживаясь, закатываю глаза, слушая ее возгласы и ответы своего парня: «Да… Нет… Нормально».

– На твой взгляд, из меня получилась бы модель?

– Нет, – звучит неожиданно и оглушающе, словно выстрел.

Прячу злорадную улыбку и наблюдаю, как Ник возвращает телефон, а нахалка, поджав губы, отодвигается.

– Все модели костлявые, а ты у меня аппетитная, – пытаясь утешить, вставляет Антон, но девица игнорирует слова своего парня.

Конечно, это же не Никита сказал.

На столе появляются нарезки с колбасой, сыром и свежей выпечкой, а затем хозяйка приносит тарелки с яичницей, на которых по краю красиво выложены овощи, и спрашивает: «Какой кому напиток сделать?»

«Принцесса», скривившись, отодвигает тарелку и возмущается:

– А почему вы не спросили меня, что я хочу? Может, я предпочитаю блины.

– Блины детям, – миролюбиво объясняет женщина, и вредина, посидев еще немного насупившись, возвращает тарелку на место и начинает есть.

Видимо, вчерашний урок не прошел даром, и второй день подряд ехать голодной она не желает.

Грузим сумки, рассаживаемся и покидаем территорию усадьбы.

Провожая взглядом мельницу, думаю: несмотря на неприятные нюансы, это место останется запечатленным в памяти, ведь оно, помимо желания, погружает в историю настолько, что даже не хочется замечать неудобных мелочей. Например: туалетная комната маленькая и устаревшая и не слишком подходит для наших с Никитой развратных фантазий.

Дороги в Польше – это отдельная история. Составляя маршрут, никогда нельзя ориентироваться на расчеты Гугла, надо как минимум приплюсовывать час-другой.

Как и предполагали на пути нас встречают неожиданности: Сувалки перекопаны, будто специально к нашему приезду, и приходится крутиться по городу, объезжая закрытые улицы.

Но и дальше все как по учебнику: преимущественно двухполосная дорога с ограничением скорости, грузовики, пробки…

Стерва рядом начинает доставать уже после Ломжи:

– Опять проедем цивилизованный город, чтобы посетить какую-то «дыру», потому что тебе так захотелось?

Не желая объяснять, что в Варшаве мы уже были, а ночевать остановимся не в «дыре», а в Кракове, человеку, которому это делать бесполезно, не поворачиваясь, швыряю:

– Да.

– Это специально, чтобы спрятать Никиту от всех?

Усмехаюсь.

– Конечно.

– Тогда ему очень скоро надоест сидеть у твоей юбки, и он уйдет.

Поворачиваюсь к ней.

– А ты только этого и ждешь?

– Я?! – нахалка наигранно невинно хлопает ресницами, неимоверно раздражая меня своей неестественной игрой, и продолжает: – Что ты! Мы друзья. У меня Тоша есть.

Меня бомбит от ее лицемерия. Еле сдерживаясь, чтобы не выдрать козе рыжие пакли, затыкаю уши наушниками и устремляю глаза в окно на милые польские домики, которые очаровали меня еще в первую поездку.

Острув-Мазовецку, Вышкув и Варшаву проезжаем по объездной.

Мысленно тороплю Антона, чтобы он хоть немного нарушил скоростной режим, поскольку общество его девушки отравляет мое существование.

К мрачному настроению добавляет своих серых красок природа, окончательно затянув небо тучами, а вскоре, буквально на глазах, вместо надоедливого мелкого дождя на нас обрушивается настоящий ливень.

– Антон, ничего не видно! Я боюсь! – верещит девчонка, заставляя всех вздрогнуть. – Немедленно паркуйся на обочине.

Никита, повернувшись к ней, успокаивает:

– Не бойся. Скорость всего сорок километров в час.

– Я не хочу попасть в аварию!

– Не попадем.

– Антон, ты меня не слышал?!

Ох, как же хочется забыть о том, что я спокойная цивилизованная девушка и как минимум высадить из машины эту вечно недовольную особу, чтобы дождь ее угомонил.

Сидела бы дома, если дорога то раздражает, то пугает.

– Перестраиваться опаснее. Ничего не случится.

– Это говорит та, что встала на зеленый и подставила машину под удар?! – выплевывает истеричка, смотря на меня метающим огонь и молнии взглядом.