Нельзя сказать, что я очень огорчился. Но прикинулся разочарованным, чтобы порадовать шефа.
– Ладно, – решил Джуффин. – Не будем паниковать раньше времени. Может быть, это случилось с тобой в первый и последний раз в жизни. Есть такой шанс. Попробуем обойтись полумерами.
– Это как? – насторожился я.
– Постарайся спать как можно меньше, – объяснил он.
– Сдохну я от таких ваших «полумер», вот что.
– Ничего, выживешь как-нибудь. Пей побольше бальзама Кахара, а спать ложись только когда это зелье вовсе перестанет действовать. Возможно, от усталости и нервного истощения твои сновидения утратят разрушительную силу. Возможно, нет. Но проверить мою гипотезу можно только на практике.
– От усталости и нервного истощения я сам утрачу силу. И разрушительную, и созидательную, вообще какую угодно.
– Но это все же лучше, чем ссылка на неопределенный срок куда-нибудь подальше от столицы и Сердца Мира заодно, согласись, – меланхолично заметил Джуффин.
От такого поворота дела я на некоторое время утратил дар речи. А когда снова обрел, так и не нашелся, что сказать.
– Ты пойми, сэр Макс, я не ради собственного удовольствия над тобой издеваюсь, – мягко сказал шеф. – Просто ситуация действительно очень серьезная. Хуже некуда ситуация, по правде говоря. Одно утешение – в Королевском замке тебе, вроде бы, понравилось, так что Его Величеству опасность не грозит.
– Надеюсь, что нет, – вздохнул я. – Правда, мне очень не понравилась дворцовая камра. Передайте Королю, пусть они там приглядывают за кухней. А то мало ли…
Вот видишь! – совершенно серьезно подхватил Джуффин. – Даже тут ты не можешь дать мне никаких гарантий. И это очень скверно, Макс. Обстоятельства сложились так, что я обязан охранять столицу Соединенного Королевства от всех возможных бед. А ты теперь – потенциальный источник этих самых бед. И что прикажешь с тобой делать? Не убивать же, действительно… Ладно, давай так: для начала ты постараешься выполнить мои инструкции насчет сна, поглядим, к чему это приведет. Если не поможет, будем думать дальше. Что-нибудь придумаем, головы у нас с тобой светлые. Так что не отчаивайся раньше времени. И заодно вообрази, как много досуга у тебя теперь будет. Нет худа без добра.
У меня по поводу худа и так называемого «добра» имелись свои соображения, но я не стал их высказывать. Вместо этого задал вопрос, от самой формулировки которого у меня в глазах темнело.
– А куда вы меня отправите, если бессонница не поможет? Домой?
– «Домой»? Что ты имеешь в виду? – удивился Джуффин. – А, ту причудливую реальность, которой ты когда-то принадлежал? Не дури, никто не заставит тебя туда возвращаться. Хвала Магистрам, во Вселенной столько разных обитаемых Миров! Есть, где разгуляться.
Не могу сказать, что он меня действительно утешил. Но хоть так.
– Погоди-ка, – шеф остановил меня на пороге. – Еще кое-что. Думаю, ты должен возместить хозяину «Джубатыкского фонтана» причиненный ущерб. Формально ты, конечно, не обязан это делать. Никто не докажет, что трактир сгорел именно по твоей вине. Но мы-то знаем…
– Мы-то знаем, – эхом повторил я. – Ладно, вы правы. Моего недельного жалования хватит, как думаете?
– На твое недельное жалование можно открыть полдюжины новых паскудных забегаловок вроде этой, – утешил меня Джуффин. – И имей в виду, тебе следует сделать анонимное пожертвование. Нам с тобой ни к чему лишние слухи, верно?
– Верно, – с облегчением согласился я.
Меньше всего на свете мне хотелось объясняться с хозяином загубленного притона, да еще и благодарности его выслушивать. Ну хоть от этой беды избавился.
Когда я брел по коридору Управления Полного Порядка, мне казалось, моя жизнь теперь превратится в ад. Я буду все время хотеть спать и при этом постоянно помнить, что всякое прикосновение головы к подушке может стать роковым и закончиться ссылкой. Бессонница и страх – дивное сочетание. Зная себя, я подозревал, что все это сведет меня с ума в кратчайшие сроки.
Но оказалось, что я здорово недооценил собственное легкомыслие. Вечером того же дня мы с Меламори взахлеб планировали путешествие в амобилере по окраинам Соединенного Королевства (я подозревал, что сейчас шефа будет очень легко раскрутить на внеочередной отпуск, и оказался совершенно прав). После ночи, проведенной на службе, я хлебнул бальзама Кахара и отправился с визитами, благо число друзей-приятелей, забывших уже, как я выгляжу, было к тому моменту хорошо если не трехзначным. Весь день я бешеной собакой носился по городу, не забывая время от времени прикладываться к бутылочке с чудодейственным тонизирующим зельем, вечером принимал самое что ни на есть активное участие в аресте бывшего Младшего Магистра Ордена Стола на Пустоши, в полночь провожал домой леди Меламори, да так увлекся этими грешными проводами, что на службу вернулся чуть ли не на рассвете и мирно задремал в собственном кресле, часа на два. Неудивительно, что обошлось без сновидений – после такого карнавала сон мой был похож на глубокий, приятный обморок, и это было лучше, чем ничего. Много лучше.
В таком ритме я прожил еще полдюжины дней, потом мы с леди Меламори все-таки реализовали часть своих безумных планов, то есть как следует прокатились по окраинам Соединенного Королевства, оглашая окрестности азартными воплями и до полусмерти пугая провинциалов своей лихой ездой. В городах, ради осмотра которых была, теоретически, затеяна поездка, мы, ясное дело, почти не задерживались, и размеры гостиничных бассейнов интересовали нас куда больше, чем памятники архитектуры.
Неудивительно, что из отпуска я вернулся в столицу почти таким же счастливым придурком, каким был в первые годы своего тутошнего бытия. Бессонница в сочетании с чудодейственным бальзамом Кахара, как ни странно, пошла мне на пользу, и в глубине души я уже был совершенно уверен, что снова выкрутился, как всегда.
Не тут-то было.
На третий, что ли, день после нашего возвращения, я позволил себе задремать в кресле во время ночного дежурства – собственно говоря, только так я теперь и спал, наивно полагая удобную постель своего рода полигоном для разминки опасных сновидений. Почему-то мне казалось, что навещать меня, пока я дрыхну сидя, да еще и в кресле самого сэра Джуффина Халли, они не рискнут.
На сей раз вместо того, чтобы ненадолго провалиться в сладкую тьму, я встал (то есть, мне приснилось, что встал), вышел из кабинета и отправился бродить по Управлению Полного Порядка, которое как-то незаметно превратилось в здание крытого рынка, ярко освещенное зелеными и лиловыми фонарями. Какое-то время я плутал среди рыбных и галантерейных рядов, а потом вдруг увидел у одного из прилавков капитана Фуфлоса, дальнего родственника и заместителя генерала Городской Полиции Бубуты Боха. В отличие от Бубуты, шумного, грубого и невежественного, но в общем бравого вояки и вполне добродушного дяди, Фуфлос был настоящим, неподдельным гадом. Глуп, как пробка, самодоволен до одури, совершенно не пригоден к полицейской службе и при этом мелочен и злобен, из тех, кого хлебом не корми, дай испортить жизнь хотя бы дюжине человек в сутки, иначе день считай зря прошел. Как он не вылетел со службы – ума не приложу; надо думать, Бубута тратил массу усилий, чтобы прикрыть непутевого родственника. Словом, если и был в Ехо человек, которого я действительно терпеть не мог, так это капитан Фуфлос.
В моем сне (который я сдуру полагал самой что ни на есть достоверной реальностью) капитан Фуфлос вел себя в полном соответствии с моими представлениями о его повадках. Стоял подбоченившись, распекал юную рыжеволосую торговку за отсутствие не то форменного передника, не то карточки с номером места. Грозил ей трехлетним заключением в каторжной тюрьме Нунде. Испуганная девочка размазывала по щекам слезы, зеркальный карп на прилавке превращался то в упитанного котенка, то в разноцветную трость циркача, а то и вовсе рассыпался букетами полевых цветов – тоже, надо думать, с перепугу.
