Пока в человеческой душе живет зло, писал Ильин, необходим будет меч – сильный в своей неизвлеченности и в своем пресекающем ударе. И борьба со злом должна быть в руках лучших людей – честных, совестливых, религиозно мыслящих.

Весьма спорно утверждение А. Кураева – «нельзя воевать без ненависти». Ненависть – аффективное состояние, она туманит разум. Воины, ведомые ненавистью, как правило, проигрывают сражения. Выигрывают те, кто перекалил начальную ненависть в уверенность в своей правоте. Такая уверенность вела к победам полководцев А.В. Суворова и Г.К. Жукова.

Счастливы монахи, ученые, художники и созерцатели, восклицает Ильин: им дано творить чистое дело чистыми руками. Не осуждение они должны нести политику и воину, а благодарность и молитву за них. Ибо «их руки чисты для чистого дела только потому, что у других нашлись чистые руки для нечистого дела». Непротивленцы обязаны подвигам и страданиям тех, кто из поколения в поколение обуздывал зверя в человеке и освобождал других от напряжений отрицающей любви.

Непротивленцы же, пользуясь благами векового дуба, стали подрывать его корни и валить его: они начали осуждать благодетелей, своих защитников, отрицать необходимость пресечения злодейства, ханжески гордиться своей нравственной чистотой. Отвергает путь меча тот, бросает в лицо сентиментальным моралистам Ильин, кто всю жизнь мирился с неправедность «в свою пользу». А когда необходимо принять на себя бремя служения, тогда такой моралист вспоминает о том, что он должен быть безгрешным праведником. Но опять в свою пользу. Если бы теория непротивленцев стала практикой, то на свете остались бы одни злодеи и рабы.

Последние 20 лет средства массовой информации в России не благодарность и духовную поддержку вселяют в души воинов, а нигилизм в отношении вооруженных сил нашей страны; армия предстает как нечто тяжкое, примитивное, опасное и как бессмысленная трата времени для молодого человека. Рефрен один: родители, спасайте своих детей от служения в армии, ибо в армии царят дедовщина, издевательства над достоинством личности и т.д. И так из месяца в месяц, из года в год.

Служение, а, тем более, жертвенность для наших либеральных СМИ то же, что красная тряпка для быка. Служить надо интересам сугубо индивидуальным и своему клану, близкой по интересам социальной группе. Все остальное – «демагогия тоталитаризма» для дураков, для «лохов». Между тем в армии самое минимальное количество негатива по сравнению с преступлениями в быту, на улице, на автомобильных дорогах, среди хозяйствующих субъектов (заказные убийства и т.п.). Служба в армии молодых призывников – это продолжение того долга, а бывает, и жертвенности, которые творили на протяжении столетий наши предшественники ради сохранения и блага Отечества; это школа мужания, патриотизма, волевой подготовки новых поколений.

Либеральная публика по-прежнему грызет ту свою старую кость, на которую указывал И.А. Ильин.

Острая полемика, которую вызвала книга Ильина, очень поучительна для понимания позиций современных российских либералов, «правозащитников». Она ясно обнажила два умонастроения: православно-патриотическое и либерально-западническое.

Идеи Ильина поддержали иерархи Русской Православной Церкви, философы и военные. Митрополит Антоний отметил: если «не казнить не раскаявшихся злодеев, то они будут казнить мирных граждан». Ильин «глубоко и всесторонне понимает христианское учение о степени совершенства и смотрит правде в глаза без замалчивания» .

Архиепископ Анастасий Иерусалимский писал, обращаясь к Ильину: «Ваш труд зажигает сердце горящим дерзновением правды. < > Пусть Ваше смелое слово послужит светочем для всех, кто привык честно и нравственно мыслить, не уклоняясь в словесах лукавых. Оно явится укрепляющей солью для нашего словоблудия, приведшего нас к нынешнему плачевному состоянию» .

Твердую поддержку оказал профессор П.Б. Струве: «И.А. Ильин есть интересное и крупное явление в истории русской образованности. < > Такого как он русская культура еще не производила». В замечательной книге автору удалось «поставить и в определенном христианском смысле разрешить проблему противления злу силой». Оппонентам Ильина Струве задает убийственный вопрос: «Какой меч благословил Преподобный Сергий Радонежский, и каким мечом сражались иноки Пересвет и Ослябя?» .

Историк философии Р.Н. Редлих отметил «неустаревающее значение» книги Ильина, напоминающей о том, что «принципы мирного сосуществования и ненасильственного разрешения конфликтов» имеют «определенный этический предел» .

Классик русской философии Н.О. Лосский назвал книгу Ильина «ценной». Профессор православного богословского института в Париже А.В. Карташев писал: «Чрезвычайно ценной является в книге Ильина глубокая действительно уничтожающая критика индивидуального эгоизма-нейтрализма (этой последней основы всякого непротивленчества), заботящегося только о своем личном спасении, пытающегося отвергнуть … ответственность каждого за все совершающееся» .

Профессор А.Д. Билимович обратил внимание на двойную бухгалтерию «гуманистов». В их ожесточенных нападках на книгу Ильина «очень много злобы» и «фальши». Требующие сейчас христианской любви не вспоминали о ней, когда их товарищи по журналу или по партии признавали возможность бросать бомбы в выходящих из церкви губернаторов, разрывая в клочья ни в чем не повинных молящихся. Эти «две мерки уничтожают всякое доверие к их писаниям» .

Крайне резко и непристойно реагировали на книгу публикаторы в газете «Правда», в зарубежных масонских изданиях «Дни» А.Ф. Керенского, «Путь» (ИМКА), «Последние новости» П.Н. Милюкова.

Надуманность оценок и развязность тона были крайними. М. Кольцов (Фридлянд), советский фельетонист, оценил работу Ильина как «православие с оправданием еврейских погромов», хотя в книге Ильина не было ни строчки о евреях. Писатель М. Горький в письме К. А. Федину из Италии сообщал: «Профессор Ильин сочинил “Религию мести”, опираясь на Евангелие» .

Эсер В.М. Чернов любуется террористами Е.С. Сазоновым и И.П. Каляевым, убившими В.К. Плеве и московского генерал-губернатора, рассуждает о гуманизме («Святейшее из званий – Человек»), в свете которого Ильин предстает как «никакой философ», «идеолог православного фашизма, а его книга – как «божественная галиматья» .

Известная масонка Е.К. Кускова оценивает террор народовольцев как «подлинный героизм и самопожертвование» в отпоре злу, а работу Ильина как проповедь, которая «отвратительна с моральной стороны» и «опасна с практической»; при этом она рассматривает обсуждаемую книгу вперемежку с публикацией А. Дикого «Евреи в России», подводя читателя к мысли – идеи Ильина чреваты еврейскими погромами . З.Н. Гиппиус в ряде статей отзывается об исследовании Ильина и оценивает его как «военно-полевое богословие» и «палачество». Это не философ пишет книгу, замечает она, – «это буйствует одержимый» .

Самой непристойной была большая статья Н.А. Бердяева, послужившая сигналом к ожесточенной травле Ильина. Книга Ильина, настаивал Бердяев, – «застенок моральной инквизиции», «кошмарная», с атмосферой «духовного удушья» и «одержимости злом», с «антихристианской настроенностью», с православием, шитым «белыми нитками», с «языческим обоснованием государства». Ильин – «не русский мыслитель», «чужой человек, иностранец, немец». Он принадлежит «отмирающей эпохе» с ее «культом государства, с ее национализмом» и т.д. и т.п. .

В редакционной статье «Дней» ее автор подчеркивает: газета П.Б. Струве «Возрождение» проповедует «фашизм», «изуверство», «мистическое оправдание плетки г-на Ильина». Н.А. Бердяев и К; дружно били в одну точку – идеи Ильина антихристианские, неправославные и государственно-тоталитарные.

Материалы этой полемики очень напоминают методы современных «дискуссий», в рамках которых линия патриотизма, национального самосознания квалифицируется как угроза «русского фашизма»!; так сказать, с позиций презумпции виновности.

Сам Ильин такие методы выразил точно: достаточно сказать «мракобес», «черносотенец», «погромщик» и дело сделано. Митрополит Антоний выразился не менее точно – «мелкие, нанятые критики».