По иронии судьбы, именно в то утро, когда я решила больше не жить с мужчиной вне официального брака, мне позвонил мой парень Арсений с просьбой жить вместе. Он позвонил из-за границы, находясь там по работе. Передо мной встала непростая дилемма – принять его обратно или начать жить так, как я решила, с новыми принципами. Пока я размышляла над этим, мне еще раз позвонили, и на этот раз это тоже оказался необычный судьбоносный звонок:

– Здравствуйте, мне передали ваш телефон, вернее ваш бывший начальник передал. Это Ирина Николаевна Петрова, начальница деревоперерабатывающего цеха. Расскажите мне, почему вас уволили? Мне сказали, что вас уволили из-за склок и скандалов. Это так? – ее железный голос был годен для укрощения зэчек на зоне, поэтому я мысленно сразу окрестила ее «волчарой».

Признаться честно, мне стало обидно от этой фразы, ведь на самом деле меня не уволили, а перевели в другое подразделение. Рана от пережитых недавно на работе событий еще до конца не зажила, поэтому голос этой женщины показался неприятно обвиняющим. Дело в том, что меня просто выжили с бывшего места работы, «съели», с шумом уволив, но вот самый главный начальник – шеф – не потерпел такого отношения к трудолюбивой девушке и пообещал перевод в другую структуру своей огромной компании. Я до сих пор испытывала гордость от того, что шеф заступился за меня, «забрал к себе на завод» (как все говорили), и наказал моего непосредственного начальника, которого я мысленно называла старым козлом и уродом (каким он и являлся, конечно, на мой взгляд). Все это в одно мгновение пронеслось в моей голове, в уставшем от потрясений мозге. По большому счету «волчара» была права, меня по факту уволил непосредственный начальник, но когда Петрова успела это узнать? И вслух ответила:

– Я помогла своей подруге устроиться на работу, но у нас начались личные с ней проблемы. Она все время жаловалась на меня начальнику, а мне было по-человечески обидно, что я ей помогла, а она на меня жалуется. Мы с ней стали ругаться из-за этого, и потом…

«Волчара»-Петрова не дала мне договорить:

– Все понятно. Имейте в виду, что у себя на заводе я не позволяю распускать сплетни и пресекаю их увольнением безо всяких разговоров! Это понятно?

Я подумала: «Не люблю, когда перебивают! Сама же спросила, почему уволили!» и ответила ей немного невпопад:

– Она на меня жаловалась, и он решил меня уволить. Но меня не уволили, а перевели!

– Еще раз повторяю: никаких сплетен, и уж тем более никаких скандалов! – отчеканила железно «волчара-Петрова».

Дальше, она дала указания – куда и когда подъехать к ней. Узнав от меня, что шеф сказал мне отдохнуть три дня и только потом ехать к ней (Петровой) на завод, молча удивилась подобной оказанной мне чести (я это заметила по короткой паузе в телефонной трубке), ведь в этой компании никто никогда не отдыхал три дня подряд. Петрова резюмировала, чтобы я подъехала как сказал шеф, то есть после того как отдохну три дня.

Я торжествующе попрощалась с ней, нажала на сброс и с огромными ликованиями принялась танцевать по комнате невиданные танцы – я победила! Я победила!!! Это был второй такой душевный подъем (первый был, когда шеф отругал непосредственного начальника за мое увольнение, ведь без разрешения шефа никто не имел права распоряжаться рабочими кадрами). Я была так счастлива, что тут же принялась звонить Арсению, чтобы поделиться новостью.

Мне надо было срочно привести свою душу в порядок, очиститься от грязи, которой закидали в клубе. Как мне показалось, за эти три дня отдыха я справилась с задачей и эти дни стали настоящим богатством, ведь обычно мы работали в клубе по двенадцать часов в день, а выходные выпадали редко.

В это утро я специально оделась как можно проще, почти во все старое. Почему в старое? Сработал инстинкт самосохранения. Очень часто меня ненавидели женщины за мою внешнюю привлекательность, притягивающую взгляды мужчин на меня, а не на них. И, теперь, я хотела показаться серой мышкой, чтобы меня не съели на новой работе в первый же день. На этом месте мой парень хохотнул со словами: «Серой мышкой? Нет, серой мышкой быть у тебя не получится никогда!».

Итак, черная клеенчатая ветровка, вся потрескавшаяся и даже с небольшой неприметной (но все же!) дыркой в области подмышки. Эта куртка потом долго еще висела в моем рабочем шкафчике, напоминая мне о том утре, когда я переступила порог пропускного пункта, и моя жизнь разделилась на две части – ДО и ПОСЛЕ, но об этом позже. Далее, черные обтягивающие штаны (кстати, дорогие и хорошего качества). Из обуви – черные сапоги с тонким слоем меха изнутри, на высоком толстом каблуке. Я эти сапоги любила, но ужас их состоял в том, что супинатор был расшатан до неприличия и я еле ходила. Из косметики – слегка подкрашенные глаза, и никакой помады! На голове вообще кошмар – кое-как прилизанные волосы в малюсенький хвостик. Для сравнения напишу, как я одевалась этой весной, и во все дальнейшие дни моего пребывания на заводе этой весной, на самом деле.

Модное короткое пальто нежно-серого цвета, очень мягкое и приятное на ощупь. В контраст пальто – ярко-малиновые сапоги (цвета фуксии), конечно, на тонком каблуке. Яркий шарфик красных оттенков в тон сапогам. Яркая корейская сумка, черная, стильная – в тон кружевным тоненьким перчаткам. Из косметики – ничего лишнего, вот только яркая малиновая помада, моя слабость (темно-малиновый, цвет вишни и сливовая – это мои цвета). На голове – лирический беспорядок, так как я в состоянии отращивания волос. Ну, все, хватит, надоело описывать себя любимую. Кстати, я довольно молодая особа, мне 28 лет.

Чувствовала ли я что-то такое, что вот, сейчас изменится моя жизнь? Нет, и не догадывалась. Но я точно знала, что перевод на завод для меня – большая удача. С какими бы трудностями ни пришлось столкнуться, я со всем справлюсь. Приехав на пропускной пункт завода, стоя в ожидании новой начальницы, я внутренне собралась и уже была готова к новому этапу жизни, связанному с новой работой, новыми людьми. А если будет необходимо (скорей всего так и будет), буду бороться, не смотря на слова моих «доброжелателей» с бывшей работы: «Ты там долго не задержишься, вот там тебя точно съедят! Там – это тебе не тут!», и злобный ехидный смешок, как сопровождение их слов. Они все не могли успокоиться, что я, извините за выражение, не подохла, не сломалась, а выжила. Они думали, что избавились от меня, а на самом деле оказали мне огромную услугу – ведь о переводе на завод мечтали хотя бы понемногу, но все. Они все никак не могли понять, за что это шеф перевел меня? Почему это жребий судьбы пал именно на меня? Все, хватит пафоса.

Да, они завидовали. Но я сказала себе, что не буду слушать их, как бы они ни пытались пропитать меня своим ядом, я не поддамся, выживу, останусь собой и преодолею все, что пошлет мне судьба. Останусь хорошим человеком, а значит такой, какой меня сделали мои мама и папа, замечательные люди.

Я чувствовала себя немного неловко в старой куртке, несчастным малюсеньким хвостиком, без накрашенных ярких губ. Немного волновалась. Тут я заметила еще двух женщин (одна в возрасте, вторая – молодая, младше меня, в очках). И тут появилась Ирина Николаевна Петрова, яркая женщина с рыжей копной ухоженных волос, стильно одетая, статная, на вид лет далеко за 30, и, кстати, красиво накрашенная. Я не ошиблась в телефонном мнении о ней, вот только не ожидала, что у нее будет такое милое, хоть и строгое лицо. Не могу сказать, что красивая, скорее хорошенькая, милая. Ну да ладно, нечего ее описывать, больше чем себя. Просто в этот момент встречи с ней я поняла, что зря пыталась казаться серой мышкой, вряд ли Петрова испытывает какие-либо комплексы или ревность.

Она обратилась к нам, ожидавшим на пропускном пункте, мы ли это, мы сказали да, это мы. Не смотря на привлекательность и милое лицо, она вся так и излучала власть и силу. Наверно, такой и надо быть – «волчарой», чтобы уметь управлять всеми этими тетками на заводе. Другое слово, кроме слова «волчара» мне на ум не приходило.