– Я вам не помешаю? – Наташа несмело вошла в комнату, словно в чужую.

– Нет, что ты! Это ведь я должна спросить у тебя на самом деле.

– Вы мне совсем не мешаете, – она присела на край своей кровати и сложила руки на коленях, любопытно, по-детски рассматривая меня огромными голубыми глазами.

– А ты пойдёшь на игру?

– Ой, точно нет. Я волейболом не увлекаюсь.

– Варя каждый день ходит? – я не знала, что ещё спрашивать.

– Да, когда погода хорошая. У них там большая компания. Даже взрослые приходят поиграть, поболеть. Молодёжь рабочая. Весело.

Тоскливые интонации в Наташином голосе противоречили её рассказу. Если так здорово собираться всем селом и играть на свежем воздухе, почему она запирает себя в комнатушке в тёплые солнечные вечера?

– А вы совсем ничего не помните? – внезапно спросила она.

– Совсем.

– Даже таблицу умножения?

– Вот это как раз-таки помню. Как назло, всё школьное крутится в памяти, а свежее и личное – перекати поле, – я вздохнула и задала нелепый вопрос, чтобы поддержать беседу: – Наташа, я даже не помню, кто сейчас у нас президент?

Ох, наделала ошибок, кажется! От самой смешной – президент, до, возможно, трагической. Сейчас милая большеглазая Наташа превратится в идеологического робота-пионера, который раструбит всем, что эта гражданочка не знает, кто наш вождь сегодня. По пронзительному свистку участкового милиционера приедет чёрный воронок, и меня увезут. Ведь советский человек, даже потеряв память, должен помнить сакральные имена.

– А вот если пойдёте телевизор смотреть в девять с моими, и узнаете. Этих постоянно показывают, надоесть ещё успеют, – рассмеялась Наташа, и я выдохнула – нормальные люди кругом.

В моём настоящем этой Наташе должно быть лет за пятьдесят, если ей сейчас четырнадцать-пятнадцать. Я оглядела корешки учебников на полке у девочки, хотя и не могла быть точно уверенной, зная всякие сложные схемы про «перепрыгивание» классов.

«В моём настоящем…» – повторила я мысленно. И чуть усмехнулась – какое же оно моё?! И было ли оно настоящим? А может быть, всё наоборот – это тот мир, в котором я изначально появилась, а потом за какие-то грехи попала в мир двадцать первого века с его кэшбеками, челленджами, бесчисленными блогерами и удалённой работой. Раз уж на то пошло – чудеса существуют, а вот патрульные времени, видимо, плохо справляются со своей надзорной работой.

Пока я делилась глупыми мыслями сама с собой, Наташа зажгла настольную лампу с бирюзовым абажуром и достала с полки большую картонную коробку бледно-зелёного цвета.

– Ты сейчас будешь занята? Мне выйти? – почти шёпотом спросила я.

– Нет, – не отвлекаясь от содержимого коробки ответила девушка. – Может, и вам интересно будет.

Она достала желтоватую канву и прозрачный пакет с нитками мулине всех цветов и оттенков вперемешку.

– Ты вышиваешь?

– Ага, моё любимое занятие, – ответила она, аккуратно перебирая нитки и иголки.

– А что делаешь сейчас? Какую картинку?

– Угадайте! – прищурилась Наташа, улыбаясь. Её щёки чуть покраснели: то ли от того, что я вдруг искренне заинтересовалась её хобби, то ли от жаркого жёлто-ласкового света лампы.

– Не знаю… Природу?

Хорошо, что я ещё не сказала «Ленина» или «икону», потому что видела наиболее популярные сюжеты с ликами святых на разных сайтах.

– Ну что же вы… – покачала головой Наташа. – Мишку!

Я нахмурилась. Мишка… Мишка…

– Олимпийского Мишку, Игры же скоро.

Я встала с ракладного кресла, пока Наташа развернула начатую работу на письменном столе. Она рассказала, что сама сделала схему с рисунка из журнала. Тонкими музыкальными пальчиками показывала на разные части и цвета для шубки, глаз, пятицветного пояска медвежонка, которые сама подбирала, и теперь вышивала по самодельной схеме.

Мне захотелось быть хоть немного полезной этой приветливой семье за тёплый приём и приют, и я решила предложить небольшую помощь Наташе. Вышивать я никогда не пробовала, а побыть чернорабочим вполне могла.

– Наташа, а давай я тебе нитки разложу по цветам, оттенкам, сделаю библиотеку всех цветов?

Она задумчиво посмотрела на пакет и кивнула:

– А здорово! Давайте. Даже странно, что я сама не догадалась раньше.

Уже через пару минут мы погрузились каждая в дело: Наташа, нахмурившись, вглядывалась в схему, ища место, на котором остановилась, а я вывалила на разложенном кресле все нитки и теперь вырезала полоски из картона, на которые собиралась нанизывать цвета по оттенкам.

– Слушай, Наташа, – не утерпела я.

– Да? – не отвлекаясь от работы, ответила девушка с готовностью.

– А кто такой Нуратдиныч? Это – милиционер, участковый, верно? – моя ошибка в моём настоящем – называть полицию милицией – сыграла на руку.

– Да, это наш участковый. Ансар Нуратдинович. Но кто-то его иногда запросто называет Лёхой. За глаза, конечно. Но он, вроде, всё равно не обижается.

– Что? – протянула я, засмеявшись. – Ансар – Лёха?

– Ну да, – улыбнулась Наташа. – Ещё у нас есть дядя Мансур в селе, татарин, так он просто дядя Миша. И тут: Ансар – Алексей. Так уж пошло, а от Алексея до Лёхи – рукой подать.

Что ж, товарищ милиционер, разбирайтесь в моём тёмном деле! Концов всё равно не найти. Если только представить, что по какой-то счастливой и фантастической случайности милиционер тоже окажется путешественником во времени.

Я неторопливо разбирала цвета, с искренним восхищением показывала самые красивые Наташе, и мы обсуждали, для чего бы такой подошёл больше всего: свитер, платье, штаны, блуза, сумка…

А ещё я поняла, пока пыталась вспомнить какие-то факты о прошлом, что историю-то я знаю не так хорошо, как гордилась. Ведь даже не знала имя генсека восьмидесятого года. Я была в курсе очерёдности правления, но не могла сказать точно по годам. Лакуны в образовании не способствовали успешному выполнению миссий по моему списку: «Важные дела путешественника во времени в прошлое».

Мысленно я набросала следующие пункты:

Номер один. Спасти СССР.

Нет, слишком претензионно. Что я буду спасать, если я элементарных вещей по истории не помню. Да и с политикой и политологией у меня не очень.

Номер два. Спасти Леннона.

Нет, слишком сложно. Кто меня отпустит в Америку? Мне бы в психушку тут не загреметь.

Номер три. Спасти Саманту Смит.²

Опять – невыполнимая задача. Попади ещё в «Артек»! Да и совсем не помню дату, когда самолёт с юной активисткой потерпел крушение.

Номер четыре. Спасти что-то в своей семье.

Хм, я не смогла вспомнить ничего даже из рассказов родственников, что бы могло нуждаться в изменениях. Скрепя сердце, я решила ни за что не искать близких в прошлом. Нельзя. Не стоит. Нельзя ломать ни одного мгновения. Лишь одно. Но меня закинули слишком далеко.

С тоской я посмотрела в окно на огород и картофельное поле. Выдумала дела! Ты людям лучше картошку помоги прополоть хотя бы, и то больше пользы будет.

Скоро я представила Наташе коллекцию её ниток, аккуратно разделённую по всем оттенкам, а она показала мне законченную вышивку Олимпийского символа. Ярко горел разноцветный поясок на коричневом пузе медвежонка, а сам Мишка добродушно улыбался карими крестиками озорных глаз. Хорошая получилась работа у Наташи.

Сон или кома порядком затянулись. Мне срочно нужно было остаться в одиночестве, найти уголок, где бы я могла обмозговать происходящее и произошедшее. Всё, что связано с моим настоящим и этим прошлым.

Я решила начать поиски в чертогах разума, как только мы отправились спать сразу после похода в горячую баню. Сподручнее было бы взять листок бумаги и расписать все эпизоды, обрывки идей, имена и воспоминания. Всё, что случилось со мной с первого же дня приезда из города, всё связано.

Не очень понятно, брать ли в странный список событий барышню в белом из Хвойного сада и мопса на мотоцикле. Нет, его точно нет. Парнишка просто катал питомца. А вот невеста… и был ли это свадебный наряд? Я попыталась вспомнить черты и цвет её лица. Ужасная догадка пришлась ко времени. Она выглядела очень молоденькой, а незамужних и юных в таких нарядах провожают в последний путь. Уф. Ну и загадка. Ладно. Пока оставим две версии. Первая. Девушка – реальна, она просто спешила домой с тематической вечеринки или репетиции свадьбы. Насмотрелась американских фильмов. Чем бы дитя ни тешилось… И вторая версия. Она – призрак, который что-то хотел передать мне, предупредить, но её спугнул приближающийся парень на мопеде.