Некоторое время он витал в своих мыслях, потому что его глаза блуждали и иногда закатывались, временами его взгляд становился осмысленным и в одно из таких прояснений он продолжил:

— Видать, мне немного осталось. Надо успеть. Рассказать. Я решил, что оставлять этих подлых тварей слишком вредно для вселенной и отдал приказ начать охоту за всеми, кто тут обитал. Мой малыш отлавливал их везде, от него очень трудно спрятаться и очень скоро их совсем не осталось. Как и меня скоро не станет. Если вы смогли активировать это сообщение, то это значит, что вы принадлежите к расам, входящим в Содружество Независимых Миров. Мы не так давно вступили в него. Знайте, доверять этим тварям нельзя. Я нарушил протокол контакта и поплатился за это. Если встретите этих ублюдков, не верьте им. Теперь я понимаю, что те, кто это с ними сделал, были полностью правы. Зачем они вообще оставили их в живых и бросили в этой умирающей системе?

Файл закончился, и мы со спутниками переглянулись.

— Печальная судьба у этого рейнджера, — медленно произнес сибурианец.

— Включай дальше, — потребовал Румб, и я активировал второю запись.

Картинка несколько раз дернулась, и мы увидели лицо Рорука, на этот раз оно выглядело значительно хуже, глаза ввалились и помутнели, взгляд блуждал и не мог сконцентрироваться на экране:

— Кажется, это всё, пользуюсь нейросетью, но гарантии нет, мне видятся картины былого. Я не смог закончить свой рейд. Я залетел так далеко, как никто до меня. Я нашел. Я нашел. Я что-то нашел. Что-то важное. Это надо исследовать. Я взял образцы. Маршрут есть у меня на нейросети, если сможете прочитать, то найдете и вы. Дагор. Мой Дагор. «Пламя Дагора», мой рейдер, моя гордость, кому ты достанешься? Я не хочу, чтобы ты остался в одиночестве на мертвой планете навсегда. Найдите его, ключ в моем имени. Это мой вам подарок, эти твари не смогут прочитать это послание, искин зашифрован стандартным кодом рейнджеров Содружества, так что я спокоен, — взгляд существа заметался, и изображение на экране изменило свой ракурс, мы напряженно смотрели на прибор, но через две минуты запись прервалась.

— Есть еще одна, — проговорил я и включил последнюю запись.

— Хррр, — прохрипел знакомый голос, — это мои последние слова, как же тяжело остаться на плаву, я тону в этой боли. Я, Каур Рорук, прошу передать моей семье, что я оставался верен Дагору и Анклаву до конца. Мать Рода, назови моим именем молодого самца из родовой кладки. И пусть он не спиливает свои зубы, такова моя последняя воля. Я свои спилил и пошел по ложному пути. Теперь я расплачиваюсь этой болью и одиночеством в момент последнего вздоха. Мать, я хочу переродиться и быть воином до конца. Сияние Даго… — голос ксеноса захрипел, и началась агония, мы видели отрывки этого зрелища, картинка то появлялась, послушная движению руки умирающего, то уходила в сторону.

Наконец звуки прекратились, и наступила тишина, а еще через минуту видеозапись прекратилась.

— Сильный воин, — уважительно кивнул головой Стакс, — уважаю таких.

— Самое главное, что у него там корабль спрятан, мы бы могли его и раньше найти, если бы полетели туда сразу, — нервно заметил мой бывший сокамерник.

— Так-то оно так, но надо еще и код к нему подобрать. Он сказал, что ключ в его имени. Что это может значить? — задал я риторический вопрос.

— Откуда я знаю, надо пробовать. И вообще, я хочу взять этот скафандр, если вы не против, — отозвался Румб.

— Забирай, ему он точно больше не понадобится, согласился я, — мысль самому облачиться в это старинное изделие меня не прельщала, хотя, может быть, я и не прав.

Бывший арестант лихо вытряхнул останки истлевшего дагорианина из скафандра и нагрузил его себе на плечи. Делать больше в этом месте было особо нечего, и мы двинулись в обратный путь.

Перед выходом из центра управления я обернулся и бросил последний взгляд на кучку останков неведомого рейнджера, погибшего из-за подлого поведения местных хозяев: «Спи спокойно, Каур Рорук, твой корабль, если он цел, и мы сможем его найти, еще послужит доброму делу, я передам твои слова Матери Рода, если когда-нибудь найду твой дом».

Закрыв за собой дверь, я направился вслед за уходящими товарищами. По дороге я подобрал остатки манипуляторов с клинками и потащил их к нашему кораблю. Зиц не стал забираться мне на спину и двигался рядом, время от времени исчезая в каком-нибудь углу. В общей сложности мы пробыли на подгорном объекте более шести часов и наконец-то выбрались наружу.

Полумрак скального карниза встретил нас ожидаемыми порывами ветра, слегка приглушенными отвесными стенами. При моем приближении аппарель корабля открылась, и мы увидели двух бывших заключенных, сжимавших оружие, направленное в нашу сторону. Опознав нас, они опустили стволы и приветственно помахали руками. Как только мы поднялись на борт и за нашими спинами загерметизировался шлюз, мы смогли снять шлемы и поприветствовать группу, встречающую нас.

— У нас минус два, — сообщил мне Серега, когда приобнял меня, приветствуя.

Я вопросительно посмотрел на него, и он тут же ответил:

— Мы отнесли их подальше, но если не сможем найти медкапсулу, то погибнет еще несколько раненых. Как рейд? Смогли найти что-нибудь?

— Кое-что есть, надо лететь и пробовать найти, — не стал вдаваться я в подробности и, обойдя друга, направился в рубку.

Терять время было просто нельзя, не знаю, что на этом рейдере есть, да и есть ли он вообще на том месте, где его оставил прежний хозяин, но это, похоже, наш единственный шанс.

Проверив все системы и получив от искина соответствующие доклады, я плавно поднял курьерский корабль с каменной поверхности и вывел его из-под карниза. Короткий набор высоты, и мы почувствовали на себе всю ярость бушевавшей природы. Искать лакуну было слишком долго, и я принял решение начинать взлет прямо отсюда. Искин убедил меня, что попадание молний и порывы ветра ему не страшны, поэтому я объявил по внутренней связи о возможной болтанке и направил нос корабля верх. К моему удивлению, взлет прошел гораздо проще, чем посадка, не знаю, почему, но нас особо и не болтало. Прорвавшись сквозь буйство шторма, мы вышли в открытый космос, оставив позади это место.

Странная все-таки планета. Если верить словам погибшего рейнджера, то их попросту закрыли в этой системе и обрекли на медленное вымирание, не уничтожили, а именно обрекли. Кто бы это мог быть? Насколько я понимаю, расу, к которой принадлежал мастер войны, эти четырехпалые доходяги победили очень давно. Скорее всего, потом они столкнулись с кем-то, кто смог обломать им рога, но оказался достаточно милосердным и оставил им их никчемные жизни. Сколько они тут просуществовали, раз успели пожить на всех четырех планетах, мы-то вторую от звезды осматривали и не обнаружили там ничего. Хотя, вполне возможно, что мы пропустили обломки этих сооружений, они и тут-то по большей части давно мертвы. Мы же особо тут не искали, планета не самая маленькая, скорее всего, мы просто не смогли обнаружить действующие установки.

Между тем мы все дальше удалялись от последнего пристанища Каура Рорука, нагрузка на систему жизнеобеспечения снизилась на четыре процента, о чем мне успел доложить искин. Сибурианец безмолвно сидел в соседнем кресле и, как мне кажется, дремал, утомленный прогулкой. Судя по данным радара, на орбите четвертой планеты находилось два естественных спутника приблизительно одинакового размера. Через три часа мы приблизились к одному из них и начали сканирование поверхности. К сожалению, как мы ни старались, но на первой луне мы ничего не смогли найти и сразу же направились ко второй. Еще полчаса облета вокруг этого безжизненного планетоида, и на моем экране появилось изображение корабля. Все-таки он тут был и никуда за прошедшее время не делся. Найти его оказалось не так-то просто, бывший владелец довольно неплохо его спрятал, а за время, которое он тут пролежал, он успел покрыться слоем пыли и мелкой породы. На этом планетоиде присутствовала разреженная атмосфера, состоящая из углекислого газа, сероводорода и небольшого количества азота, кислорода в ней не было ни молекулы. В рубке собрался актив нашей команды, Пластун, Стакс, Румб и я, ну, и конечно, вездесущий Зиц, появившийся, словно из ниоткуда, в самый последний момент.