— Приятно познакомиться, товарищи арестанты. И давно вы тут уже сидите? — поинтересовался я, покивав представленным мне заключенным.

— Давно, Шустрый, давно. Тут про такое не принято спрашивать, тут все на пожизненном. День прошел и хорошо. Вот эта луза теперь твое место, — указал он мне на одну из сот, — располагайся, на ужин пойдешь с нами, покажем, что тут и как, с народом познакомим, покажем, кто есть кто, как себя вести, поймешь быстро.

— Добро, мужики, полезу тогда полежу, а то день суетной выдался, — согласился я и, встав из-за стола, полез в свою, как тут выражаются, лузу.

На удивление, внутри было довольно комфортно, я закинул руки за голову и задумался: «Ну, вот ты и приплыл, Женя, скоростной прыжок из баронетов и десантников в зеки. Правильно говорят, продай жизнь, купи честь. Вот я и продал, и купил. И что с ней теперь делать, я не знаю. Все равно я считаю, что я вместе с парнями поступил правильно, немного коробит то, что Морт с Де Блербо, которые участвовали в тех событиях наравне с нами, смогли вывернуться из этой ситуации и попросту сбежали, оставив нас на съедение этому гнилому виконту. Не иначе, кто-то им помог, хотя никакого значения это уже не имеет. Надо обживаться на новом месте, вот чувствую я, что не все так просто в этом королевстве. И придется еще постараться тут выжить. А еще и работать придется, а я-то ничего, кроме военной службы, и не знаю. Ладно, война план покажет».

Глава 1. Новичок

— Вставай, Шустрый, пошли на ужин, покажем тебе, как тут все устроено, — сказал, подёргав меня за ногу, Румб.

Мгновенно проснувшись и вспомнив, где нахожусь, я вылез из своей лузы, размял шею и потянулся, хочется, не хочется, а надо было идти осваивать новое жизненное пространство. К ужину количество постояльцев в нашей камере увеличилось, все они с интересом рассматривали меня, но разговаривать и знакомиться не спешили.

— Мужики, это Шустрый, наш новый постоялец, — представил меня Румб и предложил мне двинуть в столовую.

Вместе с еще несколькими сокамерниками мы вышли из номера и, не спеша, пошли по отсеку.

— И сколько тут всего человек в секторе? — поинтересовался я, глядя на несколько десятков людей, стоящих небольшими группами или просто пялящихся вниз, туда, где находились столы и прикрученные к палубе пластиковые скамейки, за которыми сидели люди.

— В нашем отсеке сейчас точно не знаю, сколько, но рассчитан он на двести семьдесят заключенных, и таких отсеков тут много, наш тринадцатый по счету в человеческой части станции. Есть еще сектора для других рас и ксеносов. Попервой тебе трудно будет тут сориентироваться, у всех так бывает, когда без сетки остаешься, первое время идет дезориентация, а потом ничего, привыкаешь. В основном все живут наверху, внизу мест мало. Вон там у нас туалеты, — показал он пальцем на две двери по бокам от того коридора, по которому нас сюда и привели, — занимать надолго не советую, можно и проблемы заработать, тут так не принято, сам понимаешь, людям терять нечего, могут и наказать толпой.

Я осмотрел вытянутый прямоугольник второго яруса и заглянул через перила вниз, под нами было расположено с десяток столов за одним из каждых, на мой взгляд, могло бы спокойно уместиться с десяток человек. Сверху мне видна была небольшая очередь и довольно много людей, сидящих за этими столами. Мы дошли до металлической лестницы и начали спускаться на первый ярус. Отсюда мне сразу стало видно, что вдоль одной из стен также были расставлены столы, а вот вдоль другой были четыре точно такие же камеры-номера, как и на втором этаже.

— Там у нас душевые, — показал рукой Румб, — тут пищеблок, становишься в очередь и идешь к синтезатору пищи, лезть без очереди не советую. Прислоняешь к сканеру свой браслет, и он выдает тебе твою пайку. Если нет на браслете средств, извини, ты не жрешь, так тут все устроено. Рядом с душем есть автопрачечная, но мы ей практически не пользуемся. Сами стираем.

— Это почему? — удивился я, отмечая в памяти это полезное место.

— Да потому, что ты туда свой грязный комбез засовываешь, а он тебе вроде чистый, но не твой возвращает, да еще он и старым оказаться может, короче, дело твое, я предупредил.

Мы спустились на первый ярус, и я понял, что столы, которые находятся под навесом, пользуются гораздо большей популярностью, чем те, которые стоят в центре. Они все были заняты арестантами, сидящими над своими пластиковыми подносами с едой.

— Тут тоже есть санитарная комната, и она побольше, но тут и правила совсем другие, — продолжил свой инструктаж мой экскурсовод.

— И что за правила? — нахмурив брови, поинтересовался я.

— Этот туалет, как бы тебе сказать, не для всех, — чуть тише сказал Румб, — тут живут в основном уважаемые люди, а уважаемые люди любят комфорт. Понимаешь?

— Ну, пока понимаю, — кивнул я, рассматривая одну из стен с голоизображением какой-то природы, на которую никто не обращал внимания.

— Тут есть еще спортзал, но опять-таки, обычно времени на него не хватает.

Мы подошли к очереди, и Румб встал в нее, а я пристроился следом. Очередь довольно быстро продвигалась вперед, и примерно через семь минут я уже наблюдал, как Румб подносит свой браслет к сканеру, на нем отобразилась его личная информация, датчик мигнул синим цветом, и окно выдачи пищи открылось. Он достал оттуда свой поднос с одной тарелкой и одним стаканом и поспешил на выход. Как только я прислонил свой браслет к сканеру, то прочитал на экране свое имя и короткий список из четырех параметров.

Общественная опасность — 0.

Баллы полезности — 0.

Трудочасы — 0.

Количество льготных приемов пищи — 8.

Лампочка на датчике мигнула синим и появилась возможность забрать свой поднос, что я сразу же и сделал, помня о том, что в очереди за мной стоит еще много людей.

Сделав несколько шагов по направлению к столам, я наткнулся на довольно крупного мужика, который перегородил мне проход, поднос уткнулся ему в грудь, а громила негромко произнес:

— А вот за это спасибо, сам принес, не положено тебе в первый день жрать от пуза, делиться надо, — он протянул свои верхние конечности за моим подносом, а мои руки уже сами начали действовать.

Где-то внутри себя я ожидал нечто подобное, вот нутром чуял, что проверку на вшивость придется проходить и тут, поэтому я позволил ему взяться за поднос, а потом схватил пластиковую ложку, которую выдавал синтезатор пищи, и резким тычком воткнул ее тонкой рукояткой в глаз мужика. Его руки тут же разжались, а сам он заорал дурным голосом и схватился за пострадавшее место.

Подхватив начавшую падать пайку, я повернулся и протянул свой поднос следующему, стоящему в очереди за мной человеку, который еще не успел забрать свою пайку.

— Подержи немного, — мило улыбнувшись, попросил я его, и он послушно взял мой поднос, застыв как вкопанный.

Я развернулся и, сделав шаг, резко вырвал окровавленную ложку из глазницы орущего громилы, отчего его крики только усилились, я ждал, что вот-вот сейчас подтянутся его дружки, но нет, никто из-за переборки не появлялся, даже странно.

Осознание того, что произошло, начало доходить до пострадавшего, и он закричал: — Сука, сука, мой глаз, он мне глаз выбил.

Я подошел к нему и обтер ложку об его комбинезон, не очень, правда, получилось, но хоть что-то.

Наклонившись к нему, я как можно более нежно прошептал:

— Скажи мне спасибо, дяденька, за то, что я тебе второй глаз оставил или вообще не убил.

Мужик начал подниматься с пола и зарычал:

— Да ты знаешь, с кем ты связался, хрулий выкидыш? Тебе конец! Ты…

Дослушивать я не стал, всё и так понятно, короткий подшаг и резкий удар в солнечное сплетение снизу вверх так, как когда-то мне пробила Де Блербо. Нервный узел от такой ласки послал множество прекрасных ощущений в маленький мозг этого здоровяка, и он начал заваливаться, но я его немного попридержал, и он встал на колени, широко раскрыв рот в тщетной попытке набрать в легкие воздуха. Ложка, которую я совсем недавно пытался оттереть от его крови, опять метнулась в его голову, только на этот раз я уже не стал его жалеть и направил свой удар ему в ухо. Рукоятка вошла наполовину, и я вторым ударом ладони вогнал ее полностью, правда, от удара она треснула и немного поцарапала мне руку. Несколько секунд мужик еще постоял, а потом завалился на спину. Посмотрев на дело своих рук, я повернулся и забрал свой поднос, не забыв поблагодарить так и продолжающего стоять неподвижной статуей арестанта за помощь, после этого перешагнул тело и пошел по направлению к свободному месту под навесом, постоянно контролируя возможные попытки нападения.