Поступить в музыкальное училище;

Найти ударника и ритм-гитариста;

Начать выступать в клубах.

На этом наш план заканчивался, так как мы пока не знали, что должно произойти дальше. Судя по тому, что мы читали и смотрели о становлении крупных музыкальных коллективов, все они прошли через клубные выступления, где их уже замечали нужные люди.

К окончанию школы, ближе к выпускному вечеру, все наши планы отправились в мусорную корзину. И виноваты в этом были мы сами.

− Я подсмотрел код сигнализации в «Мелодии», − сообщил нам Скворец после того, как мы сдали последний экзамен, − предлагаю отметить окончание школы.

− Тайком заберемся в магаз? А что, я не против, − поддержал Кир.

У меня загорелись глаза.

− Савелий, это же классно! Мы сможем поиграть на профессиональных инструментах. Когда идем?

− А что тянуть? Пошли сегодня. Деньги на выпивку и закуску есть. Ключи от магазина я у Катьки потихоньку стырю.

− Вдруг заметит? – засомневался Кирилл.

− Не должна. Мы ведь на одну ночь их берем. Утром я ключи обратно в ее сумку подложу. Даже, если и заметит, не помчится же она сразу своему директору докладывать.

В одиннадцать вечера, нагруженные бутылками с вином, чипсами, колбасными и сырными нарезками, мы стояли у служебного входа в «Мелодию». Вход прикрывался большим козырьком, за счет чего нас не могли увидеть из окон близлежащих домов.

− А камеры? – прошептал Кир.

− Тут нет, − заверил Савелий. – Хозяин раскошелился только на одну над центральным входом.

Он открыл дверь и поспешил к сигнализации. Я и Кир застыли у двери, готовые в любую секунду броситься наутек. Но код подошел, и мы беспрепятственно попали в магазин.

Расположились в том зале, который не просматривался через витринное окно. Подтащили три стула, а из двух табуреток соорудили стол.

− За окончание школы! – поднял пластиковый стаканчик, наполненный вином, Кирилл.

− За новый рубеж! – ответил Савелий.

− За группу «РКС»! – отсалютовал я.

Пили, шутили, дурачились. А факт того, что мы находимся в магазине нелегально, лишь придавал драйва.

Я бережно снял со стены ярко-синюю гитару, предназначенную для игры соло и стал набирать знакомые риффы1. Кирилл занял место у блестящей синтезаторной установки, а Савелий перекинул через плечо ремень бас-гитары насыщенного белого цвета, к которой он давно присматривался.

Полилось невероятное звучание. Совсем не то, которое мы слышали от инструментов в музыкальной школе и наших собственных. Просто поразительно, как профессиональный инструмент преображает музыку, наполняет ее дополнительным колоритом. Идеальный звук.

− Невероятно! Божественно! – произнес Савелий, когда мы сыграли три своих песни.

А затем, помещение наводнили люди в форме.

− Что же, вы, щенки, там делали? – задал нам вопрос следователь.

Шел третий час ночи. Нас доставили в отделение полиции и передали на руки дежурному следователю, майору Калмицкому Дмитрию Станиславовичу. Фишка состояла в том, что Дмитрий Станиславович приходился мужем Светлане Алексеевне, нашей классной руководительницы, и мы уже встречались с ним ранее. Его приглашали в нашу школу для проведения лекций о социальной безопасности среди подростков.

− Отмечали окончание школы, − признался Савелий.

− Воровством?

− Что? – возмутился Кирилл. – Мы ничего не собирались красть. Просто хотели поиграть на безупречных инструментах.

− Вот и поиграли, − ухмыльнулся майор. – Вам уже восемнадцать, так что накажут вас по всей строгости. Особенно, если учесть, − заглянул он в картонную серую папку, − прошлые приводы за драки, нанесение морального и материального ущерба.

− А как узнали, что в «Мелодию» кто-то забрался? – задал я мучивший меня вопрос.

− Гитары, которые вы сняли со стены. Они очень дорогие. Поэтому, каждая снабжена тревожной кнопкой. Прежде чем снять инструмент, на панели рядом отключается кнопочка, − пояснил следователь.

На его столе завибрировал мобильный телефон. Дмитрий Станиславович глянул на имя звонившего, немного подумал и все же ответил на звонок.

− Света, что случилось? – спросил он.

На той стороне долго говорили, до тех пор, пока майор не прервал:

− Откуда узнала, что пацаны здесь?

Выслушав ответ, он хмыкнул:

− Ну, Валера. Придется сделать ему строгий выговор.

Светлана Алексеевна опять начала говорить, но муж прервал ее:

− Хорошо. Посмотрим, что можно сделать.

И положил трубку.

− Не хочется вас в тюрьму за глупость упекать, жизнь калечить, − неожиданно произнес Дмитрий Станиславович, − да и ваша классная руководительница клянется, что вы не отморозки, а талантливые парни.

− Отпустите? – с надеждой спросил Савелий.

− Отпущу, да не совсем.

− Это как?

− В армию пойдете.

− В армию!? – в один голос спросили мы.

− Но мы собирались в музыкальное училище поступать, группу свою развивать, на сцене играть, − впервые в жизни растерялся я.

− Играть? – усмехнулся следователь. – Вот в армии и поиграете.

− А что, можно будет с собой инструменты взять? – немного опасливо уточнил Кирилл.

− Можно.

Мы так и не поняли, серьезно он сказал про инструменты или просто насмехается над нами.

На последний звонок и школьный выпускной вечер мы не попали, в связи с тем, что уже через три дня после того, как нас поймали в «Мелодии», сидели с вещами в военкомате.

− Сынок, иногда то, что кажется трагедией, может обернуться во благо, − обняла мама меня на прощание.

− Скворец, как там Катя? – спросил я по пути до места службы. – Ей не досталось за наше вторжение в «Мелодию»?

− Досталось, − вздохнул приятель. – Директор магазина всех собак на нее спустил и уволил без выплаты премиальных.

− Нехорошо получилось. Надо было хотя бы извиниться перед ней. Она злится?

− Уже нет. Сказала, что увольнение подтолкнуло ее предпринять шаги для осуществления своей мечты.

− Что за мечта? – заинтересовались мы с Кирюхой.

− Она фотографом мечтает стать. Свадьбы фотографировать и все такое. Копила денег на специальные курсы. Ей предки немного купюр добавили, она учиться пошла.

− Можно сказать, что все не так и ужасно сложилось, как могло бы быть, − решил я. – Нас не посадили, а Катя займется интересным ей делом.

Моя мама оказалась права. Армия пошла нам на пользу. И не только в физическом плане, хотя это и немаловажно. Особенно, подтянулся Кирилл. Мы с Савелием и до армии имели спортивное телосложение, а вот наш блондинистый красавчик всегда был немного худосочным. За год службы Кир превратился если не в атлета, то в крепыша точно.

Неожиданностью явилось, что в армии, во всяком случае в той воинской части, куда направили нас, всех призывников обучали вождению по двум категориям. В результате, я и мои друзья, получили водительские удостоверения на управление легковыми и грузовыми автомобилями.

− Повезло, − радовался Савелий. – Неизвестно, когда смог бы курсы оплатить. А тут так подфартило.

− Осталось только машину достать, − ухмыльнулся Кир.

В воинской части нам предоставили и возможность играть.

− Музыканты? Отлично, − обрадовался командир отделения. – У нас уже есть один. Будете вместе играть в клубе.

Клубом оказалось длинное одноэтажное здание, расположенное на территории части и выкрашенное в унылый серый цвет. А музыкантом парень из нашего города.

− Ефим Струков? – переспросил Кирилл. – Фамилия у тебя звучная. Ты случайно не сынок нашего мэра?

− Он самый, − усмехнулся парень.

Жилистый и вертлявый Ефим с отросшим ежиком волос неопределенного цвета выглядел изможденно. Его большие серо-голубые глаза, слегка навыкате, изучали незнакомцев с подозрением.

− Что ты тогда тут делаешь? – удивился Савелий.

− В смысле, что делаю? То же, что и вы. Учусь Родину защищать.

− А разве ты не должен учиться в каком-нибудь престижном вузе, или путешествовать по всему свету? Как это твой папочка допустил, что ты в армию попал, да еще в обычную часть?