Домой я попал к десяти вечера.

− Есть будешь? – спросила мама.

Она вышла из своей комнаты в старом выцветшем халате и рваных тапках.

− Конечно, − поцеловал я ее в щеку.

− Ты что, пил?

− Мам, всего одну кружку пива.

− Рома, вчера твоя классная руководительница звонила. Проводила со мной беседу на тему воспитания. Называла тебя трудным подростком.

Засмеялся.

− Совсем недавно она говорила, что я вундеркинд.

Когда кто-то из учителей в школе впервые назвал меня вундеркиндом, я обиделся. Решил, что это слово ругательное.

− Сынок, на носу экзамены.

− Мам, не начинай.

Насчет экзаменов я совсем не парился. Хотя и прогуливал большинство уроков, мне достаточно было прочесть учебник от корки до корки, чтобы закрыть все свои неуды и сдать итоговые контрольные.

− Как успехи в музыкальной школе? – спросила мама, накладывая в мою тарелку еду.

− Разучиваю игру совместного применения ударов рукой с медиатором.

− Сложно?

− Сейчас уже не так, как поначалу, – сел я за стол.

Ужин выглядел скромно. Гречневая крупа с мелко порезанным куриным мясом. Денег в нашей маленькой семье катастрофически не хватает. Отца мама выгнала много лет назад. «Недоразумение, а не мужик. Какой от него прок», − говорила она. В принципе, я с ней согласен. Мой отец любит философствовать, но не любит работать. Мы иногда встречаемся, и каждая встреча оборачивается тем, что я стараюсь побыстрее удрать, раздавленный его морализаторством.

Мама пыталась строить новые отношения. Не удалось. Последний кавалер набрал на ее имя кредитов и скрылся в неизвестном направлении. Она работает на почте и пытается справляться с коммунальными платежами, обеспечением нас продуктами питания и выплатами по чужим долгам. Мама откладывала деньги на покупку домика у моря. С мечтой пришлось расстаться. Накопленные средства быстро закончились.

Мы с парнями пытались искать какие-то подработки, но школьников никуда не брали. Лишь в этом году, когда нам исполнилось по семнадцать лет, в службе занятости кое-что предложили. Так, я и Кир заполучили работу на несколько часов в неделю в детском развлекательном центре, присматривать за детьми, пока их родители совершали шопинг по торговому комплексу. Савелий на эту работу не прошел по внешним данным. − «Мы принимаем только русских», − отрезал администратор, не желая считаться с его документами, где в графе национальность четко указывалось: русский. Поэтому, пока я и Кир пасли мелюзгу, Скворец раскладывал рекламные буклеты, газеты и объявления по тем адресам, что ему выдавали в службе занятости.

− Ромчик, нехорошо девушку приглашать на свидание и не являться, − подплыла ко мне Соня на следующий день.

Шла перемена между уроками, и мы с парнями решали, чем, помимо работы, займемся в предстоящие выходные.

− Прости, Сонечка. Меня срочно вызвали на работу, − набивал я себе цену. – Разве Кирилл тебе не сказал?

Друг кинул на меня возмущенный взгляд. Слегка пнул его под коленку.

− Сонь, Ромка предпочел тебе гитару, − сдал он меня.

− Вот как? – изогнула изящную бровь красавица.

− Не слушай его, он врет. Ты ведь дашь мне возможность реабилитироваться?

− Так и быть, − проявила она благосклонность. – Сводишь меня сегодня в кафе «Миал». В восемь вечера встретимся у входа.

− Сонь, я работаю до восьми. Давай, в восемь пятнадцать?

Кафе «Миал» располагалось неподалеку от торгового комплекса, где в детском центре резвились детишки. Пятнадцати минут мне хватит на то, чтобы расписаться за свое дежурство, получить недельную выручку и добраться до кафешки.

− Договорились. Но, ни минутой позже.

− Я не опоздаю.

Соня ушла, оставив нас наслаждаться ароматом ее духов.

− Шикарная телочка, − цокнул языком Савелий. − Ром, только ведь не по карману.

Отмахнулся.

− Посмотрим, как пойдет.

Ровно в двадцать пятнадцать я стоял у входа в «Миал». Соня появилась через десять минут.

Выглядит сногсшибательно. Алое платье с треугольным вырезом на груди, приталенный черный жакет и в тон ему туфельки на каблуках. Роскошные светлые волосы, свободные от резинок и заколок, спускаются волной по плечам.

Обычно я не заморачивался насчет своего внешнего вида, но сейчас пожалел, что на мне дырявые черные джинсы и непримечательная черная футболка с длинным рукавом.

− Идем? – улыбнулась девушка.

Кафе «Миал» вполне бюджетное место. Мы иногда зависаем тут с парнями, в основном в те дни, когда отец Кира расщедривается и перечисляет его матери денег свыше официальных алиментов.

Порадовался, что Соня выбрала «Миал», а не пафосный «Кватро». Да и заказала она всего лишь сырную нарезку, легкий салат и бокал апельсинового сока, чем еще больше набрала очков в моих глазах. Для себя выбрал гранатовый сок и стейк с картофелем фри.

Зря переживал по поводу того, о чем нам с ней говорить. Весь день придумывал темы для разговора. Но девушка облегчила мне задачу, взяла всю инициативу на себя.

− Рома, на вечеринке, в честь юбилея школы, твой голос просто покорил меня. Я не знала, что ты поешь.

− Мы первый раз выступали в школе, вот ты и не знала.

− Твои друзья тоже поют?

− Нет, только подпевают.

− У вас своя группа?

− Не совсем. Но мы на пути к этому.

− Что это значит?

− Как минимум, для группы нам нужен барабанщик, а как максимум, еще один гитарист.

− А разве недостаточно, что ты и твой друг армянин играете на гитарах?

− Савелий не армянин. И второй ритм-гитарист нам бы не помешал. Тогда можно будет сосредоточиться на пении, бегать по сцене и прыгать в зал, − пошутил я.

Соня иронии не оценила.

− Та песня, про звездное небо, что ты пел в самом конце. Никогда не слышала ее раньше.

− Это моя песня.

− Хочешь сказать, сам сочиняешь слова? – искренне удивилась она.

− Ну да. И слова, и музыку.

− А про меня напишешь песню? – перешла Соня от любопытства к кокетству.

Усмехнулся.

− Каждая девчонка хочет, чтобы ей посвятили песню.

− Я не каждая девчонка, − притворно обиделась она.

− Согласен. Ты самая красивая девчонка.

Соня широко улыбнулась и сменила тему. Начала рассказывать про своих подруг.

Слушал ее вполуха, гадая, чем закончится вечер.

− Может, двинем ко мне? – предложила она, когда наши бокалы и тарелки опустели.

Недвусмысленный намек. Неужели красавица Соня такая доступная? Я был разочарован. Конечно, она влекла меня, и предвкушение разливалось по телу, но все же…

− А твои родители?

− У отца на фирме сегодня корпоративное мероприятие. Мама тоже идет с ним. Так что, вернутся они за полночь.

− Тогда не будем терять время, − расплатился я по счету.

Квартира, в которой жила Соня, выглядела богато. Девушка провела меня по длинному коридору и открыла дверь одной из четырех комнат.

− Хочешь вина? – предложила она.

− Не откажусь.

В ее комнате стоял мини-холодильник, откуда она и извлекла уже открытую бутылку вина.

− Твои родители знают, что ты держишь в холодильнике алкоголь?

− Еще недавно его тут не было, − лукаво глянула она на меня.

Выходит, заранее планировала привести меня к себе домой. Отпил немного белого вина из предложенного ею бокала.

− Сонь, я что, так тебя своим пением зацепил?

− Не только, − слишком стремительно выпила она свою порцию игристого. – Знаешь ли, я без ума от твоих зеленых глаз. Никогда не видела, чтобы у парня были настолько зеленые глаза.

После таких слов остается лишь действовать, нерешительность тут неуместна.

У меня уже случалась близость с девочками. И я не ошибся в том, что Соня не новичок в сексе. У нее определенно были партнеры и до меня.

Квартиру первой школьной красавицы покинул час спустя, с твердым намерением никогда сюда более не возвращаться.

В субботу, отработав положенные часы, собрались с парнями у меня дома. Кир сочинил новую мелодию. Хотели ее вместе проиграть. Когда у кого-то из нас рождалась мелодия, мы старались ее сразу сыграть. Как правило, в процессе, у меня рифмовался текст. Сегодня слова не ложились, хотя музыка звучала красиво и мне нравилась.