– Почему?

– Не знаю. – пожал плечами шеф. – У людей свои погремушки.

– Да о чём ты?

– Он умер от вируса. Модного тут, на земле.

– Ничего себе, погремушки! От него многие умерли.

– А могло бы быть всё по-другому! – отрезал Велиал. – Ты обдумала то, что я тебе сказал?

– Да. Я бы очень испугалась, если бы передо мной кто-то вот так появился из воздуха.

– Надо же. Так почему ты решила, что клиент не испугается?

– А что я должна была сделать-то?

– Чёрт! Ты правда такая тупая? И почему только тебя наняли!

Аня вздохнула и подумала ещё раз.

– Сообразила. Наконец-то. – усмехнулся Велиал.

Она и правда сообразила. Ей нужно было появиться тут невидимой, чтобы узнать клиента в лицо. А потом уже действовать по ситуации: встретиться с ним случайно, или зайти под каким-то предлогом. И издалека подойти к нужной теме. А потом, когда он согласится…

– У меня же вопросы есть! – завопила вдруг Аня.

Велиал, казалось, на секунду утратил своё высокомерие и невозмутимость. Даже вечные льды в его взгляде претерпели на миг изменения. Покрылись трещинами и пошатнулись. Но всего на мгновение, а после он просто спросил:

– Чего ты орёшь? Есть вопросы – спрашивай. Я уже понял, что ты – головная боль. Но не я тебя нанимал, не мне и увольнять.

– А ты не мог бы спросить у Люцифера, зачем он меня нанял?

– Не мог бы! – отрезал Велиал. – Нанял, значит надо так. Это ты у нас беспредельно наглая, начальству вопросы задавать. Говори быстро, я уже устал от тебя.

На самом деле, он развлекался по полной. Она его забавляла. Такого цирка он даже в самых смелых предположениях не мог ожидать. В аду всё всегда стабильно: предельно мучительно, кроваво и скучно. А тут такая звезда! Возникла из ниоткуда перед человеком. А потом ещё скорую ему вызвала. Такого даже в анекдот никто бы не додумался вписать, а она вот она. Прямо у него перед глазами. Прямо у него в подчинении.

– Ну, согласился он на контракт. С учётом какого-то своего масштабного желания. А дальше?

– Дальше ты думаешь о бумаге и ручке, и они появляются у тебя. Клиент подписывает контракт. И всё.

– А желание?!

– Желание исполняется, как только он ставит свою подпись. Договор оказывается там, где нужно. А ты весело и бодро топаешь отдыхать.

Велиал не стал говорить Ане, что желания людей не всегда масштабные. Иногда какой-нибудь парень готов продать душу за лишних пять сантиметров в штанах, а девушка – за ночь любви с кумиром. Сама всё узнает.

– Велиал… – сказала Аня. – А какой срок у контракта? Ну… через сколько заберут душу?

– Фильмов насмотрелась? Нет никакого срока. Душа попадает в ад после смерти. Хоть через сто лет – это не принципиально.

– Я всё поняла. Спасибо!

– Ну, поняла, тогда не стой тут! Работа не окончена. До конца дня контракт должен быть у меня на столе. – и исчез.

Всё, как у людей, прямо. «Контракт на столе до конца дня!» Будто и не умирала.

Ана вздохнула, подумала о Матвее Сливцове, и оказалась в больнице. Пока невидимой, чтобы никого не напугать. Он лежал в общей палате. Ну, и как ей говорить с ним в такой обстановке?

Она прикинулась дальней родственницей пациента и оплатила ему отдельную палату. Потом нашла халат медсестры и отправилась к больному. Около него стояло целых два каких-то аппарата, мерно попискивающих. Капала капельница. Сливцов был в сознании, рассматривал потолок. На вошедшую девушку едва взглянул. Аня была без капюшона, без очков, и в белом халате.

– Как у вас дела? – улыбнулась она.

Матвей покосился на неё и сказал:

– Я тебя помню. Это ты мне скорую вызвала?

Видно было, что он не боится. Странный тип. То с инфарктом свалился при виде неё, а то разговаривает, как ни в чём не бывало.

– Я? – удивилась Аня. – Я – медсестра. Пришла узнать, как ваше самочувствие.

– Не. Такое невозможно забыть. Именно ты появилась на моей кухне, как джинн из бутылки. Я думал, ты глюк. Думал, белочка меня посетила. А ты, оказывается, реальная…

– Ладно. Допустим, это я. – перешла на деловой тон Аня. – Ты второй инфаркт не схватишь от ужаса?

– А что? Ты такая ужасная? Ты же мне скорую вызвала, да?

– Да я, я! – вот примотался.

– Что ты там спрашивала у меня? Говори. А то я что-то так обалдел, что не расслышал. Ты ведь что-то спрашивала, да?

– Ты душу продать хотел. Готов? Что хочешь взамен?

Аня подумала о бумаге и ручке, и у неё в руках оказался бланк, заполненный от руки. Она решила не вникать ни во что. У неё имеется работа: скупать души. Хотите продать свою? Извольте, распишитесь, получите заветное желание.

Матвей посмотрел на неё. Пришла мысль, не перекреститься ли, но в вене, в локтевом сгибе правой руки, была игла. Ну, и ладно. Не очень-то и хотелось. Девица была красивой, и сейчас ничуть не пугала.

– Я передумал. Заглянул туда, за границу жизни, и передумал. Если выкарабкаюсь – попробую как-то сам.

Ну вот вам, здрассте. Передумал он. К такому её не готовили. Да ни к чему её не готовили! Аня сильно разозлилась и бланк договора исчез вместе с ручкой. Она повернулась к Сливцову спиной, чтобы выйти из палаты. От злости даже забыла, что способна телепортироваться.

– Дочка! – позвал он.

– Чего тебе ещё надо?

– Ты держись! Тяжело тебе, наверное, на твоей службе. Скорую вызвала… надо же. – Сливцов слабо засмеялся.

Чувствуя себя облажавшейся целиком и полностью, – ещё и Матвей догадался, кто она, – Аня вышла из палаты под хихиканье клиента, так подло сорвавшего её первую сделку.

Она разозлилась. И неслабо. Выйдя из палаты Сливцова в коридор, Аня выхватила пирамидку из кармана, исчезая на ходу из вида, наплевав на то, что это может кто-то заметить. Первое имя, которое высветилось на пирамидке, было женским. Алёна Фрагина. Сойдёт. Алёна так Алёна.

Восемнадцатилетняя девушка сидела и думала о страшном. О предстоящей сессии. Казалось бы, ну что такого страшного в сессии? Просто с самого первого дня учёбы у неё что-то не заладилось с преподавательницей по антикризисному управлению. Да, Мария Сергеевна была требовательна ко всем, и это бы полбеды. Но Алёну, с её синими глазами и идеальными локонами, спадающими на плечи, она вообще не воспринимала всерьёз. Хотя девушка сама, своими силами, поступила на бюджет.

Ей очень хотелось жить иначе, чем жила её мама. Что это вообще за жизнь такая? Муж-алкаш, низкооплачиваемая работа. Нестарая ещё женщина, а выглядит вечно как измыленная мочалка. Алёне хотелось, принципиально, остро, до одури хотелось другой жизни. Вариант с удачным замужеством она откладывала на самый последний случай. Ей хотелось выучиться, стать кем-то, и самой себе всё заработать. Она пока не очень могла охватить своим воображением это заработанное «всё», но знала, как называется то, что ей нужно, в двух словах. Достойная жизнь, вот что требовалось Алёне. И с первого класса она, сжав зубы, топала к своей цели. Была отличницей, активисткой, примерно ведущей себя ученицей. Свои мотивы, которые вовсе не были добрыми, а состояли из злости на свою жизнь и зависти к чужим, девочка успешно скрывала. Все вокруг – учителя и одноклассники – любили Алёну, и старались поддерживать её на каждом шагу. Подруги отдавали ей хорошие вещи, которые родители никогда бы не смогли купить Алёне. Учителя продвигали её на олимпиады. И всё получалось, но почему она, наивная, решила, что и дальше будет так же?

Мария Сергеевна быстро спустила её с небес на землю. Худая женщина без возраста, в брюках и свитере, с пучком на голове и в профессорских очках, она смотрела на Алёну, как на тусовщицу из клуба, случайно перепутавшую двери. Шла девочка после бурной ночи кофейку попить в кофейне, но случайно забрела в институт. Поначалу Алёна пыталась доказать преподше свои знания, но за неполный учебный год Мария Сергеевна совершенно её деморализовала. И теперь, даже зная материал, Алёна теряла дар речи, когда злыдня задавала вопрос.

– Брось, она тебе завидует. Просто ты красотка. – утешали однокурсницы.