Я завёл разговор о теле не зря. В Советской Армии «тело» – это самая низшая ступень бывшего свободного человека, которого на два года забирают в рабство. И поэтому ритуал поступления на службу в армию как раз и напоминает обращение в рабство свободного человека. Вначале «тела» собирают в конюшню или в хлев, где они толпятся, блеют или мычат, телятся и даже иногда, бывает, свинячат – напиваются до свинячьего визга. Потому что многим из них страшно.

Затем приезжают из воинских частей за ними так называемые «покупатели». Они рассматривают сначала личные дела, потом – доставшиеся им тела. И дальше «покупатели» «покупают» себе новые тела. То есть, призывников. Во многих воинских частях призывников первое время так и называют – «тело».

«Эй, тело, а ну-ка подъем!»

Чуть позже призывник становится военнослужащим, так как он принимает присягу. То есть, раб даёт клятву верно служить своему господину. И он уже не гражданин со всеми его правами, а бесправное тело. Которое можно заставить выполнить любую работу и даже пойти на смерть. На смерть за своего господина, в данном случае, формально – за государство, а фактически – за командира. Взвода, роты, полка, дивизии, армии.

Но «тело», которое приняло присягу, в армии уже называют другим словом – «дух».

Учитываете разницу? Тело и дух? То есть, уже не просто бессловесное тело, но всё же что-то весьма бесплотное, аморфное. Почти газообразное. И ещё неясно, что лучше – безответственное тело, которое может и отказаться принять присягу, или уже отвечающий за всё «дух», из которого моментально вышибут дух за любую провинность.

У армии есть разные классификации учёта «тел» и их наименований, но если взять усредненную, то вначале до принятия присяги ты – «тело». После присяги уже «дух». Иногда тебя, если ты расторопный или борзый, называют не «духом», а «молодым». Мол, вон «молодой» кабанчиком метнётся на кухню или подметёт плац. Есть еще обидное прозвище – «салабон». Или более мягкое и дружелюбное – «салага». Но это чаще всего в морфлоте. Там – своя квалификация. Морская.

После того, как «молодой» прослужил полгода – он уже «щегол». Ну или что-то подобное из орнитологического справочника, например, «фазан». Через год пернатый оперяется и становится… «черпаком». Иногда того, кто прослужит год, называют, «череп» или «слон». «Слоны» ленивые и, хотя службу «тащат», но всегда норовят «сачкануть». Только именно на тех, кто отслужил в армии год, и держится воинская повинность. Не служба – повинность. Ведь в армии не только служат – там живут. Это огромное хозяйство: кухня, скотный двор, оружейка, гаражи, медсанчасть, всякие разные грузы, техника и так далее. То есть, такая огромная усадьба. Или замок. Или земли. Поэтому вся служба в армии очень напоминает рабовладельческий строй. Иногда с примесью раннего феодализма.

И вот, прослужив полтора года, тело, прошедшее разные перевоплощения, повысившее своё мастерство почти до предела, достигает высшей ступени солдатской иерархии – звания «дедушка». Выше «дедушки» только отслуживший два года «дембель». Но «дембель» – это уже почти гражданский человек, недаром его в армии часто называют другим словом – «гражданин». И слово «дембель» – от слова «демобилизация». В отличие от мобилизации демобилизация – увольнение из армии.

А гражданином «дембеля» называют потому, что он обретает свои утраченные два года назад гражданские права. И уже почти никому не подчиняется. Потому что уже вышел приказ министра обороны о его увольнении в запас и командиры, которые ещё недавно что-то от него требовали, смотрят на него, как на отрезанный ломоть. В армии таких может задержать только какое-то ЧП в части или невиданное нарушение – если «дембель» кого-то изобьёт или убьёт, если попадётся на какой-то крупной краже и так далее. В общем, если он совершит воинское преступление. Иногда такое случалось – дембеля могли угодить либо на «зону», либо в «дисбат», что ещё хуже. И там проводили два-три года. Но это уже совсем другая история.

Так вот, начиная с приезда «покупателей» – то есть, представителей разных воинских подразделений, куда заранее отбирают призывников, прошедших медкомиссию, и заканчивая чередой реинкарнаций от «духа» к «гражданину» человек, призванный на воинскую службу – это, по сути, раб. Который стал рабом за долги. Требует у своего гражданина вернуть долг государство.

Во времена СССР этот гражданский долг ещё можно было понять – тут тебе и бесплатная медицина, и бесплатное образование, бесплатные квартиры или дома, бесплатные спортивные секции, кружки, пионерские лагеря на Чёрном или Азовском море, бесплатное детское питание, бесплатные книги в библиотеках и бесплатные учебники в школах, три года отпуск по беременности и уходу за ребёнком и много-много чего ещё. И бесплатного, и качественного. Теперь понятно, как у выученных, вылеченных и выросших мальчиков в Советском Союзе образовывался такой вот долг?

А вот сегодня, когда ничего государство бесплатно не даёт, а, наоборот, граждане обязаны ему за всё платить – откуда сегодня у граждан возникает долг перед государством? И должен ли гражданин такого государство расплачиваться с ним самой дорогой платой, которая у него есть – своей жизнью?

Никита попал в армию 27 декабря – как вы помните, его забрали в канун Нового года. То есть, 25 декабря, когда он со своим вещмешком приехал в областной военкомат, то услышал, что сегодня уйдёт последняя команда. Он не поленился это уточнить у знакомого прапорщика. «Прапор», мельком взглянув на его «сидор», удовлетворённо хмыкнул – «бывалый». И подтвердил агентурные данные. Некоторые парни, лелеявшие мечту остаться до весеннего призыва, откровенно загрустили. Мол, вот бы Новый год встретили дома.

Но так считали не все. «Раньше сядешь – раньше встанешь». Эта народная мудрость, как и то, что «перед смертью не надышишься» была доступна довольно большому количеству призывников. Поэтому все стали ждать, попутно постепенно уничтожая приданные им домашние припасы. Сидеть было весело – каждый рассказывал о том, как его провожали. Только веселье быстро пропало, когда к ним пришли, наконец, «покупатели».

Это были представители внутренних войск или, как их называли в Советской Армии, «краснопогонники». Или «велосипедные войска». Одним словом, «ВВ-шники». Потому что на малиновых погонах у солдат и сержантов красовались две желтых буквы «В». Представителей этого рода войск в армии не любили. И немудрено – внутренние войска, по сути, подчинялись МВД, как и пограничные войска – КГБ. Формально, конечно, они тоже представляли собой подразделения Советской Армии, но только в военное время. Потому что тогда внутренние войска превращались в пехоту и шли на фронт.

А вот в мирное время задача частей внутренних войск – охрана важных государственных объектов. В том числе и колоний с тюрьмами. То есть, ВВ – это не совсем строевые части, это – бывшие «вертухаи», которые еще при Сталине охраняли заключённых. Кроме зон ВВ-шники охраняли важные заводы, институты и прочие секретные учреждения. А самые секретные объекты охраняли уже войска ГБ. Госбезопасности.

Но, тем не менее, то ли генетическая память была жива, и «вертухайское» прошлое ещё не все забыли, то ли представители всех остальных родов войск, включая даже стройбат, считали, что внутренние войска – это не армия, а просто надзиратели, то ли каждый солдат думал, что попади он в дисбат, эти «ВВ-шники» будут его мордовать… В общем, не любили внутренние войска в СССР. Хотя дисциплинарные батальоны охраняли вовсе не они, а тоже «краснопогонники» с эмблемами СА – Советская Армия. Пехота то есть. Но не любили почему-то именно ВВ-шников.