Она успела распрощаться с мечтами и грёзами, успокоилась, распланировала жизнь на годы вперёд.
Без него, без Ромки.
Поздно, милый. Слишком поздно!
Если бы месяц назад…
— У тебя, Сафронов, был счастливый шанс стать папой замечательных малышек. Ты его про… короче, любимый, я убила наших девочек… неделю назад убила. Ты мне больше не нужен, предатель.
— Как же так, Зарочка, как же так? Ты же ни единым словом не обмолвилась… зачем ты это сделала! Зачем?
— А ты… ты зачем? Обрати внимание — ты ушёл сам. Сам, любимый. Теперь сам просишься обратно. Что не так, чем тебя любовница не устроила? Ты — негодяй. Живи теперь с этим. Мне больше не звони.
Ромка не звонил, пришёл сам.
Разговаривали в коридоре.
В квартиру женщина его не впустила.
Одета Зара была довольно странно, в объёмный бесформенный балахон, но Ромка этого не заметил, наверно был слишком занят своим, личным.
Муж выглядел одиноким, обиженным и постаревшим.
Зато она была счастлива…
УЗИ показало, что внутри у неё стучат малюсенькие сердечки двух эмбрионов.
Позднее выяснилось, что это две девочки.
И неважно, близняшки это или двойняшки.
Мечты иногда сбываются.
— Алина, у тебя будут две сестрички. Как ты к этому относишься?
Дурёха
Покупаю вакцину от чувств — и внутри не болит,
Только изредка щемит в груди, не давая забыться,
И бесстыже раздета весною душа-инвалид…
Ей замёрзнуть не страшно…
Намного страшнее влюбиться…
Только твоя девочка
Знаете, что такое настоящая, выкручивающая из живого тела суставы души тоска-кручина?
Фёдор Михайлович тоже до поры не знал и вот…
— Дурёха, право слово, это как, это почему? Я же тебя… можно сказать первый раз за всю жизнь по-настоящему влюбился. Ну и что, что мне пятьдесят три, а тебе вдвое меньше, девочка моя. Ага, моя… держи карман шире. К экстрасенсу сходить, в церковь? Свечку поставлю, помолюсь, глядишь услышит Создатель, мать его ети… если существует нечто подобное в природе. Где ты, любовь моя!
Мужчина был безутешен, потерян настолько, что подчинённые стали поговаривать о том, что босс по всей видимости стал вдовцом. Кто-то из активистов бегал по этажам со списком — кто сколько готов пожертвовать на печальную церемонию.
Слухи расползались, множились. Люди прятали от начальника глаза.
Все в компании знали, что Фёдор Михайлович — отменный семьянин, каких поискать, что Ильза Викентьевна для него — свет в окошке.
Начало печальных событий было положено в обычной командировке.
Заканчивался формальный срок действия контракта на поставку комплектующих для сборки пылесосов. Нужно было обновить договор.
Можно было послать одного из замов, но захотелось развеяться, хоть на несколько дней отойти от монотонных будней, от постоянного нервного напряжения.
Фёдор Михайлович даже от водителя отказался, сам сел за руль.
Никаких планов строить не было желания. Если честно, он просто хотел отдохнуть ото всех и выспаться.
Рулить делами фирмы был приказом назначен Веретенников, единственный по-настоящему преданный человек, но даже ему была озвучена завуалированная версия переговоров.
Телефон был отключен, жена и зам заранее предупреждены, что переговоры будут ответственными и сложными, что лучше его не беспокоить.
В живописном пригороде был с соблюдением мер секретности снят на неделю уютный домик, где его никто не сможет отвлечь от созерцания природы и чтения, на что в реальной жизни не оставалось ни сил, ни времени.
Вопрос с поставщиками был предлогом для поездки, но его тоже необходимо было решить, с чего и начался побег от самого себя.
— Верочка, — позвал директор завода невзрачную как моль, чересчур серьёзную молоденькую секретаршу, — возьмите документацию, подготовьте договор. Меня ни для кого нет. И кофейку, кофейку нам, милейшая.
— Константин Андреич, где вы выкопали такую “очаровашку” с печальными глазами? Неужто жена выбирала, чтобы соблазнить было нечем, — хихикнул посетитель, намекая на известное всем пристрастие собеседника к слабому полу.
— Не скажите, Фёдор Михалыч, Верочка — такая умница, такая очаровашка. Достоинств у неё немерено. Если бы она не была моей сотрудницей… женщина-огонь, честное слово, на скаку кого угодно остановит. Сражает наповал. Работает, учится, прыгает с парашютом, сплавляется на байдарке по горным рекам. Когда всё успевает?
— Ладно, не суть важно. У меня просьба. Обеспечь алиби на неделю, чтобы комар носа не подточил. Что-нибудь предельно правдоподобное.
— Понимаю, понимаю, дружище, — сам, бывало, грешил. О, женщины!
— Ты не так понял. Зря возбудился. Хочу уединиться, помечтать, покопаться в памяти.
— Одобряю. Самому всё обрыдло. Но подружка не может помешать. Могу поспособствовать.
— Не стоит.
— Не стОит или не стоИт? Шучу. Какие наши годы. Хотя… у меня реально уже два внука. Верочка, у тебя всё готово?
Контракт оформили мимоходом. Выпить за дружбу Фёдор отказался, сославшись на то, что за рулём, а вину за нелицеприятное мнение о Верочке, хотя она о нём даже не догадывалась, решил загладить, чтобы совесть не мучила.
В портфеле нашлась пара совсем не дешёвых безделушек, подаренных некогда компаньонами по бизнесу для супруги, но так и не нашедших применения. Ими и отдарился, поблагодарив девушку за профессионализм и исполнительность.
— Вы, Верочка, прелесть! Был бы немного моложе — пригласил бы на свидание. Благодарю!
Девушка приняла презенты с восторгом: бижутерию тут же примерила, брызнула на тонкое запястье духами.
— Восхитительный букет, Фёдор Михайлович. У меня тоже кое-что для вас есть. Ароматизатор для автомобиля. Авторский дизайн флакона. Не поверите, моделью для эскиза была я.
— Именно в таком неожиданном виде? Не жалко расставаться с шедевром?
— Вовсе нет. Наброски были сделаны на пляже. Художник был очарован моей фигурой.
— О, да! Судя по формам — было чем восторгаться. Позвольте откланяться. Масса, знаете ли, дел.
— Понимаю.
Фёдор Михайлович вышел на свет, зажмурился: романтическая неделя одиночества началась.
Он чувствовал себя счастливым.
Покрутив в руках подарок, Фёдор многозначительно ухмыльнулся, сунул статуэтку в бардачок, — достоинств у девочки действительно хватает. Пусть даже художник приукрасил. “Где мои семнадцать лет…”
Заселившись в арендованный домик на берегу живописного озера, мужчина достал из багажа бестселлер, занимательный триллер, обещавший путешествие в молодость, в благодатные времена романтической молодости.
Прочитать удалось с десяток страниц, когда раздался звонок телефона.
Фёдор поморщился, но посмотрел на экран, где высветился незнакомый номер.
Немедленно был дан отбой. Захотелось совсем выключить аппарат, но привычка — вторая натура: без связи он чувствовал себя неуютно.
Звонок возобновился.
— Мне некогда. Перезвоните позже.
— Не бросайте трубку, Фёдор Михайлович, — прозвучал смутно знакомый весьма приятный женский голос, — это Вера, референт и секретарь Константина Андреевича.
— Говорите.
— Вы забыли папку с документами.
— С какими ещё документами… договор? Ах, да. Я про него даже не вспомнил. Обрадовался свободе. Оставьте пока у себя. Заеду позже.
— Но здесь ваш паспорт. Права и всё такое. Вы ещё не уехали?
— Бред, как права могли оказаться… ах, да, точно. Рассеяный с улицы Басейной. Не могли бы вы привезти злополучную папку? Такси оплачу. Моральные издержки компенсирую.
— Диктуйте адрес.
Через час Вера приехала в уединённую обитель.
— Не откажите отужинать со мной. Право, так неудобно получилось.
— Ну что же, пожалуй, соглашусь. Здесь так мило. Вековечные сосны, хвойный воздух, цветы, озеро.
— Да-да. Стоит протянуть руку с орехами, как со всей округи сбегутся белки. Совсем ручные создания. С веранды видно лебедей. Здесь действительно мило. Я долго выбирал уединённую обитель. Сейчас отпущу водителя, закажу чего-нибудь вкусненькое. Какие блюда предпочитаете, что любите? Не обидитесь, если на столе будет вино?
