– Хорошо, я постараюсь, – отвечаю, всё ещё с сомнением.

– Вероника, пожалуйста! У меня температура тридцать восемь и пять, слабость, я едва по квартире передвигаюсь, – Маринка кашляет в трубку, и я сдаюсь.

– Я приеду, – уверенно заверяю я.

– Спасибо тебе, сестрёнка, – добивает она меня жалобным голоском.

– Держись там, – я скидываю вызов и снова иду во двор.

Не представляю, что буду делать, если охрана меня не выпустит, но попытаться я должна.

Каким бы этот Клим не был крутым, удерживать меня здесь силой он не имеет права. Наивно, конечно, я знаю, но храбрюсь про себя и иду к охраннику.

Смотрю ему в глаза и заверяю, что несколько минут назад созванивалась с Игорем. Переживания за простывшую Маринку придают мне уверенности. Говорю, будто он в курсе, я предупредила, что мне надо уехать, но адрес спросить забыла, а мне нужно вызвать такси. Перезвонить не могу, потому что Игорь занят и просил не беспокоить.

– Скажи, база отдыха “Хвойный бор”, таксисты знают, – отвечает охранник, не подозревая, что я его оманываю.

Забегаю в дом, вызываю такси, сердце бьётся так, что удары отдаются в ушах.

Пока жду машину, заправляю аккуратно постель и постоянно подхожу к окну, типа мне это поможет, если Хозяин вернётся.

Сегодня, как ни странно, удача на моей стороне. Я выхожу из дома, сажусь в такси и не сталкиваюсь ни с каким Игорем Климом.

Оказывается, его дом стоит рядом с базой отдыха, о которой мне говорил охранник. Похоже, Хозяин тот ещё любитель развлечений. Стриптиз-клуб, здесь какая-нибудь сауна с бассейном, что у него ещё? Ресторан по-любому есть. Как говорится: “Красиво жить не запретишь”.

До города мы едем целых сорок минут, по дороге я прошу водителя остановиться возле аптеки.

Сажусь опять в машину, и мой телефон звонит. Я уверена, что это Маринка, ей там, бедной, наверное, совсем плохо. Но к моему удивлению, на экране высвечивается имя брата.

– Ты где? – хмуро спрашивает он.

– Еду к Маринке, – отвечаю. – Она заболела, просила лекарства привезти, – объясняю Лёшке.

– Серьёзно? – офигевшим тоном спрашивает, а я не понимаю, что это значит.

– Сказала, что высокая температура, простыла, – нахмурившись, ударяюсь в подробности.

– Слушай, Ника, я только что с ней созванивался, потому что у тебя телефон был отключён. Маринка сказала, что ты теперь тоже стрептизёрша? – мне будто нож в спину воткнули, аж в пот ударило. Понятно, что Лёшка бы всё равно узнал, но это один фиг подло. Я молчу, не хочу оправдываться. – Нахрена, Ника? – тянет с надломом он.

– У тебя есть другие варианты? Давай, я приеду к тебе в общагу и буду жить четвёртой в вашей комнатушке, – защищаюсь я.

– Короче, разворачивайся и подъезжай ко мне, что-нибудь придумаем, – командует младший брат.

– А Маринка? – растерянно спрашиваю я.

– Она, конечно, больная, но не в этом смысле, – с сарказмом говорит он. – Я же вроде сказал, что эта дура уже в клубе, и нет у неё никакой температуры, – такси заворачивает по адресу дома, в котором Маринкина квартира.

– Не ходи туда, Ника, – уже с наездом давит Лёшка.

Я рассчитываюсь с таксистом и прошу увезти в другое место, называю адрес общаги, где живёт брат.

Отворачиваюсь к окну, потому что слёзы щиплют глаза. Как можно быть такой тварью? Ещё сестра называется. Я в тысячный раз клянусь сама себе, что больше даже близко к ней не подойду! Пусть хоть сдохнет, пальцем не пошевелю.

Вижу Лёшку издалека, у него куртка ярко-синяя, выделяется из толпы. Стоит, руки в карманы засунул, всматривается в каждую проезжающую машину, меня ждёт.

Не видела брата почти две недели и только сейчас понимаю, что очень соскучилась. Он сильно похож на папу, особенно, когда с щетиной, прямо копия.

Такое вот живое напоминание оставил о себе отец, чтобы не забывали.

Выхожу из машины и не могу сдержать улыбку. Не смотря на то, что Лёшка уже знает про стриптиз-клуб, всё равно притягивает к себе и обнимает.

– Молодец, что приехала. Зря только не сказала мне, что у тебя проблемы, – смотрит в глаза мне сверху вниз, отстранив немного, но из рук не выпускает.

– Так они у меня с завидным постоянством, – отвечаю и поднимаю взгляд. Он вдруг настораживается, глядя куда-то поверх моей головы. Слышу, как хлопает дверца машины и оборачиваюсь.

От неожиданности и снова вернувшегося страха меня начинает потряхивать, потому что из тёмного внедорожника выходит Хозяин и направляется к нам.

Инстинктивно я встаю за Лёшкину спину и беру его под руку, не сводя глаз со своего похитителя.

– Это кто? – спрашивает брат раздражённо, заметив мою неадекватную реакцию.

– Клим, – говорю, чтобы он сразу понял, о ком речь.

– Ну нифига себе, – эмоция меняется, теперь у фаната Хозяина интонация наполненная восхищением. Он ещё не знает, как ему придётся разочароваться в том, кого буквально боготворит.

– Всем добрый вечер, – здоровается главный в этом городе, снизошедший до простых смертных.

– Здрасте, – отзыватся Лёшка, а я цепляюсь за его руку крепче.

– Ника, у нас непонятка вышла, садись в машину, нам всё ещё нужно поговорить, – с виноватым выражением лица и почти ласково говорит Хозяин.

– Э.., притормозите немного, никуда она не сядет, – вмешивается брат, вступаясь за меня.

– Понял, не дурак, – Клим поднимает руки, показывая, что не хочет конфликта. Я не верю ни в его жесты, ни в слова. – Как знаешь, но потом не предъявляй мне за сказанное, оно касается только тебя, – предупреждает с серьёзным видом. Я не удерживаюсь и короткий, совершенно идиотский смешок срывается с губ, от нереальности происходящего. Он вообще соображает, чё несёт? Кто он и кто я! – Я не вырубал тебя, просто случайно оказался рядом. Мы с Бодрым в последний момент успели выдернуть тебя из машины, – смотрит на меня, приподняв брови, а я не могу пошевелиться.

– А почему вы мне сразу не сказали? – я непроизвольно нахмуриваюсь так, что лоб начинает болеть, вспоминая сколько страхов натерпелась, после того, как очнулась.

Лёшка крутит головой, попеременно смотрит, то на меня, то на Клима и явно ничего не понимает.

– Запарился, – отвечает, как выясняется, не похититель, а спаситель, и мои замученные пазлы в голове наконец-то сходятся.

Уезжаю, оставляя Нику, хотя внутри не спокойно. Девчонка явно не в себе ещё, но мои дела сами себя не решат и ждать тоже не будут.

Всю ночь сидел возле неё, как долбаная сестра милосердия, следил за капельницей. Заодно порылся в сумке, нашёл паспорт.

– Пробей мне Зимину Веронику Александровну, – говорю Бодрому и вглядываюсь в асфальт.

– А конкретней, чего пробивать-то? – тупит опять он.

– Всё. Родителей, где родилась, училась, – перечисляю со скучающим видом, что меня интересует.

– У твоей Ники сестра тоже стрептизёрша, она её туда и затянула по ходу, – выдаёт осторожно, косится на меня.

– Кто такая? – спрашиваю, повернувшись к этому следопыту.

– Марина, псевдоним не знаю. Зато у неё расширенный пакет услуг, – хмыкает он. – На хату себе уже заработала, хотя тарифы не завышенные, – я чувствую, как мои глаза округляются, не подготовился к такому раскладу.

– Есть значит у девки коммерческая жилка? – зачем-то спрашиваю с сарказмом.

– Типа того, не то что твоя Ника, – несёт Бодрого не в ту сторону, и я сжимаю челюсти, но это не помогает.

– Ты сейчас мне чё всуропить пытаешься? Возвышаешь проститутку, а эта, что лежит на моей кровати и отходняки славливает, лохушка, что ли? – он попутал хер с трамвайной ручкой, и меня обрывает. – Тормози! – ору я.

– Клим, ты чё? Я же прикалываюсь! – отмазывается Бодрый.

– Ты зажрался уже! Тебя прёт от сытой жизни! – угрожающе наезжаю. – Давай, рули на обочину, хреново слышишь, что ли? – он скидывает скорость и останавливается. – Дёргай отсюда! – рявкаю я. Всечь ему хочется, но я пока держусь, руки не распускаю.