– Не было никакого жеребца, – спокойно отозвался Донахью, перестав заикаться.

Патрик кивнул, с угрюмым видом подтвердив, что в глаза не видел вороных коней, после чего заявил, что ему нужно идти. Если молодой лорд изволит искать призрачных лошадей и ловить белых волков, никто не вправе ему запретить, а у него много дел. Колесо на господской карете едва держится, и это чудо, как они вообще добрались до Ровердорма.

Уна тоже ушла, пообещав избавить дядю от тыквенного супа, а Лоуренс заявил, что возьмет своего Алатара и отправится в Ровердорм, где хорошенько обо всем расспросит у людей. Выведет меня на чистую воду и отыщет пропавшего жеребца.

Наконец, он уехал, а мы остались.

Я надеялась пообщаться с дядей с глазу на глаз, но мне так и не удалось провернуть это вечером, потому что к дому подъехали повозки с потерянными слугами Уилсонов. В одной из них оказалось долгожданное дядей вино, так что очень скоро он выпал из действительности. Да и мы с Уной с головой погрузились в домашние хлопоты.

Когда я была едва жива от усталости, появилась Лиззи. Сунула мне в руки три фартинга и кувшин с парным молоком – судя по всему, сестра вернулась с молочной фермы. Скорее всего, от Кордансов – я слышала, что у тех приболела корова.

Наконец, домашние дела были переделаны, и мы отправились в кровать. Я устроились рядом с Лиззи на широкой софе в спальне тетушки, но еще долго не могла заснуть, прислушиваясь к сонному дыханию сестры и тому, как посапывала тетушка Прим.

Все же задремала, но ненадолго. После полночи явился Лоуренс – громко топал, грохотал дверьми и грязно, пьяно ругался. Я так и не поняла причину его недовольства, но подозревала, что в Ровердорме Лоуренсу никто и ничего про Грома не рассказал.

На всякий случай накинула на нашу дверь дополнительное магическое плетение, но кузен ломиться к нам не стал. Недовольно бормоча, протопал по коридору, и я услышала, как захлопнулась за ним дверь.

В следующий раз я проснулась уже от визга. Подскочила, сняла заклинание и выбежала в коридор – оказалось, визг несся из комнаты Илейн, причем настолько громкий, что кузина перебудила весь дом.

По крайней мере, меня она подняла на ноги, из соседней комнаты прибежала встревоженная Кейт, да и Азалия Уилсон тоже подскочила. Пришел и Патрик, оставшийся ночевать в привратницкой – именно он по нашей просьбе с мрачным видом выкинул жабу, сидевшую в кровати Илейн, за окно.

После чего пожелал всем доброй ночи, развернулся и ушел.

Тетя Азалия тут же накинулась на меня с упреками, обвинив в том, что Лиззи снова решила подшутить над ее дочерью. На это я предъявила ей спящую, разметавшуюся по кровати Лиззи, да и Илейн нехотя подтвердила, что дверь в ее комнату была закрыта изнутри на засов, так что моя сестра не могла войти и подложить ей жабу в кровать.

– Скорее всего, та запрыгнула через окно, – заявила бледная кузина, и я тут же подтвердила, что жабы в Ровердорме крайне прыгучие и им вполне по силам преодолеть расстояние в несколько метров до распахнутого окна на втором этаже.

Уж больно хотелось спать.

Тетя посмотрела на меня с большим сомнением, после чего лично закрыла окна в спальне Илейн.

– Сейчас же по кроватям! – приказала нам, и я потащилась в свою комнату.

Но затем передумала и прошла по дому, проверяя те самые окна.

Уна не ошиблась – на нас надвигалась гроза, а с ней, вполне возможно, и буря. Лежа в постели, я слышала, как завывал ветер и стучали по стенам и крыше ветки деревьев. Неожиданно для себя заснула, но, опять же, ненадолго – меня разбудил осторожный стук в дверь.

Оказалось, посреди ночи к нам явились нежданные гости, потому что в одном из соседских домов случилась беда.

В «Кипарисе», особняке молодого герцога Кавингтона.

Тайлор расположился в кресле перед камином, вытянув длинные ноги. Смотрел на огонь, а еще иногда косился на бокал виски, стоявший на круглом инкрустированном столике.

Но куда больше его притягивало пламя. Разгоревшись, оно, потрескивая, прыгало по березовым дровам, кидая золотистые отблески на содержимое бокала и отражаясь от тающих в виски кусочков льда.

Лед был из собственных морозильников «Кипариса».

Вернувшись с верховой прогулки, Тайлор зарядил все магические накопители в доме, чем несказанно обрадовал слуг и привезенного из столицы повара. У него самого тоже нашелся повод для радости – магия с каждым днем все увереннее отзывалась на мысленные приказы. Покорно льнула к рукам, и Тайлор в очередной раз подумал, что лето в деревне станет для него не таким уж и наказанием.

К тому же оно обещало новые и приятные знакомства – Тайлор вновь вспомнил о сбежавшей незнакомке.

Впереди маячили и другие развлечения – скачки в Ольсене, где он собирался выставлять Ночного Ветра, и еще охота, которую он думал организовать еще через несколько дней. До этого он собирался посвятить свободное время встречам с арендаторами и детальному осмотру своих владений с управляющим Кимом Йорсеном.

Земли Кавингтонов давно стоило привести в порядок, и Тайлор немного жалел, что не занялся этим раньше. Больше трети из них не обрабатывалось, из-за чего он терял деньги, и это следовало исправить.

Да, требовались кое-какие вложения, но Тайлор не был стеснен в средствах, так как у него имелось несколько прибыльных предприятий в столице. Теперь же он рассчитывал на то, что, осушив болота и кое-где расчистив лес, тем самым привлечет новых арендаторов и в скором времени получит солидную прибавку к прибыли.

Не только это – Тайлор не собирался забывать и о королевском задании. По дороге, объезжая свои владения, он завел с управляющим разговор о жизни в резервации, заявив, что его интересует…

Исключительно личный интерес, заверил он Кима Йерсена, в котором, как оказалось, текла кровь одного из исконных народов. Тот был полукровкой, и его мать принадлежала к племени айваро.

Но если айваро разрешали чужакам находиться на территории их племени, то чикотто вели изолированный образ жизни, встречая людей из Элайра чуть ли не на ножах.

В буквальном смысле этого слова.

Управляющий сразу же заюлил, но Тайлор все-таки вытряс из него обещание, что тот организует экскурсию в племя чикотто. И да, Тайлор был готов заплатить за это столько, сколько потребуется. Расходы в этом вопросе его не пугали: все покрывалось из королевской казны.

Добившись своего, он перевел разговор на жизнь в Ровердорме, после чего задал еще один животрепещущий вопрос.

На этот раз он не получил удовлетворительного ответа.

Но Тайлор не собирался сдаваться. Принялся расспрашивать слуг, а потом и арендаторов, явившихся к нему с жалобами и предложениями. Ответов до сих пор не было, но это не заставило его свернуть с намеченного пути.

Его не оставляло ощущение, что он застыл в полушаге от разгадки тайны сбежавшей красавицы. Нужно немного поднажать или же задать нужный вопрос правильному человеку.

Оставалось всего лишь найти этого самого человека.

К вечеру уверенность Тайлора заметно поколебалась. К тому же поднявшийся ветер гнал по выметенным дорожкам «Кипариса» прошлогоднюю листву, кидая в лицо пыль и сухие травинки. И с каждым новым порывом, а также с каждой новой милей, которую проделывала огромная черная туча, приближавшаяся к Ровердорму со стороны гор, Тайлор чувствовал, как сильнее накатывала на него усталость.

В теле поселилась противная слабость, стала побаливать затянувшаяся рана и пропал аппетит, поэтому он, ощущая себя столетним стариком, устроился в гостиной возле разложенного камина.

Попросил слугу разжечь, потому что его знобило.

Принялся смотреть на огонь, размышляя о том, что он уже сделал и что предстояло успеть за три долгих летних месяца.

Явившийся к вечеру Люк с удовольствием разделил компанию, заявив, что знает причину подобного настроения и отсутствия аппетита. Все очень просто – на Тайлора напала сельская меланхолия.