– А вы, Александр, согласны?

– Полностью доверяю выбору Светочки.

А затем следуют несколько минут нежностей и поцелуев со жгучими признаниями в любви, пока я, прикрыв ладонью глаза, предвкушаю, сколько сил и нервов вытянет из меня данное торжество.

– Пока оставим этот вариант, а с окончательным определимся, когда вы будете знать точную дату регистрации.

– Это случится очень скоро, – уверяет невеста, вдохновлённая предстоящим торжеством. – Адвокат заверил нас, что это дело пары недель.

– Развод, а далее минимум тридцать дней с момента подачи заявления. А при условии, что вы рассчитываете на определённую дату, и вовсе придётся подождать два-три.

– Я работаю в администрации города, – шепчет Александр, подмигивая мне, – всё случится намного раньше.

Итак, к депутату добавляется чиновник, и в итоге получается значительный плюс в этом месяце. Я даже готова восхищаться розовой свадьбой, лишь бы гонорар меня радовал.

– Отлично! Подберу место и оформление, пришлю вам для утверждения вместе с договором. Я работаю по предоплате.

– Конечно. – Александр соглашается без сопротивления под взглядом избранницы и спешит на выход.

И всё вроде замечательно, вот только мне кажется, что парочка торопится с планами, потому что развод без помех не подразумевает обращение к адвокату. Придётся задать Ворону несколько вопросов…

Ворон

– Уже вернулась? – заглядываю в кабинет Яны, сосредоточенно перебирающей бумаги, а затем смотрю на часы, подтверждая, что суд закончился. – Как успехи?

– Всё отлично, – удовлетворённо улыбается. – Карпеевых развели. По имуществу пришли к соглашению: городская квартира и машина остаются за женой, загородный дом за мужем. Севостьяновы наконец-то предоставили устраивающий обе стороны график посещения детей, обсудили сумму алиментов. Заседание назначено на завтра. Думаю, оно будет последним.

– Справишься одна? – Помню, что завтра в гости придёт Миша, чтобы познакомить с Евгенией.

– Есть важные дела? – подмигивает, намекая, что вечер я проведу в компании девушки, которая уйдёт из моей жизни с рассветом.

– Есть. Изотов напросился в гости. С невестой будет знакомить.

– Удивительно, что заставляет мужчину жениться второй раз? Да ещё и через три месяца после развода. Неужели первый брак ничему не научил?

– Страх, что юная девочка сбежит к более перспективному, а главное, молодому кандидату. Поэтому нужно её окольцевать, тем самым подтвердив право и поставив незримое клеймо. Предложение выйти замуж – это контракт, а кольцо – подпись. Ты ведь была замужем. Всё знаешь.

– И меня хватило на два года, как ты помнишь. – Яна сгребает документы и спешит на выход, проталкивая меня в двери в переговорную.

– Условия контракта не устроили? – смеюсь, вспоминая её избранника, который однозначно не подходил знающей себе цену Яне.

– По глупости не прочла пункты, пропечатанные мелким шрифтом внизу страницы, – цокает, показывая, что это не моё дело.

Я лишь знал имя мужчины, которому она сказала «да», но личное знакомство так и не состоялось. В тот момент бывшая однокурсница трудилась на государственном поприще, и именно я уговорил стать моим партнёром сразу после того, как отец отошёл от дел и передал мне владение своим детищем.

– Яна, ты же юрист. Как опрометчиво с твоей стороны читать важные документы по диагонали, – подтруниваю над компаньоном, усаживаясь за переговорный стол и пока не понимая, к чему готовится Яна. – Мы кого-то ждём?

– Да. Человек попросил проконсультировать его по вопросу развода. Толком проблему не объяснил, поэтому выслушаем, а затем решим, стоит ли браться за дело.

– Думаешь, проигрышное?

– Пока не поняла. – Она мнётся, перекладывая бумаги на столе и не глядя мне в глаза, что не свойственно Яне. – Ужин с Мишей и его невестой. Для себя пару планируешь?

– Уже. – Сам не замечаю, как при мысли об Олесе, на моём лице появляется улыбка. Яна отвечает аналогичной, и я не сразу понимаю, что она подразумевает своё присутствие. – Олеся.

– С чего вдруг?

– Компенсация ущерба.

– А-а-а, то есть ты хочешь представить её Мише и предложить в качестве организатора свадьбы? – киваю, полностью соглашаясь с выводами. – Макс, она очень милая, – Яна прикладывает ладонь к груди, прикрывая данным жестом неискреннюю эмоцию, – но не твой типаж. Ты останавливаешь свой выбор на ярких, самодостаточных, острых на язык.

– С остротой у неё всё в порядке.

– Этим и привлекла?

– Могу так сказать: у неё есть своя, противоположная моей точка зрения, которую она бойко отстаивает. А те аргументы, которые сыплются на мою голову как из рога изобилия, дают понимание о неординарной и очень интересной личности. Просто милые меня никогда не привлекали: щенячий взгляд, томные вздохи и бесконечная надежда на большую семью, сразу мимо. Но Олеся верит в то же самое в общем, всегда, это постоянная неменяющаяся константа, к которой она упорно идёт. И мне интересно, способен ли я надломить её убеждения осторожными вбросами, посеяв зерно сомнения.

– То есть это эксперимент? Ты используешь её как подопытного кролика?

– Можно сказать и так.

– Узнаю Макса Ворона, – звонко смеётся Янка, откидываясь на стуле. – А я-то решила, что соседка надломила тебя, заставив смотреть в другую сторону и восторгаться свадьбами.

– Мне просто интересно, в какой момент все эти влюблённые, жаждущие связать себя узами брака, парочки превращаются в ненавидящих друг друга людей, плюющихся ядом. Когда внутри щёлкает и человек готов выкрикнуть «ненавижу»? Они же любили друг друга. Все любили, понимаешь? Как оказались на дне, окутанные презрением и желанием вырвать из глотки когда-то родного человека даже пару старых кроссовок? Я их столько видел перед собой, – указываю на противоположную сторону стола и продолжаю: – Красивых, не очень красивых, умных, старых, молодых, хитрых, меркантильных…

– Но были и мирные разводы. – Яна обрывает мою тираду, заставляя выудить из памяти несколько бракоразводных процессов, которые не прошли на повышенных тонах.

– Были. Четыре пары за двенадцать лет моей работы.

– Ты считал?

– Записывал, – подтверждаю, получая удивлённый взгляд. – Две из них с брачным контрактом, что существенно облегчает данный процесс, две, которые пришли к общему знаменателю ещё до того, как оказались в моём кабинете. И мы не можем утверждать, что до появления в нашей фирме они не сцедили накопленный яд.

– Люди разучились договариваться.

– Нет, Яна, разговаривать: первопричина всех проблем, и не только в отношениях между мужчиной и женщиной, это относится ко всем социальным ролям.

– А ты со своими мимолётными увлечениями много разговариваешь?

Если бы мои родители в своё время слушали друг друга, возможно, у меня бы сейчас не было отчима младше матери на двадцать лет, и мачехи младше отца на тридцать. Может быть, именно по этой причине я не принимаю стандартную картину мира, в которой создаются семьи, рождаются дети и каждый вечер ты возвращаешься к одному человеку. Мои родители полжизни провели в поисках чего-то, по их мнению, делающего их счастливыми, забыв показать сыну, то есть мне, как правильно. Раз в несколько лет у мамы появлялся новый поклонник, а папа знакомил меня с очередной «последней любовью», которая, конечно же, оказывалась далеко не последней.

– Макс, вспоминаешь, что говорил девушке в баре на прошлых выходных? – Яна показательно фыркает, закатывая глаза. – Не напрягайся, – похлопывает меня по плечу, – уверена, ты даже имени её не помнишь.

И пока провожу параллели, вспомнив аналогичную подковырку Олеси, в переговорной появляется довольно приятная пара. Судя по спокойной беседе, у них вполне человеческие отношения. Неужели в моём списке появится пятый пункт?

– Добрый день, Гореев Александр, – доброжелателен, улыбчив и настроен позитивно, что подтверждается улыбкой на лице его спутницы.