– Неплохо. – покачал головой оперативник.

– Неплохо? – скривился Мамыкин. – Великолепно. И вот вы, можете не нависать надо мной? Отойдите чуть, а то будто места больше нет. – проворчал он. – Стеф, а с вас ужин. И не в столовке больницы, иначе я там намеренно отравлюсь.

– Непременно. – Стеф подхватила Диму под локоть и потянула за собой. – Не будем мешать. Забронируйте нам какой-то столик в хорошем месте. Нужно и правда всем выдохнуть, впереди у нас много тяжёлой работы.

– Да что-то рано выдыхать. Мне Кирилл звонил, он пока ещё не отважился сказать её отцу, что Эмили украли.

– Разберёмся. – Стеф похлопала молодого человека по плечу, натянула перчатки, поёжилась, закутываясь поглубже в большой серый шарф, и проговорила. – Холодно у вас здесь. Долго ещё? – крикнула она Мамыкину.

– Быстро только кошки родятся. – язвительно ответил криминалист. – Закончил.

– Тогда поехали греться и ужинать.

 Небольшой камерный ресторанчик на окраине встретил уставших гостей теплом большого камина, улыбчивыми официантками и целой вереницей изысков, заточенных под местную исконную кулинарию: закрученные в розы хвосты селёдок, зажаренные до золотистой корочки маленькие рыбёшки, фрикадельки из щуки, топлёное масло с укропным духом, несколько тарелок похлёбки.

– Какое великолепие. – Стеф потянула носом ароматный запах.

 А желудок Мамыкина отозвался густым и мучительным урчанием.

– А долго ещё кукинг-шоу будет? – мрачно спросил криминалист. – Есть охота.

– Какое шоу? – не понял Денис.

– Ну это, – Мамыкин потыкал пальцем в сменяющих друг друга официантов.

– Ребята, хватит пока. Чего-нибудь согревающего принесите. – попросил Дима и продуктовая лавина сразу же стихла, а взамен на столе появились запотевшие бутыли. – Пацаны, ну голову-то включайте. На работе мы. Мне пива. Стеф что вам?

– Виски.

– Мне морса, только тёплого. Потом коньяка пятьдесят. – буркнул Мамыкин.

 Ресторан к вечеру быстро наполнялся людьми, вскоре все столики были заполнены, музыка из динамиков полилась чуть громче, и Стефани, не любившая громких сборищ, глянула на оперативника.

– Наверное, пора спать. Завтра тяжёлый день.

– Не вопрос. Сейчас вызову машину.

– Ну что я могу завтра домой уже ехать? – подчищая хлебом соус с тарелки, спросил Мамыкин.

– Ну что ты, – улыбнулась Стеф, – завтра начинается всё самое интересное, завтра рано утром мы едем на болота.

– Куда? – Мамыкин нервно сглотнул и уставился на девушку.

– На болота.

 Криминалист тяжело вздохнул, подхватил свой чемоданчик и пошёл на выход.

– Ты куда?

– За репеллентами. Я слышал там комары размером с птеродактилей.

 Стефани улыбнулась, допила остатки терпкого напитка и посмотрела на Коврова.

– Я бы хотела завтра максимально большее расстояние проехать по воде. От какой-нибудь самой дальней точки, где мы можем погрузиться, и до места базы. Это возможно?

– Конечно. Только тогда выезжать нужно в ночь, чтобы к утру на месте быть.

– Тогда ждём Мамыкина и в путь.

Следующий рассвет они встречали уже на небольшой яхте, уверенно шедшей посередине полноводной реки. За штурвалом стоял молодой плечистый паренёк с одутловатым лицом, с которого не сходила улыбка, где-то в моторном отсеке копался Николай Иванович, ещё с вечера пригнавший катер в одну из деревень, куда Стеф, Мамыкина и Коврова привезли на машине. Судно остриём киля резало гладь воды, взбивало белые гребешки на верхушках зеленоватых волн, и оставляло после себя широкий след. Стеф сразу после отплытия ушла в сторону кормы и просто наблюдала за проплывающими пейзажами, смотрела в толщу побеспокоенного водоёма, изредка поглядывала на небо и снова уходила в свои мысли.

– Не побеспокою? – спросил подошедший Дима.

– Нет. – покачала головой Стефани.

– А как же санитар и монахиня из больницы? Получается, они погибли из-за того, что увидели его? – спросил опер.

– Насколько я поняла, судмедэксперт назвал причиной смерти санитара острую сердечную недостаточность, а монахиня переусердствовала с запрещёнными препаратами. – развела руками Стеф.

– Ну она ж монахиня. – недоверчиво покосился на неё оперативник.

– Но человек же, а не дух нетленный. Я посмотрела её послужной список до прихода в епархию. К сожалению, она бывший медик, пристрастившийся к наркотикам. Фактически не нужно было допускать её в помощь на территорию больницы.

– То есть то, что он с ними говорил, это всего лишь совпадение? – мужчина покосился на неё.

– Не знаю. Давай разбираться во всём поэтапно. Я вообще не очень люблю делать какие-либо неподтверждённые заявления. – спокойно ответила Стефани. – Следственные действия вы провели в полном объёме, криминалист на месте был один из лучших, поэтому дальше мы можем спокойно работать. Вы в части следственной линии, я, – Стеф помолчала, – в своей части.

– Я Кузякину всё отправил. Он следователь, вот он пусть за бумажками и сидит. – усмехнулся Дмитрий.

 Катер чуть замедлил движение, рулевой стал поворачивать штурвал, и Стефани увидела, как из подсобки высунулся Николай Иванович.

– К болотам подходим! – громко сказал мужчина. – Сначала куда?

– В первую очередь на то место, куда Эмили фотографироваться ездила, потом на базу. – отозвалась Стеф.

 Николай Иванович покивал, убедился, что стоящий за штурвалом сын горничной Петя тоже расслышал просьбу Стефани и вернулся в моторный отсек. Белобрысый мальчишка знающим движением чуть прибавил скорость и, расплываясь в улыбке, смотрел вдаль, бормотал что-то мелодичное и аккуратно выводил катер подальше от опасных местных рифов.

 Стефани, оглядев широко раскинувшуюся водную гладь, обернулась к Коврову.

– Совсем мальчишка, – кивнула она на Петю, – а как с катером управляется.

– Так ему уже, – Дмитрий задумался, – лет двадцать пять, вроде. Он малость того, – оперативник постучал себя пальцем по лбу, – но живёт с матерью на базе, если нужно, он и дрова колет, и моет, и чистит… Так-то сила есть, а вот ума мало.

– Жалко. Симпатичный паренёк, – задумчиво сказала Стеф, – а к Эмили он как относился?

– Никак. У него жена такая ревнивая, что он лишний раз старается по сторонам не смотреть. Она его лупит чем попадя. – рассмеялся Дима.

– Он женат? – удивилась Стеф.

– Ну, тётя Катя баба с головой, она ж прекрасно понимает, что сынуля – мужик рослый и взрослый, а без нормальной жизни и с отсутствием мозговой деятельности, он тут всем бы устроил. Она его к знакомой своей пристроила, у той муж уехал и бросил одну с ребёнком. Она в деревне живёт, Петя к ней иногда катается, по дому помогает, огород копает, да и она на базу приезжает раза три в неделю, помогает генеральную уборку делать, за скотиной ухаживает. Баба она красивая, только больно рука тяжёлая.

– Понятно. – усмехнулась Стефани. – Мудрая женщина, ваша тётя Катя.

– Ну да. – вздохнул Дима.

 Стефани немного помолчала, глянула на притихшего Мамыкина, сидевшего с угрюмым видом, и показала в сторону приближающегося куска суши.

– Её мать сказала, что они туда на велосипедах ездили? Как это возможно?

– Скорее всего, на катере доехали до берега, покатались и обратно. Где здесь ездить-то?! – пожал плечами Дмитрий.

– Вы уже беседовали с молодым человеком, с которым она уехала? – переходя на нос катера, спросила Стеф.

– Ну да. – неуверенно ответил Ковров.

– В чём сложность? – Стеф остановилась и цепко впилась взглядом в лицо опера.

 Ковров поморщился, покачал головой и, явно подбирая слова, ответил, нервно почёсывая затылок:

– Ну мужики чутка переборщили, когда его требушили. Он чуть-чуть в больничке.

– Они дебилы? – прямо спросила Стеф после некоторой паузы.

– Да. – просто ответил Дима и спешно продолжил, словно оправдываясь. – Просто папаша её такой кипиш навёл, что все готовы были осушить близлежащие болота, чтобы найти девочку.