— Пина колада, — возвестил он.

Подумав, что это, наверное, один из любимых напитков каждой девушки, я с благодарностью взяла его и принялась потягивать, краем уха вслушиваясь в щебет Маси. И меня ее голос вообще удивил. Он был странным, с придыханием. Нэля, Оля и Ксеня тоже раскраснелись и поглядывали на своих спутников с отчётливым интересом.

И я до определённого момента не обращала на них никакого внимания, увлекшись разговором об учёбе. Как раз тема коснулась поступления в институт.

— Я вообще не понимаю, зачем ехать в такую даль, поступать на вышку, когда и у нас колледжей полно, — недовольно пробубнила Нэля.

Я с ней уже неоднократно обсуждала этот момент, потому что мы с девчонками собираемся разъехаться кто куда. Позже, конечно, выяснилось, что она просто не хотела расставаться. Девушка действительно очень плохо переносила разлуку с близкими людьми, но это жизнь, чего уж тут.

Я как раз допила свою Пину коладу и взяла в руки второй бокал, но уже с другим напитком, как услышала вздох, а за ним:

— О, Картер приехал! — воскликнула Оля, на что я немедленно отреагировала сжатием пальцев на пузатом бокале.

Нет, сил раздавить его у меня бы не хватило, но посуда дрогнула, и несколько капель упали на платье, оставляя уродливые пятна.

Твою мать!

Принялась вытирать их салфеткой и краем глаза выцепила его массивную фигуру. Он был одет в неизменно чёрную футболку, подчёркивающую рельеф его спортивного телосложения и чёрные джинсы. Похорошел за лето, гад!

— И Тамилова, как обычно, Тарзаном на нём, — хихикнула Ксеня, как и я увидев, что девушка, на год старше нас и учившаяся с нами в одной школе, мгновенно прилипла к диванчику, на котором разместился Макс. — Вот она, кстати, говорила в прошлом году, что за Картером поступит в институт.

— Поступила? — с деланным равнодушием спросила я.

— Насколько знаю, да. Не зря же хвасталась чуть ли не на каждом углу.

— Рада за неё, — ответила спокойно, несмотря на то, что меня не слабо так приложило этой новостью.

Раньше я думала, что последую за ним на край света. Я умела прилипать так, что не отлепишь, да только самого Макса это никак не устраивало. И если изначально хорошее отношение было как нечто естественное, то через пару лет я поняла, что он относился ко мне просто как к сестре друга, стараясь не обижать и вообще серьёзно не воспринимать.

Но до той поры я действительно считала, что буду ходить за ним по пятам, последую в тот же институт, пойду работать в ту же организацию… Сейчас плевать. Плевать, потому что я уже давно вычеркнула Макса из своей жизни. Он уже давно не номер один в моём списке ценностей.

Да, мне неприятно, что какой-то Тамиловой он позволяет подобные вещи, а меня считает малолеткой, неспособной разобраться в собственных чувствах. Это делает больно. Раньше я бы, наверное, разревелась и умчалась куда подальше, проклиная его и себя за свою слабость, но сейчас всё иначе.

Больно, но не цепляет. Давно плевать на эти чувства. Они лишь отголосками воют глубоко внутри, но я давно закрыла ту область своей души на амбарный замок. Единственное, что я позволяю себе — ненавидеть Картера. Ненавидеть всей душой, потому что он всё ещё пробуждает во мне воспоминания о каждой пролитой мною слезинке.

Осушив бокал, почувствовала жар и странный озноб. Вряд ли температура, ведь не может же быть такого прилива сил от неё. И чувствовала я себя уже изрядно пьяной.

— Ма-а-ась? — протянула, начав потягивать третий коктейль с лаймом. — Вы уже много выпили?

— Всего по нескольку бокалов, — улыбнулся Николай, повернувшись ко мне. — И тебе рекомендую поторопиться, чтобы не отставать от своих подруг.

Что-то мне в его словах не понравилось. Я внимательно посмотрела на Ксеню. Не могло её так развезти. Дамир, перехватив мой взгляд, склонился, поманив пальцем, чтобы я приблизилась, а когда сделала, то услышала проникновенное:

— Потанцуем?

По телу внезапно прокатились сладкие мурашки. Я отстранилась и посмотрела в искрящиеся карие глаза. И да, мне действительно хотелось танцевать. Ему с Ксеней всё равно ничего не светит, поэтому подруга вряд ли обидится, если я уведу у неё кавалера.

Кивнула ему и поднялась с диванчика, мгновенно ощутив изморозь на коже от взгляда того, на кого решила не обращать внимания. В конце концов, я взрослая девочка. Караулить, как раньше, по просьбе Кости меня не надо.

Дамир подал мне руку и повёл на танцпол, а я обратила внимание на Нэлю, которая уткнулась в плечо довольного Петровичева. Ксеня, опустив голову, что-то смотрела в телефоне, Максим, прикрыв глаза, слушала, что говорил Николай, а Олю за широкой спиной одного из близнецов мне было не видно.

Мы вышли из зоны столиков и парень сразу приобнял меня за талию и прижал к себе. И всё бы ничего, но это был какой-то медленный танец. Казалось, парню было всё равно, что звучит ритмичная тяжелая музыка, достающая басами до сердца. Он держал крепко, властно. Рисовал пальцами узоры на тонкой ткани платья и заставлял раз за разом покрываться мурашками.

В какой-то момент, я ощутила, как между ног всё сокращается от возбуждения, трусики стали невероятно влажными, соски напряженными, а голова шла кругом от частого дыхания.

— Тебе хорошо? — спросил Дамир на ухо. — Не хочешь уединиться?

Я была не в состоянии отвечать. Ткнулась лбом парню в плечо и замерла, покачиваемая его плавными движениями. Внешний мир перестал существовать, я уже не слышала громкой музыки, но чувствовала, как под кожу проникают вибрации звука. Ощущала, как сильные пальцы сминают талию, как затвердевшие соски прижимаются к твёрдой груди.

Господи, что это?

Нашла в себе силы, отстранится и поискать девчонок, но диванчики, на которых мы сидели, уже были пустыми. Низ живота резко стянуло сладким спазмом, и я, закусив губу и застонав, снова уткнулась в плечо парню, вцепилась в его руки ногтями и попыталась оттолкнуть, понимая, что, скорее всего, если он отпустит, просто рухну на пол.

— Что вы подсыпали? Где девочки? — выдавила сипло.

— Ш-ш-ш… Всё хорошо, Катя. И девочкам твоим тоже хорошо.

А дальше всё как в тумане. Медленно осела, но так и не достигла пола, оказавшись у него на руках. Он понёс меня куда-то мимо танцующей толпы. Мелькали лица и свет, в какой-то момент затихла музыка, а затем раздался хлопок двери.

Дамир уложил меня на что-то прохладное, его лицо появилось в поле моего зрения, парень взял мои руки и вздёрнул над головой, после чего привязал их куском ткани. Я вяло трепыхнулась, но даже это движение отдало в низ живота, заставив застонать.

— Полежи пока, сладкая. Я сейчас вернусь.

И он вышел из тускло освещённого помещения. Я не понимала, где нахожусь. Не понимала, почему не могу пошевелить ни руками, ни ногами. Не понимала, почему так часто дышу и почему с моих губ срываются стоны, а в животе разгорается нестерпимый пожар. Я до боли хотела прикосновений, до ужаса хотела ласк. Абсолютно вся покрылась испариной, казалось, даже платье насквозь промокло.

Дамир не появлялся долго, пока не потух свет в помещении. После я услышала его тяжелые шаги, но он не торопился ко мне приближаться. Я даже засомневалась на секунду, а он ли это? Сел рядом, включил какую-то видеозапись с болтающей о возбудителях девушкой на телефоне и экраном ко мне поставил на столик, на котором, как оказалось, сидел. Он закурил сигарету и молча следил за тем, как я сгораю не имея возможности даже самой к себе прикоснуться там, где это было необходимо.

— Хватит, — молила я, желая это прекратить. — Пожалуйста отпусти.

Но он никак не отреагировал. Один уголёк разжег другой, а первый отправился рядом на столик. Света от сигареты мне не хватило, что разглядеть выражение лица Дамира.

— Пожа-а-а-алуйста… — заскулила, сходя с ума от того, что чувствовала.

Ещё минут пятнадцать он молча наблюдал за моими стенаниями, прислушиваясь к фразам о последствиях применения каких-то препаратов и неудовлетворённости, которая может стать причиной гибели, а после… После положил телефон экраном вниз, коснулся бедра и принялся медленно задирать моё платье, лаская кожу пальцами.