– Если ты сейчас не заткнешься, то я вставлю тебе кляп. – голос недовольного Николаса дает понять, что я мешаю спать его величеству.

– Сними прищепку, извращенец! Мне больно! И руки затекли! Хватит издеваться!

Он не отвечает, но слышу, как он медленно встает с кровати и идет в ванную.

– Эй! Развяжи! У тебя есть вообще чувство жалости или нет? Почему ты так жестоко обращаешься со мной?!

Ответа нет. Он делает вид, что не слышит, хотя я знаю, что в ванной прекрасно слышно каждое мое слово.

– Я так понимаю, спать ты мне уже не дашь. Ну и ладно. Я бы мог уйти в другую комнату или поспать в зале, но тогда я бы не мог насладиться твоими мольбами. – он касается моего клитора, схватив его так резко, что меня просто подбросило на месте.

– Николас, прошу тебя, отпусти… – из моих глаз льются слезы. Как же я могла влюбиться в такого козла? Он же конченый извращенец! В следующий раз, когда я сбегу от него, нужно просто пересилить себя и не возвращаться. Выкинуть телефон, чтобы не было искушения звонить.

А он пусть себе ищет другую игрушку. Посмотрю, надолго ли хватит другую идиотку, кто согласится с ним сосуществовать рядом.

– Хочешь свободы, малышка? – лукаво произносит он. – Придется отработать.

Он ложится вплотную в моему лицу пахом, а его лицо оказывается напротив моей промежности.

– Давай поиграем, тебе же нравится поза 69? – шепчет он, проводя языком по моим опухшим губкам, не снимая прищепки и слегка задевая ее губами.

– Ой, только аккуратнее там, мне больно! – начинаю стонать и извиваться. – Сними эту дрянь, пожалуйста…

– Сначала поиграем. Раз уж ты разбудила меня на час раньше, то давай потратим время с умом. Тем более, ты жалуешься, что я не уделяю тебе внимание. Вот, пожалуйста, целый час моего внимания!

Начинаю стонать от безысходности. Николас такой садист! Но если он что-то задумал, то бесполезно его отговаривать. Надо ему отсосать по-быстрому, чтобы он потерял интерес к своим извращенным играм и отвязал меня. Половые губы наверное опухли, я ощущаю, что они как будто увеличились раза в три. Черт, надеюсь, мне это только кажется.

– Давай, кошечка, возьми его в рот, – шепчет Николас, двигаясь ближе пахом к моему лицу.

Мне так неудобно в этой позе тянуться к его члену, связанные руки не позволяют развернуться на бок и мне приходится тянуть шею. Но мне удается поймать языком головку, а затем Николас приподнимается и нависает надо мной тазом сверху, продолжая касаться языком моих опухших гениталий.

Я стону больше от боли и страха за свою промежность, чем от удовольствия, но когда он засасывает внезапно клитор, меня начинает трясти от какого-то странного чувства боли, распирания и удовольствия в одном флаконе.

Его опавший орган касается моих губ. Своими пальцами Николас слегка открывает мой рот, мотивируя впустить своего змея в норку. Мне хочется послать его ко всем чертям, хочется оттолкнуть, но я безвольно открываю рот и позволяю ему снова заполнить мой рот своим членом. У меня просто нет сил сопротивляться, я чувствую себя опустошенной и использованной…

Ощущаю, как мужской орган наливается богатырской силой. Через минуту моего вялого сосания, полуспящий змей превращается в настоящую дубинку, которая распирает мой рот изнутри!

Николас начинает слегка потрахивать мой рот, продолжая дрочить мне уже рукой. Я просто принимаю его член, зная, что пока мой парень не кончит, спорить с ним бесполезно.

Он тяжело дышит, и из его груди доносится слабый стон. Очень интересно, если ему не нравится как я это делаю, почему тогда он постоянно просит меня сосать ему?

Если честно, после его разочарованного высказывания, у меня словно отбило всю мотивацию делать ему приятное. Обида каждый раз напоминает мне о том, что он вытирает об меня ноги.

Николас начинает двигаться навстречу моему рту еще быстрее. Я просто лежу на спине под этим наглым мажором с открытым ртом и глотаю слезы. Скорей бы уже он закончил и ехал на свою чертову работу!

Движения становятся все быстрее и быстрее, а я ловлю себя на мысли, что мне все-таки нравится, когда он трахает меня в рот. Когда я такая беспомощная перед ним. Это какая-то извращенная игра, которая добавляет остроту в наши большие отношения! Боже мой, наверное я окончательно схожу с ума!

Плачу от отчаяния, но продолжаю принимать член, словно парализованная, безвольно открыв рот. Я уже сама не знаю, чего хочу… Наверное, какая-то часть меня не желает расставаться с Николасом. Как бы это не звучало странно, но меня возбуждают его действия! То как он двигается, как трахает меня, все это просто сводит с ума и заставляет полностью терять голову!

Нужно потерпеть, скоро все кончится. А потом я уйду… Навсегда уйду от него. Он будет искать, но не сможет найти. И вот тогда он поймет, какой он был кретин.

– Давай кончим одновременно, – шепчет Николас, снимая с меня проклятую прищепку.

Боже, я даже не думала, что испытаю нечто такое, от чего мое сознание разводится. Последнее, что я помню, это как Николас сняв прищепку, причинил мне сильную боль. А потом он сразу же засосал клитор с такой силой, что у меня в голове началась настоящая карусель.

Меня буквально мотало, я словно была в какой-то прострации и не могла осознавать кто я и где я. Все перемешалось. На каком-то уровне подсознания я отдавала себе отчет, что нахожусь сейчас в комнате, лежу на кровати на спине, связанная, а сверху на мне лежит валетом Николас и отчаянно засаживает в меня своего монстра, раздвигая стенки гортани.

Меня не тошнило, я не задыхалась, это словно было не мое тело. Я даже не ощущала, как кончаю. Когда я очнулась, все уже было кончено.

Мои руки были развязаны, а Николас вытирал мое лицо мокрым полотенцем и оттирал свою сперму с моего рта.

И вот я лежу, пытаясь сообразить, что произошло, и ощущаю только сильную распирающую боль в половых губах. Такое чувство, что Николас мне там что-то повредил. От этого становится немного жутковато.

– Больше никогда так не делай! – я отталкиваю его руку и гневно смотрю на него. – За что ты так со мной?

– Котеночек, не злись. Ты меня вчера вывела, я должен был тебя наказать, чтобы ты почувствовала, что так себя вести не хорошо.

– У меня теперь все болит там!

Он откидывает одеяло и смотрит. Я боюсь туда смотреть, наверное, если я увижу, что свою промежность и что она реально опухла, у меня будет истерика. Нет, он ненормальный! Нацепить мне прищепку на половые губы на всю ночь, да как он вообще до такого додумался?!

– Ну, слегка синеватые. Ничего. Пройдет. Я из-за тебя опоздал на встречу и перенес ее на завтра, так что можем с тобой побыть немного вместе. Ато я вижу, моя кошечка заскучала совсем. – он улыбается и смотрит на меня с такой нежностью, что у меня снова возникает ощущение потерянности. Вроде бы я задумала свалить и бросить его, но сейчас он смотрит на меня именно так, что я начинаю сомневаться, смогу ли…

Отворачиваю лицо. Нельзя смотреть на него. Иначе я не смогу осуществить задуманное. Его улыбка обманчива. Николас словно гипнотизирует меня!

Пустые слова

– Какао будешь?

Как и в день нашей первой встречи, после каждых моих истерик, он приносил мне какао. Это уже было привычно. Николас молча садился рядом со мной и наблюдал за тем, как я пью. Но не в этот раз. Почему-то именно сегодня мое терпение закончилось.

Я взяла кружку с какао и разбила ее об пол. Горячее какао разлилось по полу, обожгло мою руку и оставило мокрое пятно на штанах Николаса. Я пустым взглядом смотрела на эту картину и ничего уже не чувствовала. Я обрела решимость, которая позволила бы мне уйти. Но у меня совершенно не было сил, чтобы подняться, а уж тем более для того, чтобы бороться с Николасом, который точно не отпустил бы меня.

Парень молчаливо собирал остатки кружки с пола и вытирал остатки какао. Он коснулся моей руки, чтобы вытереть и ее, но я тут же отдернула ее в сторону, будто меня ударило разрядом тока. Я смотрела в глаза Николаса, и они опять были пустыми. Они не выражали никаких чувств, и так было всегда, сколько я его знала. Я снова взбесилась и потеряла над собой контроль.