Дальнейший ужин прошёл в тишине, ибо никто из присутствующих не проронил более ни слова. Лишь после того, как граф удалился, брат с сестрой поговорили немного, после чего Виктор, в мыслях посетовав на потраченные на разговоры часы, отправился спать, в очередной раз проигнорировав ведущую себя слишком фривольно молодую служанку – одну из многих, пытающихся пробраться в постель к уже не кажущемуся им столь недосягаемым отпрыску знатного рода…

– Деймос.

– Молодой господин. – Виктор окинул мужчину скучающим взглядом. Как и всегда, Деймос являл собой пример идеального слуги, стоящего над всеми прочими. Отточенные и выверенные за десятилетия движения, безупречный внешний вид и благородная седина, тронувшая виски и спустившаяся по бакенбардам на аккуратной формы бороду. Остальные его волосы при этом сохранили изначальный тёмно-синий оттенок, хоть и слегка посветлели. Он казался аристократом, по какому-то недоразумению ставшего простолюдином… но лишь казался. – Прошу простить мне то, что я не явился по вашему зову прошлым вечером. Его Сиятельство отдал такой приказ, и я не имел права ему перечить.

– Пустое. Если бы моё дело не требовало отлагательств, я бы нашёл тебя после ужина. – Отмахнулся парень. – Скажи, какой суммой я сейчас располагаю? Имеются ввиду те деньги, которые выделялись и выделяются Его Сиятельством на мои расходы.

Деймос неглубоко и коротко поклонился, после чего изящным движением достал из-за пазухи обшитый чёрной чешуйчатой кожей блокнот, всего спустя десяток секунд отыскав в своих записях интересующих третьего сына графа ответ.

– Шесть тысяч семьсот сорок две монеты, молодой господин. И тысячу золотых Его Сиятельство выделил для проведения празднования вашего шестнадцатилетия.

– Замечательно. – Виктор довольно осклабился. Он, конечно, и так знал, что реципиент особо никуда выделяемые отцом средства не тратил, но повода убедиться в этом как-то не выпадало. До сего дня, конечно же. Ну а тысяча монет сверху, тратить которые парень желанием не горел… – Скажи мне, Деймос, наши люди в столице смогут приобрести и переправить в поместье доктрины вирфортов как для начинающих, так и продвинутого уровня?

– Доктрины?.. При всём уважении, молодой господин, но использование доктрин до двадцати лет нежелательно. Вы и сами должны знать о причинах и последствиях нарушения этого правила. Тем не менее, в моих силах организовать приобретение и доставку сюда лучших материалов для обучения пути вирфорта, или даже наставника, с которым выбранный вами путь будет проще и быстрее. – Виктор спокойно смотрел на несколько обеспокоенное лицо стоящего над слугами. Проклятый и так знал, что с доктринами его попытаются завернуть, но у него был железный, прямо-таки мифриловый аргумент.

И уверенность в крепости своего разума, конечно же.

– Я осведомлён об этих опасностях, Деймос, и, насколько мне известно, запрет на использование, хранение и перевозку доктрин касается только простолюдинов. Так что мне нужен будет список всех доктрин, которые я могу себе позволить.

– Его Сиятельство Граф запретит доставлять что-то столь опасное в поместье. – Понуро покачал головой немолодой мужчина, которому не очень-то нравилось спорить с тем, кому он должен служить.

– Его Сиятельство Граф дал мне карт-бланш на следование собственному пути. Не думаю, что он решит мне воспрепятствовать на следующий же день после нашего разговора. – Парень не сводил взгляда со своего собеседника, который в какой-то момент незримо изменился. Словно смирился с тем, что именно сейчас упорствовать бесполезно, и будет гораздо проще уступить и, скажем, предоставить третьему сыну рода самую простую из доктрин, изучение которой ударит по юноше так, что продолжать он уже не захочет.

– Да будет так, молодой господин. Слуги рода в столице смогут добыть требуемое, но список вы получите не раньше, чем через две с половиной недели…

– Я знал, что могу на тебя положиться, Деймос. Как только прояснится ситуация с ценами на доктрины, сразу сообщи мне. И на этом, пожалуй, всё. Можешь идти. – Виктор благодарно, – а как иначе? – кивнул слуге над слугами, после чего развернулся и зашагал к полигону, на ходу приступив к разминке.

Тело начинало жечь пока ещё слабым, но всё-таки огнём, полностью привыкнуть к которому проклятый не смог и вряд ли когда-нибудь сможет. Но первые же движения начали понемногу развеивать это напряжение, и Виктор, сам того не заметив, всецело отдался тренировке, выбросив из головы лишние мысли. Вот только в этом медитативном состоянии он пробыл недолго: его вырвало оттуда появление на его личном полигоне персонажа, которого там быть не должно. И вместе с тем парень испытал неприятное чувство дежавю: ровно днём ранее он с теми же чувствами стоял перед дверьми своей столовой, «предвкушая» разговор с дражайшими родственниками.

– Назло маме отморожу уши… – Пробормотал Виктор, глядя на замершую напротив сестру, сменившую платье на охотничий наряд – строгие обтягивающие брюки, свободная рубашка, жакет, высокие сапожки на отсутствующем каблуке и вписывающаяся в образ «пиратская» шляпка, из-под полов которой на парня взирала пара весёлых ярко-алых глаз. Для этой девчонки прихоть брата выглядела баловством и глупостью, но вчерашний разговор чуть-чуть изменил это мнение.

Теперь она сама захотела в этих «глупостях» поучаствовать.

– Ты не рад меня видеть, брат?.. – Спросила она, насупившись и чуть наклонив голову.

– Рад, но… Ты уверена в том, что отец закроет на это глаза? – Виктор хорошо понимал, что граф, ярый приверженец магических искусств, будет сильно недоволен прорезавшимся у дочери желанием поучаствовать в тренировке увечного брата. У того хотя бы причина была…

– Отец отбыл по делам на несколько дней, а с твоими слугами я поговорила. Они будут молчать, даже если мы откроем тут врата в нижнюю Геенну. – Она беззастенчиво пожала плечами, обворожительно улыбнувшись. И не скажешь, что волшебница и интриганка, каких поискать.

– Значит, придëтся менять всю смену первой половины дня. Ну и удружила ты мне сестрëнка. Я ведь только подумал, что подобрал верных людей…

С напускным сожалением Виктор начал разминаться по второму кругу, демонстрируя самые простые движения. Портить отношения с любимой дочерью графа, к которой он и сам пусть и с натяжкой, но относился гораздо лучше, чем к кому-либо ещё из родни из-за очень ярких воспоминаний реципиента? Увольте. Проще осознанно потерять половину часа на объяснения и болтовню сейчас, чем разгребать проблемы, которые может организовать обиженная четырнадцатилетняя волшебница второго круга потом. Да и правила практиков духовных искусств никто не отменял: к тому, кого реципиент искренне и заслуженно любил, относиться нужно соответствующе. И наоборот, да…

– Ты… Серьёзно?! Как у тебя выходит?! – Не выдержала Страйя, глядя на то, как её когда-то тщедушный и не самый крепкий, презирающий тренировки братец ловко встал на руки и начал отжиматься прямо так, не обращая внимания на скомкавшуюся рубашку, обнажившую отчётливо видимые сухие мышцы. – Что ты такое и куда дел Вика?!

– Прошлый Вик вышел из этого тела вместе со слезами и потом. – Почти честно выдал парень, вспоминая первые недели с момента осознания сути проблемы и, соответственно, начала тренировок. Тогда перед ним впервые встал выбор между вездесущей и не отступающей ни на миг перманентной адской болью, вызываемой проклятием, или моральным самоистязанием, закалкой воли… и снова боли во всём теле, но уже несколько более приятной, чем та, первая и адская. Всё-таки дискомфорт в натруженных мышцах несравним с чувством, когда в твоих плоти и органах активно ковыряются сотней раскалённых шпаг.

– Так значит, ты и правда всерьёз готовишься к тому, что твой контроль не восстановится… – На секунду Виктор, распрямив руки и оторвав макушку от земли, заметил на лице девочки самое настоящее огорчение и пронзительную тоску, но та, поймав его взгляд, быстро вернула лицу нейтрально-расслабленное выражение. – Ты и на север правда собираешься ехать, да?