– Конечно! – льдисто-голубые глаза Оле засияли праведным гневом. – Оля уже давно выросла и совсем меня не помнит.

– Оля? – удивилась Яна. – Имя специально выбирал?

– Нет, случайно вышло. – с каждым словом Оле становился все краснее. – И вообще, давайте сменим тему пока я не начал дымиться от смущения.

– Как скажешь, – улыбнулась Яна и поправила пакет с покупками.

– Чего там у тебя такое тяжелое? – тут же оживился любопытный сказочник.

– В основном, свечи. Еще немного праздничного декора и посуда.

– Зачем тебе столько свечей? – Оле сунул нос в раскрытый пакет.

– Так ведь Самая Длинная Ночь скоро. Нужно украсить зал к празднику. И я подумала, что раз в нашем баре недостаточно широкие подоконники, чтобы на них сидеть, то можно поставить на них свечи. Рождественский Адвент, Ханукальная Минора, Йольское Полено. Чтобы никого не обидеть. И для всего нужны свечи. Ну а посуду купила домой. Там такие милые чашечки в вязанных чехольчиках. Они будут чудно смотреться на нашей кухне.

Оле похлопал глазами, почесал кончик носа ярко-салатовым ногтем, потом сказал:

– Я думал, вы ничего не покупаете, а творите своей божественной силой. Как Реку посреди Города.

– Далась вам эта Река! – зашипела Яна. – Всю жизнь мне ее припоминать будете?

Ян внутри громко заржал, Оле посмотрел испуганно и отрицательно помотал головой. Светлые пряди хлестнули его по щекам.

– Конечно же, мы все покупаем, – вздохнула Яна. – Ну кроме, разве что, моих настоек. Тут по-разному бывает. И здание для бара тоже купили. Оно часть Города со своей сложной историей. Уж ты-то должен знать, ты же здесь давно живешь.

– Ага, помню, кажется, – Оле задумчиво посмотрел в потолок. – Там, вроде, была аптека лет двести тому назад. А потом аптекарь с семьей куда-то пропали, здание выставили на продажу, но покупать никто не хотел. Считали, что место проклято. Оно так и стояло заколоченное и полуразвалившееся.

– Вот мы его и купили. Для нашей идеи лучшего места было не найти. А вот деньги на покупку и ремонт создали, каюсь, – примирительно улыбнулась Яна.

– Отпускаю тебе грехи, дитя мое, – осклабился Оле. – Слушай, Янчик, раз уж я вас так удачно встретил, помоги мне с одной покупкой, а?

– С какой? – Яна заинтересовано приподняла бровь.

– Брат попросил купить ему футболок, – вздохнул Оле. – Я же не удержусь и куплю что-нибудь яркое. Или с дурацкими принтами. А он потом будет злиться.

Ну да, логично, в общем-то. Жнецу вряд ли захочется ходить по магазинам, а размер у них с братом одинаковый. Удобно, конечно.

– Вот так вот. Еще и не живем вместе, а вещи ему уже покупаю. Ладно, идем, – согласилась Яна и с лукавой улыбкой спросила: – А вы слыхали про онлайн-магазины?

Оле отрицательно помотал головой, Ян внутри захлебывался смехом, витрины слепили праздничным великолепием, из динамиков торгового центра разносились рождественские песни, а в воздухе витал хвойно-мандариновый дух Рождества.

Глава 15

Декабрь. Наши дни.

– Будешь гулять зимой по ночам, простудишься и заболеешь! – он раскрыл большой черный зонт над головой мальчика лет восьми, одиноко сидевшего на скамейке под мелким снегопадом.

Мальчик был худенький, бледный и очень напоминал Кая, заточенного в чертогах Снежной королевы. Как минимум тем, что сидел на заснеженной лавочке в пижаме и комнатных тапочках на босу ногу и явно не страдал от холода.

– Какая р-р-р-азница? Я и так не жилец, – пожал костлявыми плечами мальчик. – Слышал, как вр-р-р-ачи шептались в кор-р-р-идоре.

Он смешно «рычал», словно раньше картавил, а теперь старался сильнее выделить непослушную букву. И смотрел на странного белобрысого дядьку с зонтиком совершенно взрослыми глазами без капельки страха.

– И поэтому никому нет дела до того, что ты гуляешь по ночам?

– Я сбежал. Они все такие унылые. Ходят тихо, гр-р-р-омко вздыхают. Все вр-р-р-емя спр-р-р-ашивают, не нужно ли чего, – мальчик нахмурился, – А я пр-р-р-осто хочу почитать книжку. И вообще надоело ждать. Пусть уж лучше р-р-р-р-аз и все.

Он оторвал взгляд от тонкого лица ребенка и увидел на его коленях толстую книжку в яркой обложке. Волшебные сказки.

– И ты совсем не боишься смерти? – спросил он.

– Нет. А чего тут бояться? Гр-р-р-устно, конечно, что мама и папа будут плакать. И сестр-р-р-енка, навер-р-р-ное, тоже будет. Хотя она еще маленькая и ничего не понимает. И пр-р-р-авильно. Дети не должны такое понимать. Жаль только, что я не успею ей почитать, – мальчик зябко поежился.

– Подержи-ка, – он вручил ему ручку зонта и мальчик крепко сжал ее обеими руками.

Зонт был тяжелый. И, если приглядеться, становилось ясно, что никакой не черный. А темно-синий, как ночное небо. И даже можно было различить пятна туманностей.

– Ух ты! – ахнул малыш, рассматривая сложный узор созвездий, пока он возился с застежками, снимал с себя кожаную куртку, набрасывал ее на хрупкие детские плечи и затягивал портупею с чехлом для зонта поверх водолазки.

– Кр-р-р-утая у тебя кур-р-р-тка! – мальчишка вернул ему зонт, просунул руки в рукава и принялся застегивать молнию. – Ты байкер-р-р, да?

Он кивнул в ответ.

– А где твой байк?

– Стоит за оградой.

– Я тоже хотел стать байкер-р-р-ом, когда выр-р-р-асту! – мальчик заглянул ему в лицо блестящими от восторга карими глазами. – Покатаешь меня?

– Покатаю, – вздохнул он и осторожно взял в свободную руку книгу. – Любишь сказки?

– Ага! А ты?

– Не очень. Брат любит. Знает тысячи сказок и может ночи напролет их рассказывать, – и про себя добавил: «Хрен заткнешь».

– Повезло тебе! – мальчик улыбнулся. – А мне вот никто не р-р-р-ассказывает сказки. Только по книжке читают. Ты совсем-совсем ни одной не знаешь?

– Ну, одну знаю, – он уселся рядом с мальчиком на покрытую снегом скамейку. – Брат говорит, что она самая лучшая.

– Р-р-р-асскажи! – и без того огромные карие глаза стали, казалось, еще больше.

Вот ведь дети бесстрашные пошли. Встретил ночью в парке незнакомого мужика сомнительной наружности и просит рассказать ему сказку. Интересно, он всегда такой был или только сейчас осмелел?

– Ладно, слушай. Жил-был на свете самый обычный мальчишка по имени…

Когда он закончил рассказывать, мальчик крепко спал, прижавшись к нему своим худеньким тельцем. Они сжались в комочек под зонтом, укрытым пышной шапкой свежего снега. Книга сказок лежала рядом, на заснеженной скамейке. И с обложки на жнеца смотрел веселый человечек с ярким зонтиком в руках.

Он невольно улыбнулся, сложил зонт, убрал, словно меч, в чехол на спине и подхватил мальчика на руки. Тот сонно что-то пробормотал и обвил его тонкими руками за шею.

– Зачем ты это сделал? – в тишине зимней ночи раздался шепот, а потом громкий всхлип. – Ты же мог остановиться. Мог поругать его и отправить в палату! Мог просто пройти мимо и не заметить. Никто бы не узнал. А я бы сделал все остальное. Его бы разбудили, кто-нибудь бы обязательно пришел и разбудил его! Зачем ты забрал его? У него еще был шанс, я уверен!

– Затем, что должен. Таковы правила. И ты их прекрасно знаешь. Я не имею права вмешиваться в ход истории. Не имею права спасать кого-то, даже если он мне очень симпатичен, – тихо ответил он своей копии, с грозным видом застывшей посреди засыпанной снегом дорожки, – Не реви, Оле! Тебя еще куча детишек ждет сегодня. Или хочешь, чтобы твой красный нос снился им в кошмарах?

Брат-близнец сверлил его мокрыми от слез льдисто-голубыми глазами. Молодой мужчина скандинавской внешности с очень светлыми, почти белыми волосами, совсем не похожий на привычное изображение в книгах и мультфильмах. Сейчас они были похожи, как никогда. Разве что одежда разная. В этот раз Оле озарял ночь буйством красок ярко-оранжевой куртки, синего шарфа, зеленых джинсов и желтых ботинок. Да и радужный зонт был при нем. Но лицо, обычно сияющее улыбкой неисправимого оптимиста, было холодным и мрачным. Его лицом. Лицом того, кого называют Смертью.