Сентябрь. Наши дни.

Под тусклым светом абажура, в бледно-зеленом пятне на темном дереве столешницы видны только руки. Остальное скрывает тень. Но и рук этих вполне достаточно. Красивых, ловких, с длинными пальцами музыканта. Или волшебника, что гораздо больше подходит к данной ситуации. Потому что под зеленым светом абажура творится магия.

Искренне-заинтересованное «Чего хочешь сегодня?». Усталое «На твой вкус. И гори оно все синим пламенем!».

И начинается волшебство алхимии. Длинные пальцы порхают над банками и бутылками, звенят темным аптекарским стеклом и холодным металлом бритвенно-острых ножей, ловко жонглируют ледяными кристаллами. С такими ровными гранями, что можно порезаться.

Щепотку того, капельку этого, пара веточек из странного пучка под потолком, взболтать, но не смешивать. Стакан в чеканном подстаканнике, словно в поезде из далекого детства. Или полузабытого сна. И то самое синее пламя, пляшущее в крохотной рюмочке.

Любопытное «Ну и что это?». И насмешливое «Все. И синее пламя. Будем жечь?».

Утвердительный кивок и руки выливают пламя в стакан. Тяжелые, вязкие капли озаряют полумрак магическим голубым светом. С легким шипением растворяются в зелье, так похожем на обычный чай. И довольное «Теперь здесь только то, что сейчас нужно».

Бережно взять стакан, согреть озябшие ладони обжигающим теплом, вдохнуть пьянящий аромат, маленькими, осторожными глотками пить до дна, наслаждаясь пряной горечью и странным ощущением свободы. И правда: то, что нужно. Тепло осеннего солнца и запах прелой листвы. Легкая горечь крепкого кофе и едва различимые нотки корицы. Чувствовать, как растворяется тоска, засевшая где-то глубоко внутри. Улыбаться неожиданным переменам.

И смотреть, как под тусклым светом абажура смуглые руки алхимика уже готовят для кого-то новое зелье. Именно то, которое нужно прямо сейчас.

***

«Осторожно, низколетящие ангелы»! Табличка на двери, что когда-то привлекла внимание к крошечному бару на тихой пешеходной улочке, снова заставила улыбнуться. Напоминало дорожный знак, какие вешают на трассах неподалеку от аэропортов, только вместо самолета в красном треугольнике пикировал играющий на трубе ангел. В широком балахоне, с крыльями и покосившимся нимбом над головой. Дверь легко поддалась мягкому толчку, звякнув колокольчиком, и девушка ступила в уютный полумрак зала. Ближе к полуночи здесь всегда полно народу, самый аншлаг. Что, в общем-то, неудивительно, учитывая количество столиков – их здесь всего пять. И все разные, будто хозяева заведения скупали мебель на блошином рынке или клянчили ненужную у соседей. Со стульями та же история, даже с высокими табуретами у стойки. Вот и в этот раз все эти разнокалиберные столики были заняты.

Зато при таком раскладе можно совершенно обоснованно устроиться за стойкой и смотреть, как бармен-алхимик готовит коктейли для посетителей. И себе заказать что-нибудь на его вкус. Как это ни удивительно, он всегда угадывает. Всегда получается именно то, что нужно после тяжелой смены медсестры в детском отделении больницы.

Она любила свою работу, несмотря на все трудности. И маленькие пациенты ее обожали. Говорили, что уколы она делает совсем не больно и звали тетя Ангел. А их родители шутили «Вы просто ангел, Анжела!» и дарили ангелочков на Рождество.

Да только какой из нее ангел? Скорее, серая мышь. Невзрачная, тусклая девица с крысиным хвостиком пепельно-русых волос и вечно печальными карими глазами. В очках и безразмерном свитере. Из ангельского в ней только имя.

– Ты чего сегодня такая задумчивая? – бармен поставил перед ней толстый глиняный стакан, пахнущий какао, – Случилось что?

Бармена звали Ян и он ей нравился. Было в нем что-то, что вызывало доверие и желание поделиться своими бедами. Хотя, может это особенность профессии? Говорят ведь, что порою куда эффективнее поболтать с барменом, чем сходить к психоаналитику. А вот встречаться с ним она бы ни за что не стала – Ян был для нее слишком. Слишком ярким, слишком привлекательным, слишком горячим даже с виду. Этакий южный мачо с лицом и телом античной статуи, бронзовым загаром, черными локонами ниже плеч, лукавыми зелеными глазами и хитрой белозубой улыбкой. Мало того, что от соперниц отбоя не будет, так она просто потеряется на его фоне со своей мышиной внешностью. Зато, если не воспринимать мужчину в качестве объекта вожделения и потенциального спутника жизни, с ним можно не стесняться обсуждать любые проблемы, даже сердечные.

– Да так, – Анжела глотнула из стакана. Загадочный коктейль одновременно промораживал до костей и обжигал ромом и специями, оставляя теплое послевкусие темного шоколада. Шоколадка для взрослой девочки. – Просто иногда кажется, что я забыла что-то очень важное. Не помню что, но точно что-то забыла. А недавно в больнице парня встретила. Никогда его не видела, а сердце екнуло, будто он самый дорогой мне человек. Может это любовь с первого взгляда? Как думаешь, так бывает?

– Кто знает, кто знает, – покачал головой Ян. И аккуратно снял с ее плеча белое перышко.

Почему-то от бармена всегда пахло морем. Только не холодным, которое плещется за поворотом, а теплым южным морем типа Средиземного. А еще горячим песком, кофе и какими-то цитрусовыми. Интересно, это парфюм такой или Ян просто пропитался ароматами своего рабочего места?

– Откуда они только берутся? – вздохнула Анжела, – Все время их нахожу. И подушек с перьями дома нет. Может с работы?

– Наверняка, с работы. – улыбнулся Ян.

***

«Интересно, что она такого натворила, что забыла себя напрочь?» – думает Ян, глядя Анжеле вслед, и убирает перышко в стеклянную банку к другим таким же. – «И угораздило же меня втрескаться в тебя по уши, ангел ты мой небесный. Чудо в перьях».

Глава 3

Сентябрь. Наши дни.

Колокольчик над дверью звякнул и в зал вошел самый обычный человек. Благо, из-за раннего часа посетителей в баре не было, так что классической вестерновской сцены «незнакомец входит в салун» не получилось. Скучающий за стойкой Ян весь подобрался, прищурил зеленые глаза и стал, должно быть, похож на кота, наблюдающего за добычей. А человек застыл посреди зала, теребя в руках явно знавшую лучшие времена фетровую шляпу, будто никогда не был в баре и не понимал, что следует делать.

– Какое у вас симпатичное заведение, – промямлил мужичок, наконец-то сообразив, что нужно идти к стойке. – Никогда его раньше не видел. Почти двадцать лет каждый день здесь хожу на работу, а не видел. Вы, наверное, недавно открылись?

– Ага, недавно, – улыбнулся Ян. Не объяснять же этому счастливцу, что это глаза у него недавно открылись, раз увидел дверь с вывеской. – Выпьете?

– Ну разве что чуть-чуть. – невысокий субтильный посетитель с трудом взобрался на барный стул, положил на стойку шляпу, пригладил жидкие волосенки. – Моя супруга не одобряет алкоголь. Но за знакомство можно. Георг, можно просто Жорж.

– Янус. Можно просто Ян, – он перебирал бутылки в поисках нужных ингредиентов.

– Прямо как древнеримский бог! – на невзрачном лице Жоржа появилась робкая улыбка и тут же погасла. – Но вам, наверное, все это говорят. Моя супруга считает, что я слишком увлечен своей работой и всем ее навязываю. Я, знаете ли, историк, работаю в музее.

– Похоже, вы ее очень любите. Свою жену. Все время о ней говорите.

– Любовь это для молодых, – криво улыбнулся Жорж. – Когда живешь с человеком много лет, возникают совсем другие чувства. Привязанность, привычка, взаимное уважение.

– Какое же это уважение: все время что-то запрещать и не одобрять? – покачал головой Ян. – Больше похоже на тиранию. Вы уж извините, если лезу не в свое дело.