Старый разрушенный город. Серое небо, серый воздух, серая радиоактивная земля под ногами, пепел. Ненавистный и почти заброшенный город, в котором практически невозможно жить. Да и где сейчас вообще можно жить? Уж точно не в радиоактивной пустыне, фонящей от радиации и магических эманаций последней войны Великих Магов. А это мой город! Вернее, мой кусок города. Здесь можно жить, если знать как, если соблюдать самые простые правила и не лезть на чужую территорию.

А вот и колонна. Из-за поворота обугленного старого семидесятиэтажного здания, тяжело переваливаясь и шелестя гусеницами по бетонным плитам, показались первые машины. Не машины… Три тяжёлых старых «Абрамса-III» (интересно, где они откопали это старьё?) остановились, оценили обстановку и снова тяжело двинулись в нашу сторону.

Через минуту показалась и остальная часть колонны. Внутри, под конвоем спереди и сзади, два БТР-а с нужным нам грузом, и за ними, замыкая колонну, три тяжёлых бронированных Хаммера. Вот опять. Откуда у Рыжего эта техника? Наверняка где-то откопал старую заброшенную военную базу. Повезло. Хотя, это как посмотреть. Его люди надеются не на себя, а на эти древние, бесполезные консервные банки. Сейчас они расслабились и представляют из себя очень лёгкую мишень.

Мы засели в старом скелете небоскрёба, от которого лишь кое-где остались бетонные перекрытия, колонны и дырявые стены на первых пяти этажах. Нас всего двенадцать, против примерно трёх десятков людей Рыжего, но я даже не сомневаюсь в нашем успехе.

Двенадцать – магическое число, мы не можем проиграть. Тем более, со мной Сой. Мой братишка Сой. Он один стоит десятка бойцов Рыжего, как и я. Сколько мы с ним прошли, сколько всего пережили! Я даже к его французскому плоскому юмору уже давно привык и даже не подкалываю его давным-давно.

– Минут через пять будут напротив нас, – прошептал Сой над моим ухом, и я кивнул ему.

Интересно, они всерьёз верят в то, что этот конвой нам не по зубам или верят в то, что мы их пропустим, что я сдержу своё слово? Не сегодня! С таким грузом точно нет. И плевать на слова, груз дороже! Хер они прошли бы здесь, будь у них техники хоть в три раза больше.

Ну, «Абрамсы» когда-то давно, лет четыреста или пятьсот назад, были действительно мощными машинками. Бронированная махина, управляемая искусственным интеллектом, прикрытая энергощитами и 700-мм бронёй, плюс две 120-мм нарезные пушки, несколько тяжёлых пулемётов, ракетная установка и пара гранатомётов.

Да, хорошая машинка, была когда-то… Если хоть половина из этого ещё работает, и есть к этому боезапас, это уже хорошо. Сейчас никакого ИИ внутри не было, в этом я точно уверен, как и в отсутствии щитов и, скорее всего, воздушной подушки, с помощью которой танк мог делать короткие рывки-перелёты на 5-7 километров, тоже давно нет, без ИИ она всё равно не работает.

Скорее всего, всю высокотехнологичную начинку выковыряли, освободив место для мяса. Засунули внутрь пилота пару стрелков и пару толстокожих парней, «слонов» – как у нас их называют, для прикрытия в случае прорыва внутрь танка.

Два дня назад Рыжий попросил разрешение на проход через мою территорию, и я его дал. Но это было ещё до того, как я узнал, какой груз они хотят провезти через нас. Сейчас всё поменялось. Если бы они сказали сразу, что везут, я бы… А! Ни хера бы это не изменило! Мы бы всё равно попытались отбить его, я бы всё равно дал им слово о ненападении и нарушил его. Ни хера бы это не изменило!

Банда Рыжего… Смешно. Всегда смешно, когда вижу самого Рыжего или слышу его кличку, которую он получил не за цвет волос, а за свой Узор Стальной Кожи. Не знаю, как можно было так напортачить с этим простым узором, чтобы вместо благородной стали твоя кожа стала самым простым, самым хилым куском жестяного говна, с вечными ржавыми разводами и подтеками. Ещё хуже, наверное, Рыжий чувствует себя после дождя, когда под ним растекаются коричневые, воняющие металлом лужи, словно он обосрался. Правильнее называть его «Ржавый», но почему-то прилипла к нему именно кличка «Рыжий».

– Минута, – снова прозвучал над ухом голос Соя.

– Предупреди парней.

– Уже.

Через тридцать секунд мои парни замерли неподалёку на низком старте. Едва с нами поравнялись «Абрамсы», мы с Соем рванули вниз. Он скользнул Рывком, словно призрак, я, ускорившись и почувствовав как воздух стал тягучим, словно кисель, легко спрыгнул с двенадцатиметровой высоты в открытый люк танка и начал там свой смертельный танец.

Как я и думал, внутри их оказалось пятеро, самый шустрый даже успел выстрелить мне в спину, за что сразу схлопотал ножом в глаз. Второй остался без головы через секунду, а ещё трое даже не поняли, что произошло. Был бы здесь Рыжий, он, наконец, воочию увидел бы, что значит качество лучше количества. Но его здесь, к сожалению, не было.

Короткий бой внутри танка не продлился и десяти секунд, наверное. Я выбрался из люка и осмотрелся. Сой стоял весь в чужой крови и довольно лыбился. Сучёнок! Снова справился быстрее меня.

Два «Абрамса», в которые он успел наведаться, стояли неподалёку с заглушенными двигателями, и, судя по крови на Сое, там живые отсутствовали. Хорошо уметь двигаться Рывком и скользить сквозь любые преграды, броню и стены. Мне вот пришлось действовать по старинке.

Я спрыгнул с брони и подошёл к другу. Со стороны Хаммеров доносились выстрелы, крики, вопли, но и там, я уверен, через десять-двадцать секунд всё будет кончено. Один Хаммер уже дымился, второй повилял и уткнулся мордой в овраг. Со стороны БТР-ов тишина. Странно.

– Почему там тихо? – кивнул я в сторону бронетранспортёров.

– Там наш малой. Я дал ему тестовое задание, полегче.

– Думаешь, там полегче?

Сой пожал плечами:

– Какая разница? Новенький либо выживет и станет матёрым волком, либо на его место придёт кто-то другой.

Новенький, Андрюха – молоденький, худощавый парень, совсем не выглядел на свои двадцать лет, максимум на шестнадцать. С лицом и повадками молодого волчонка и с Рывком как у Соя. Парень только месяц назад вступил в нашу бригаду, и мы его даже не успели испытать в деле. Вот и первый экзамен.

Андрей, словно из ниоткуда, возник на крыше одного из БТР и дал нам знак рукой. Один палец – и жест на первую машину, два пальца – и жест на вторую машину. И характерный жест большим пальцем по горлу. Понятно, паренёк расправился с тремя, машины зачищены.

Он снова исчез, а через несколько секунд зев БТР-а открылся и оттуда высыпал наш «груз».

На свет, слегка щурясь и испугано пялясь на нас, особенно на окровавленного Соя, вышли двое мальчишек, две женщины лет по двадцать пять, и пять девчонок от двенадцати до семнадцати лет. Вот и весь груз, ради которого я нарушил своё слово.

И где Рыжий их откопал, интересно? Выменял, это понятно. Только на что? Что-то ещё нашёл в том же бункере, где и «Абрамсы»? Скорее всего.

Два мальчика – это не особо ценное приобретение, наверняка их дали Рыжему на сдачу. Парней обучили бы Узорам, и через несколько лет они стали бы солдатами в бригаде Рыжего. А вот девочки и женщины… Это нечто… Нечто такое, ради чего я решил нарушить своё слово о безопасном проходе.

Сука! Будь это любая другая бригада, я бы даже не задумался о нападении, но Рыжий… Я прекрасно знал, что ждёт женщин, едва они достигнут территории Рыжего. Их закроют в бункере и сделают из них инкубаторы для будущих бойцов.

У Рыжего какая-то идея фикс – сделать из своей бригады самую многочисленную, самую крупную. И проще всего это сделать, настрогав детей и вырастив их самостоятельно, преданных и лояльных своему кормильцу и воспитателю. Ходят слухи, что у него в бункере уже есть десяток женщин, но это только слухи.

Была бы его воля, он бы перетаскал в свой бункер всех женщин города, но городских трогать нельзя, это под запретом. Да и все женщины в городе на пересчёт, не дай бог пропадёт хоть одна. А вот покупать на стороне и делать со своей собственностью что угодно – это никто запретить не может.