– О чем ты? – разозлился Влад. – у нас никогда с тобой не было отношений. Я ни к кому и никогда не привязываюсь! Абсолютно никогда!

Ой как интересно, надо будет это запомнить. Задерживаться дальше и наблюдать за выяснениями отношений не было. Я спокойно вышла в коридор, держа за руку Диму. Чтобы попасть в наши комнаты, нужно как-то пройти мимо этой парочки. Встреча с ними была неминуема.

Нашему появлению были удивлены оба. Влад аж потерял дар речи и смотрел на нас с открытым ртом. Девушка хлопала глазами и вытирала слезы. Мы не теряя времени, быстро прошли. Пока барышня не навела шум, увидев нас в коридоре в не положенное время.

Оказавшись в комнате, я стала обдумывать увиденное и услышанное. Вспоминала лицо той девушки, которая явно была влюблена во Влада и верила ему. Не хотела бы я оказаться на ее месте.

Каюсь, меня посещали мысли о том, что Влад меня чем-то цепляет. Было в нем нечто манящее. Когда Влад упорно решил добиться меня любым путем, то даже подумала, что у парня есть ко мне что-то большее, чем постельный интерес.

Услышав же сегодня его слова о том, что он ни к кому никогда не привязывается, стало даже грустно. Нет, я не питала иллюзий и понимала это все еще до того как услышала. Но разочарование все же было.

Добравшись до кровати, я легла и прикрыла глаза. Как же мне хотелось поскорее вернуться домой! Я, конечно, продержусь этот чертов год, но каких сил мне это будет стоить – даже не представляю. Слишком бурное начало моего пребывания тут.

Кристина

Подпольные бои, наказания и вечные стычки с неуправляемыми воспитанниками «вышки для сложных» стало моей обычной жизнью. Я безуспешно пыталась найти мобильный телефон или добиться разрешения позвонить с одних из старых телефонов в школе. Каждый раз где-то рядом возникал этот мудак, называемый себя «куратором».

«Спасибо, папочка, – думала я, сидя на очередном занятии, где нас старались, твою мать, научить прилежанию. – Из-за тебя я лишилась нормальной жизни и возможности развлечься».

– Все вы – будущее нашей страны. Вы должны быть сознательными, воспитанными… – Я тяжело вздохнула, уставившись на Анну Львовну с раздражением. А раздражение буквально рвалось наружу, желая окатить преподавателя отборными бранными словами.

Анна Львовна продолжила взмахивать руками, доказывая свою точку зрения, пока высокая прическа на ее голове дрожала, словно студень. Ее одежды, хоть и скроенные по-современному, смотрелись на шестидесятилетней тетке нелепо.

– Никогда не любил занятия по этике, – тяжело вздохнул рядом со мной Дима. – Как назло, эти занятия обычно стоят или первыми или последними в расписании. И каждый раз Анна распинается так, словно ее поток слов как-то сможет нас изменить.

Я лишь усмехнулась, хотела сказать, что поддерживаю друга, но тут перед носом пролетела смятая бумажка и упала на парту перед Димой. Тот сразу, даже не прочитав записку, сунул ее мне.

– Мне никогда не пишут писульки, – ответил он на мой немой вопрос.

Взяв записку в руки, развернула и прочитала ее. Меня приглашали посетить цокольный этаж сегодня, в 22:00, одной и без свидетелей. Я повернула голову и пошарила взглядом по кабинету. Все воспитанники скучающе сидели, откинувшись на своих стульях, и только один смотрел на меня. Влад Шейкер, этот, чтоб его, «король вечеринки».

– Не отказывайся от встречи, иначе хуже будет, – шептал мне на ухо Дима. – Поверь мне, он умеет делать жизнь в этом заведении невыносимой. Еще хуже, чем она есть на самом деле.

– Предлагаешь отдаться ему, чтобы жить как в шоколаде?! – Я недовольно хмыкнула.

– От хорошего секса еще никто не отказывался, – заметил друг.

– Я чего-то не знаю? – Я улыбнулась другу, недвусмысленно намекая на его слова.

– Дура. Девки говорили, и так, чтобы все слышали.

Нудное занятие подошло к концу, о чем известил оглушающий звонок. Воспитанники учебно-исправительного заведения стали расходиться по своим делам.

***

Отец сильно прошляпил то, что я уже довольно взрослая и вполне могу сама распоряжаться собственной жизнью. Однако это закрытое заведение как раз таки служило для трудных «деток», которым уже перевалило за восемнадцать, однако родители не верили, что их детки способны на взрослую жизнь, и уж тем более способны вступить в бизнес родителей.

Я была одной из таких. Мне было почти двадцать, в идеале, уже должна была учиться как минимум на втором курсе университета, но из-за вечного контроля родителей забила к чертовой матери на этот университет. И отец не нашел ничего лучше, чем засунуть меня в эту «исправительную колонию для трудных переподростков – подростков-переростков». И что теперь?! Он планирует держать меня тут лет пять, пока не получу высшее, а потом… А что потом?!

Я думала об этом, пока сидела в парке и осматривала территорию. Слишком высокий забор, на самом верху – колючая проволока. Закрытое высшее учебное заведение?! Или тюрьма?! Да еще и с подпольными боями, злобными «воспитанниками» и нудными преподами.

И пора бы уже подумать о главном. Записка от Влада Шейкера, казалось, прожигала сумку насквозь. Приглашал ли он меня для перепихона или хотел что-то еще?! Что?! Сцепить меня с какой-нибудь из своих воздыхательниц?! Та блондинка, что терлась рядом с парнем, желала моей смерти не меньше. Чего желала я?! Наверно, навалять ей по первое число, чтобы даже думать было хреново о том, как избить или убить меня!

– Привет. – Я резко поворачиваю голову на слащавый голосок, который доносится до меня слева. Рядом со мной стояла девушка лет девятнадцати в отвратительном бабушкинском сарафане, но с лучезарной улыбкой и копной непослушных русых волос. – У тебя свободно? Можно упасть?

Я и ответить не успела, как девушка села рядом со мной на лавку и закинула ногу на ногу. Рядом с ней, между нами, она положила весьма потрепанный, но явно любимый ею рюкзак.

– Я Алина, – она протягивает руку, а я пожимаю ее, сама не понимаю, зачем это делаю.

– Кристина, – отвечаю я. Мне тяжело признаться, но девушка притягивает к себе своей открытостью. – Ты, случайно, не перепутала учебные заведения?

Алина недоуменно смотрит на меня, а я киваю на ее внешний вид. Слишком «порядочный» внешний вид. Девушка понимает мой намек и заливается громким смехом.

– А, ты об этом, – сквозь приступы смеха говорит моя новая знакомая. – Маскировка, – доверительно шепчет она мне, чуть склонив голову.

– Странно, что тебя еще не выпустили отсюда. Маскировка, что надо, – говорю я, не в силах отвести взгляд от ее целомудренного наряда.

– Родители не верят, и заставляют сотрудников этого заведения не верить. И чхать они хотели, что давно совершеннолетняя и имею полное право свалить отсюда. Но, увы… – девушка пожимает плечами. – Родительские денежки мне не помешают, а пока я «такая», денег мне не видать.

– За что ты тут? – я закидываю ногу на ногу и подвигаюсь чуть ближе, для вида, как и моя знакомая, раскрывая книгу. Мимо проходят преподы, которые выделяются возрастом и строгими одеждами.

– За необузданную сексуальность, – Алина лучезарно улыбается, когда я удивленно смотрю на нее. – Родителям не понравилось, что я стала водить парней домой и заниматься с ними сексом. Вдвойне их не устроило, когда в их отсутствие дома я закатила вечеринку, закончившуюся групповушкой. Ох, и повеселились мы тогда.

Я представила, как несколько парней трахают Алину, а родители становятся этому свидетелями. Эта девушка совсем не производит впечатления развязной девицы. Лучшая маскировка!

– Но родители и подумать не могли, что в этом месте можно развлекаться, еще и лучше, чем казалось бы на первый взгляд, – Алина доверительно склоняется ниже и шепчет мне на самое ухо. – Парни в этом месте просто загляденье, а уж что они вытворяют в постели… И не только в постели.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – подозрительно спрашиваю я, глядя на девушку, сощурив глаза.