Мозг в подобных ситуациях не всегда реагирует правильно. Вместо того чтобы самостоятельно решать возникшую сложность, ему бы доложить о смерти товарищей старшему. Ну не подсказывать же ему, в самом-то деле. Низко пригнувшись, я рванул к последней жертве, но тот, словно почувствовал прикосновение костлявой, и повернулся ко мне ровно в тот момент, когда я уже занёс нож для удара. Пришлось на ходу менять траекторию движения. Клинок вошёл бойцу прямо в подбородок, и его длины и силы удара с запасом хватило, чтобы пробить кости черепа и бесшумно забрать очередную жизнь.

С момента начала атаки едва успело пройти пару секунд, а потому оставшиеся снаружи не имели ни малейшего понятия, что их первый отряд уже мёртв. Теперь у нас есть несколько сценариев дальнейшего развития. Можно дождаться, пока они хватятся своих и войдут внутрь. Можно их сюда даже заманить, для этого достаточно выбросить из храма одного из покойников. Или мы можем немного пошуметь, использовать гранаты, а затем добить тех, кто останется в живых. Но я всё же отдаю предпочтение тишине.

Знаками я подозвал к себе Лему, и вдвоём мы быстро оттянули трупы в тёмный, дальний угол, после чего снова распределились. Девушка вернулась на своё место и припала к прицелу винтовки, а я на сей раз занял позицию с фланга от входа, но теперь на достаточном отдалении, под прикрытием гранитной колонны. Больше нечего было и мечтать, что мой манёвр с прятками за откосом так легко сработает повторно. Скорее всего, без перестрелки мы уже не обойдёмся, главное – всё сделать быстро и как можно менее шумно. А ещё, в идеале, оставить одного подранка, дабы задать ему несколько наводящих вопросов.

В голове вновь мелькнули мысли о новых способностях, которые сейчас пришлись бы как нельзя кстати. Вот только надеяться на них я пока не мог. Они проявлялись спонтанно, а как включить их в нужный момент, я увы – не имел ни малейшего понятия. Зато оружие в руках лежало привычно, и я точно знал, когда, и в какой момент его нужно использовать. Потому я отбросил ненужные мысли в сторону и продолжил внимательно всматриваться в проём главного входа, через коллиматор прицела.

Прошло не менее пары минут, прежде чем там замелькали тени. Нечего и надеяться, что они теперь просто войдут, словно к себе домой. Скорее всего, отряд поделят и попытаются проникнуть с разных сторон, предварительно закидав помещение гранатами. Может, я и зря отказался от шумного выхода, всё равно теперь придётся греметь на всю округу.

Но, как оказалось, я был слишком хорошего мнения о профессионализме командующего, да и взводе в целом. Эти идиоты ввалились в храм всей толпой, хотя надо признать, двигаться тактическим шагом они умели отлично. Колени согнуты, идут друг за другом и линию огня соседу не перекрывают. На сей раз даже пространство у входа осмотрели, разбились на две тройки и разошлись в стороны, видимо, намереваясь прочесать помещение по периметру. Даже немного жаль будет их сейчас расстраивать, очень уж красиво идут, словно в кино снимаются.

Снова короткими знаками я указал Леме на цель, тем самым распределив обязанности. Отдал ей на растерзание левый отряд, а для себя выбрал правый сектор, к тому же ребята сами настойчиво двигались на встречу с костлявой. Я слегка сместился в сторону, мысленно сосчитал до трёх, давая Леме время на подготовку, и потянул спуск.

Автомат, оснащённый глушителем, хорош во время плотного боя, там шум выстрела скроется за постоянным грохотом очередей. А вот в ночной тишине, в замкнутом, каменном пространстве, к тому же выстроенном в виде большого купола, такое глушителю не под силу. Хлопок прозвучал довольно звонко, хотя гораздо громче, отработал затвор, когда выбрасывал пустую гильзу. Но мне уже было плевать, как, впрочем, и Леме, которая укладывала пулю за пулей в лица противников. Я же гарантированно упокоил двоих, третьему прострелил лишь колено.

Весь бой занял буквально секунду, а его окончание огласил крик боли подранка. Лема продолжала оставаться в укрытии на всякий случай, а я обошёл раненного со спины и выбил ударом ноги автомат из его рук, стволом которого он в панике размахивал во все стороны. Оружие вылетело, но ремень не позволил ему покинуть владельца окончательно, зато прекрасно опустил тяжёлую железку на переносицу. На всякий случай, чтобы у него не возникло желания снова хвататься за ствол, я наступил ему на одну руку и пустил пулю в другую. Очередной крик боли взметнулся под купол, но вскоре и он перешёл в завывания. Удар ногой по каске замечательно сработал и убавил громкость.

– Поговорим? – я присел перед подранком на корточки и убрал с его лица автомат. – Сколько людей и техники вошло через портал?

– У-у-у, – вместо ответа боец продолжил скулить от боли, и я его понимаю.

Пулевое ранение – очень серьёзная штука, прогнивший до корня зуб, в сравнении с этим, может показаться утренником в детском саду. При попадании энергия распределяется во все стороны, травмируя ткани, отчего ощущения усиливаются кратно. Нож и близко не доставит столько страданий, хотя многое зависит от того, насколько умелые руки его держат. Но мне сейчас не до искусства пыток, я хочу получить несколько правильных и быстрых ответов, а потому очередным выстрелом в уже раненную ногу попытался взбодрить пленного. Дождался, пока он проорётся, после чего повторил вопрос, а заодно намекнул на продолжение экзекуции в случае отказа сотрудничать.

– Я не знаю, не знаю точного количества, – вымученным голосом всё же ответил тот. – Примерно человек пятьсот пехотой и пятьдесят единиц техники. Тридцать «Смерчей», остальное – «Уралы» с боеприпасом.

– Это всего или сегодня перебросили?

– Всего. Портал ещё нестабилен, проход держится чуть дольше минуты, как-то так.

– Где организован лагерь?

– Я не знаю… А-а-а! – очередной крик боли от попадания пули разорвал ночную тишину, и пришлось ещё раз пнуть пленного ногой по каске, чтобы убавить громкость

– Я тебя сейчас в дуршлаг переделаю. Где вы разбили лагерь?!

– Мы пока ничего не разбивали. Задача – зачистить территорию.

– Когда «Смерчи» отработают боеприпас, куда их направят?

– Не знаю, я не командую артиллерией, я всего лишь солдат, я выполняю приказы.

– Больше нет, – поморщился я и вогнал ему пулю в лицо.

Ноги покойного несколько раз подпрыгнули, после чего он окончательно затих. А я так ничего особо и не выяснил, хотя всё равно уже знал гораздо больше, чем минуту назад.

– Лема, собирай трофеи. Уходим, – распорядился я и принялся раздевать ныне покойного пленника.

Минут через десять под куполом храма образовалась неслабая куча полезного барахла. Будь мы обычными людьми, вряд ли справились бы с его транспортировкой. Но мы отличались и довольно серьёзно. Навесив на себя всё, что только можно, мы выбрались на улицу и двинули в обратный путь. Можно было конечно наведаться в Садовый, но думаю там мы вряд ли получим иные сведения. Да и на другой патруль нарваться – дело нехитрое. Сейчас нам повезло, удалось успокоить его без лишнего шума. Во второй раз на открытой местности такой номер может не пройти, а поднимать на уши всю округу желания не возникает.

*****

И всё же, инъекция, которую я по праву считал чудодейственной, черпала ресурсы не из воздуха. Она оптимизировала организм, высвобождала дополнительные функции, что хитрое тело приберегает на крайний момент, но на волшебство она всё-таки не способна. Как только мы вернулись к нашему лагерю, хотя назвать его так можно было с большой натяжкой, я моментально отключился. Сил хватило на то, чтобы скинуть оружие в кучу и рухнуть на мокрую от росы траву.

Только к утру я осознал, насколько это идиотская затея. Вся кожа зудела от множественных укусов насекомых, они были повсюду: под одеждой, в ботинках и казалось, ползают даже во рту. Несмотря на повышенную регенерацию, я покрылся красными пятнами и периодически чесался, словно вшивый кот. Лема выглядела не лучше меня, а учитывая, что её характер обладает меньшей терпимостью, маты сыпались на голову каждого, кто рискнул к ней приблизиться.