– Неожиданно. – Малинин сделала шаг назад. – Соня, я сейчас не могу думать ни о чём. Тем более об отдыхе.

– Зря. – тихо уронила девушка. – Чтобы не потеряться, нужно за что-то зацепиться, за что-то нормальное и обычное. Я просто хочу тебя поддержать.

– А, ну если так, то я как раз сейчас за таким крючком и еду. Для меня нормальное и обычное – это пистон от начальства. – раздражённо сказал Малинин и, развернувшись, скоро вышел из здания, ругая себя на ходу за мальчишеский гонор.

Софья постояла ещё несколько секунд в тишине, потом развернулась и пошла вверх по лестнице, решив для себя, что это был последний раз, когда она подошла к Малинину.

– Соня, иди сюда. – громко позвала её Стеф. – У нас есть интересные совпадения.

Когда Софья поднялась, то увидела, как присутствующие сгрудились возле компьютера Стеф.

– Программа выдала несколько правдоподобных совпадений по точкам координат.

– Почему несколько правдоподобных? – спросил Береговой.

– Ну, потому что вряд ли нам будет интересен пункт назначения в Тихом океане. Я говорю про данную местность.

– Бред какой-то. – Лашников пожал плечами. – Кто-то специально убивает, чтобы передать кому-то координаты места? Для этого, наверное, нужна какая-то специальная программа, как у вас.

– Или ключ от шифра. Вполне возможно, что событие, которого так ждут ямы, должно также пройти вместе с восхождением в верхнюю структуру власти нового главы этой народности, – Стеф пожала плечами, – сейчас мы вполне можем видеть прохождение инициации. Для того, кто готов принять на себя бразды правления, составлена крайне своеобразная карта, и если у него есть ключ, то он точно знает место, куда нужно прийти. Для Нерея любое убийство было как на ладони.

– Это да. – Варя покачала головой. – Помните, когда я расшифровала кусочек карты, он активно этим интересовался? Он тогда только приступил к расследованию.

– И что? Куда ехать? – спросил Лашников.

– Мест несколько. Но одно выделяется больше других по своим, – Стеф глянула на работников следствия и задумалась, – мистическим качествам. Ну это такое быстрое объяснение.

– А долгое и более убедительное? – покосился на неё Лашников.

– Игорь, вы оперативник? – спросила Стеф.

– Ой, только не нужно эту песню о том, что вы так же как и мы порой действуете по интуиции. Нам это Данила в прошлый раз задвигал. – поморщился Береговой.

– Вижу, хорошие манеры обошли вас стороной. – сухо сказал Стефани. – И да, вы смотрите на карту и видите полянку. А я вижу геометрический объект, с понятными мне символами. И я точно знаю, что это, – Стеф быстро пробежалась по клавишам, и карта на экране разделилась на несколько слоёв, – место, где наиболее сильна энергия земли, а также здесь есть разломы. – Стеф применила несколько фильтров, и на мониторе стало происходить настоящее волшебство. Географические объекты встраивались между плоскостями карты, подходящие оставались, иные исчезали, самостоятельно выстраивались ряды цифр, и там, где числовой барабан переставал крутиться, вытягивались линии контуров, и через несколько минут перед удивлёнными зрителями вдруг предстал пронизывающий слои карты рисунок.

– Чё это? – Береговой почесал голову и оглядел задумчивые лица людей.

– Скорее всего, си́гил или октаграмма. – Стеф вздохнула. – Нужно смотреть графики более подробно.

– Летят два крокодила, один зелёный, другой направо. – пробормотал Береговой. – А можно несколько яснее для тех, кто вашего птичьего языка не знает.

– Молодой человек, ваше невежество не делает вас милым или забавным, потому что вы лжёте. Вас явно интересует эта тема, но вы копируете своего начальника. И если Малинин искренне не верит в существование сил ему непонятных, то вы, наоборот, стремитесь к познанию, но боитесь этого. Поэтому у Малинина такая форма сарказма получается легко и естественно, а у вас угловатые ужимки, вместо конструктивных вопросов. – не отрываясь от работы, сказала Стеф.

Лицо Берегового стало покрываться пунцовыми пятнами, он поскрёб ногтями шею и, поджав губы, молча откатился на кресле к своему столу.

– Работы много, – изрекла Стеф, – но я и сейчас могу сказать, что чутьё меня не обмануло. Именно здесь вырисовывается более или менее понятный символ. А это значит, что здесь наиболее вероятно найти нечто полезное для следствия.

– Я не совсем понимаю, как работает программа? Почему именно такой рисунок? – Варя старательно перерисовывала в свой блокнот линии символа.

Стеф несколько секунд подумала, потом глянула на Софью и сказала:

– Соня, а ну-ка, переведи с птичьего на человеческий, – улыбнулась она, – помнишь, как тебя учили?

Софья вспомнила, что когда только начала сотрудничать с институтом метафизики, ей всё происходящее там казалось истинным бредом, пока она не начала разбираться в сложной философии предметов и не нашла в этом учении свою точку опоры.

– Юра, – Софья вздохнула, – когда-то мобильный телефон мог показаться магическим предметом. Сейчас это обыденность. – Соня глянула на Берегового. – Знаете, почему сакральные науки могут изучать единицы? Потому что они очень запутанные и нужно обладать недюжинной усидчивостью, чтобы начать разбираться в этом сложносоставном мире. – Соня подошла к доске и нарисовала квадрат, а потом вписала в него круг. – Что это?

– Абстракция. – ляпнул всё ещё обиженный Береговой.

– Круг в квадрате. – сказал Лашников.

– Геометрические фигуры. – пожала плечами Варя.

– Каждый видит своё, и каждый объясняет понятными для себя словами. А я скажу, что это символ перехода из материального мира в духовный. Где квадрат – это олицетворение земли, а круг – неба, вечности и Вселенной.

– Кстати, своими словами мы тоже показываем свою ступень развития. – заметила Стеф. – Юра балансирует на острие сарказма, а значит, страха и злости. Игорю ближе простые и понятные слова. Для Вари проще дать общую оценку увиденному.

– Именно. – Соня присела обратно на стул. – Мы можем рассматривать окружающий мир только с точки зрения своего внутреннего развития, и если мы присматриваемся к нему однобоко, только с позволенной социумом точки зрения, то будем всегда видеть плоскую картину бытия.

– Это крайне интересно. – Варя потыкала ручкой в монитор. – Но ведь не просто же так получились все эти линии.

– Да. Например, эта линия, – Стеф провела вертикальной полоске, – высчитана путём расчёта километража до начала одного из атмосферных слоёв, то есть до тропосферы. Именно здесь на разных высотах, образуются разные виды облаков. А они, как известно, промежуточная форма, – женщина задумалась, – жизни. То есть переход от оформленного материального физического мира в неоформленную бестелесную субстанцию.

– Если я в отчёте Малинину такое напишу, то он меня сразу в дурку отправит. – проворчал Береговой.

– Как же это высчитать-то можно? – Варя нахмурилась, рассматривая символ.

– Ну, эту программу создавали не один год и она до сих пор совершенствуется, добавляются данные, полученные во время исследований. Космические корабли тоже не сразу строились. – Стеф встала с места. – И если учесть все составляющие именно этого символа, то мы здесь ещё месяц просидим, пытаясь понять, откуда взялась та или иная линия. Сейчас я вам со всей долей ответственности говорю, о том, что этот си́гил приведёт нас к ключевой разгадке. Такие метки создать невероятно сложно, без специального оборудования их могут делать только просвещённые люди, у которых голова работает чуть лучше, чем наша мощная техника. Едем?

– Определённо, да! – никем не замеченный Данила отделился от стены, возле которой стоял во время всего разговора. – Это, по-моему, первая значимая находка на пути вашего расследования.

– А мне показалось или расследованием до сих пор руководит Малинин? – пересматривая бумаги, проговорил Береговой.

– Расследованием от лица следственного комитета, да. – спокойно сказала Стеф. – А эти данные получены с помощью мощностей института метафизики. Я уже не говорю про наш коллектив, который не имеет отношения к структурам власти, но является неотъемлемой частью этого дела. Так что мы вправе решать такие вопросы самостоятельно. Но я приглашаю присоединиться к нам членов следственной группы. Есть все основания полагать, что там будет много чего интересного.